— наступал он.
— Ну почему ты не оставишь меня в покое?
— Потому, дорогая, что я тебя люблю, — взорвался он.
Слова вырвались помимо его воли. Он ждал ее реакции. Его слова доставили ей огромную боль. Она выбежала из кухни. Он тихо выругался ей вслед. Кухонная дверь захлопнулась.
Весь день Дина размышляла о том, что он позволил себе в момент злости. А может быть, для него это единственный способ убедить ее? Дина была в замешательстве. Может быть, она не права, что не доверяет ему? Была ли она не права в прошлом? Если бы она доверяла ему, кончилась бы их любовь его браком с Холли? Или это просто его разумное объяснение случившемуся? Она помнила боль разлуки, годы разочарования, и ее сердце ожесточилось. Она не должна позволять себе слабость. Не должна. Но она позволила.
Морган не появился ни к обеду, ни к ужину, и Дина не знала, как спросить Брюса, не знает ли он, где Морган мог быть. На следующий день она видела его издалека один или два раза, когда он шел по своим делам на виноградник и в винодельню. Прошел еще один день. В половине шестого вечера, когда его все еще не было. Дина больше не вытерпела. Она спустилась в винодельню и спросила Ричарда, управляющего, где Морган.
— Кажется, вчера он спал в своем офисе, мисс Кирстен. Он работал допоздна.
Дина приподняла юбку и побежала вверх по витой лестнице к нему в офис. Она нерешительно постучала в дверь. Глубокий, до боли знакомый баритон ответил:
— Войдите.
Она толкнула дверь и остановилась на полпути. Морган сидел за массивным дубовым столом с чашкой кофе в одной руке и телефоном — в другой. Дымок от сигареты вился из пепельницы. Погрустневшими глазами он показал Дине на кресло. Окончив разговор, он положил трубку.
Дина почувствовала его испытующий взгляд и вдруг смутилась. Он взял сигарету, затянулся и тут же потушил ее.
— Чему я обязан такой честью, мадам? — спросил он с вызывающей самоуверенностью.
— Я.., я… — Дина вдруг почувствовала себя глупо.
— Только не говори, что ты по мне соскучилась.
Она быстро взглянула на него и увидела озадаченный, настороженный блеск в его глазах, полных надежды. Он ждал, что она скажет.
— Нет, я не соскучилась. Просто Грациела интересовалась, будешь ли ты обедать, — увильнула она.
Морган приподнял одну бровь.
— Черт с ней, с Грациелой, которая интересуется! — сказал он с издевкой. — Но ты слишком труслива, чтобы признаться.
Облизав губы. Дина ответила:
— Я пришла сюда не для того, чтобы ты меня оскорблял, Морган.
— Тогда я не буду оскорблять тебя, — сказал он примирительно. — Я удивлю тебя комплиментом. Ты очень красивая, когда так краснеешь. Это придает блеск твоей полупрозрачной коже, но ты, наверное, и сама это знаешь.
— Ты же сказал, что не собираешься меня оскорблять, — сказала она, еще больше краснея.
— О да. Не буду. Если бы ты чаще улыбалась, Дина, ты могла бы быть ошеломительной, с твоей прекрасной кожей, черными волосами и темными глазами. Поверь, я не жалуюсь. И не оскорбляю тебя. — Его глаза озорно вспыхнули. — Кто сказал, что все это должно принадлежать мужчине? По крайней мере не я. Я и так имею достаточно. — Он лениво развалился в кресле и начал рассматривать роскошную фигуру Дины оценивающим мужским взглядом.
— Я никогда не принадлежала тебе, — прошипела она.
— Да ну? А я-то мечтал каждое утро просыпаться рядом с тобой, как это было на днях. Она разозлилась и на себя, и на него.
— Тебе не следует больше вспоминать об этом.
В его глазах появился опасный блеск. Дина попыталась рвануться к двери, но Морган вскочил еще быстрее, схватил ее за плечи и притянул к себе ее упирающееся тело.
— А может быть, я хочу напомнить тебе, любовь моя, — мягко подкалывал он.
— Отпусти меня, ты, хулиган! — Она прерывисто дышала. — Ты не должен так со мной обращаться.
Она увертывалась, но его упругое тело оказывалось только ближе. Он прижал ее так сильно, что она с трепетным бесстыдством ощутила его нескрываемое желание.
Морган не обращал внимания на ее злые слова и, запустив руки в ее длинные волосы, повернул ее к себе лицом. Ее обдало его теплым дыханием.
— Ты сама искала меня, не так ли? Если бы ты не хотела меня, ты бы осталась дома.
— Нет.., ты ошибаешься. Я не этого хочу, — заикаясь, сказала Дина.
— Ты уж, пожалуйста, решай, и побыстрее, моя дорогая. У мужчин, черт возьми, есть свой предел. Если ты не хочешь меня, то держись подальше, а если хочешь, то не сопротивляйся мне.
Она смотрела ему в глаза и колебалась: гордость боролась с любовью. Как она может все еще любить мужчину, который оставил ее беременной и женился на другой? Но он не знал! — доносился слабый голос в его защиту. Это ты его оставила! Может быть, несмотря на все его разговоры о любви, она ничего для него не значит? Разве не он однажды ядовито уколол ее, сказав: почему бы не развлечься, если есть желание?
Допустим, это его чувства, а не ее? Жизнь без него не имеет смысла, это она поняла. Зачем отказываться? Возможно, если она отдастся ему свободно, если пожертвует своей независимостью, когда-нибудь она научится ему доверять.
Она отлично понимала, что их любви не суждено будет расцвести, если она будет сражаться с ним по каждому поводу. Ей надо снова потерять голову и добиться его любви. А если не выйдет, как сложатся ее отношения с сыном? Видеться с ним по выходным? Она слишком любила обоих, чтобы не попытать счастья.
Высокомерная гордость рушилась перед всемогущей любовью. Он сумел прочитать это в ее глазах, прежде чем она заговорила.
— Я люблю тебя, Морган, — призналась она нежно. — Я всегда тебя любила и буду любить.
Он пристально смотрел в ее сияющее лицо.
— Да, я люблю тебя, — прошептала она и обвила руками его крепкую шею. — Все эти годы для меня никого не существовало, кроме тебя.
Его лицо выразило удивление.
— Я не знал.
— Это было так глупо после всего, что ты сделал. Я хотела ненавидеть тебя. Теперь твое мужское самолюбие может быть польщено.
— Мое мужское самолюбие? — Он удивился. — Ты в самом деле так думаешь, дорогая? Она кивнула, и он сказал:
— Нечто гораздо большее, чем мое мужское самолюбие, уверяю тебя. — Он нежно прижался губами к ее шее. — Впервые, когда я тебя встретил, ты была еще почти ребенком, однако ты спасла мне жизнь. А когда ты позволила мне остаться, несмотря на все твои переживания, ты спасла гораздо больше, чем жизнь. — Он помолчал. — Я тоже не смог тебя возненавидеть, как ни старался. Все эти годы я помнил твою красоту, отвагу и силу характера. И я всегда был уверен, что мы могли бы исправить все наши недоразумения, если бы не рождение Стивена.
— Мы потратили слишком много времени зря, — сказала Дина, задыхаясь. Она подошла к двери, заперла ее и выключила свет.
— Что ты делаешь?
— Скоро поймешь, — промурлыкала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Ну почему ты не оставишь меня в покое?
— Потому, дорогая, что я тебя люблю, — взорвался он.
Слова вырвались помимо его воли. Он ждал ее реакции. Его слова доставили ей огромную боль. Она выбежала из кухни. Он тихо выругался ей вслед. Кухонная дверь захлопнулась.
Весь день Дина размышляла о том, что он позволил себе в момент злости. А может быть, для него это единственный способ убедить ее? Дина была в замешательстве. Может быть, она не права, что не доверяет ему? Была ли она не права в прошлом? Если бы она доверяла ему, кончилась бы их любовь его браком с Холли? Или это просто его разумное объяснение случившемуся? Она помнила боль разлуки, годы разочарования, и ее сердце ожесточилось. Она не должна позволять себе слабость. Не должна. Но она позволила.
Морган не появился ни к обеду, ни к ужину, и Дина не знала, как спросить Брюса, не знает ли он, где Морган мог быть. На следующий день она видела его издалека один или два раза, когда он шел по своим делам на виноградник и в винодельню. Прошел еще один день. В половине шестого вечера, когда его все еще не было. Дина больше не вытерпела. Она спустилась в винодельню и спросила Ричарда, управляющего, где Морган.
— Кажется, вчера он спал в своем офисе, мисс Кирстен. Он работал допоздна.
Дина приподняла юбку и побежала вверх по витой лестнице к нему в офис. Она нерешительно постучала в дверь. Глубокий, до боли знакомый баритон ответил:
— Войдите.
Она толкнула дверь и остановилась на полпути. Морган сидел за массивным дубовым столом с чашкой кофе в одной руке и телефоном — в другой. Дымок от сигареты вился из пепельницы. Погрустневшими глазами он показал Дине на кресло. Окончив разговор, он положил трубку.
Дина почувствовала его испытующий взгляд и вдруг смутилась. Он взял сигарету, затянулся и тут же потушил ее.
— Чему я обязан такой честью, мадам? — спросил он с вызывающей самоуверенностью.
— Я.., я… — Дина вдруг почувствовала себя глупо.
— Только не говори, что ты по мне соскучилась.
Она быстро взглянула на него и увидела озадаченный, настороженный блеск в его глазах, полных надежды. Он ждал, что она скажет.
— Нет, я не соскучилась. Просто Грациела интересовалась, будешь ли ты обедать, — увильнула она.
Морган приподнял одну бровь.
— Черт с ней, с Грациелой, которая интересуется! — сказал он с издевкой. — Но ты слишком труслива, чтобы признаться.
Облизав губы. Дина ответила:
— Я пришла сюда не для того, чтобы ты меня оскорблял, Морган.
— Тогда я не буду оскорблять тебя, — сказал он примирительно. — Я удивлю тебя комплиментом. Ты очень красивая, когда так краснеешь. Это придает блеск твоей полупрозрачной коже, но ты, наверное, и сама это знаешь.
— Ты же сказал, что не собираешься меня оскорблять, — сказала она, еще больше краснея.
— О да. Не буду. Если бы ты чаще улыбалась, Дина, ты могла бы быть ошеломительной, с твоей прекрасной кожей, черными волосами и темными глазами. Поверь, я не жалуюсь. И не оскорбляю тебя. — Его глаза озорно вспыхнули. — Кто сказал, что все это должно принадлежать мужчине? По крайней мере не я. Я и так имею достаточно. — Он лениво развалился в кресле и начал рассматривать роскошную фигуру Дины оценивающим мужским взглядом.
— Я никогда не принадлежала тебе, — прошипела она.
— Да ну? А я-то мечтал каждое утро просыпаться рядом с тобой, как это было на днях. Она разозлилась и на себя, и на него.
— Тебе не следует больше вспоминать об этом.
В его глазах появился опасный блеск. Дина попыталась рвануться к двери, но Морган вскочил еще быстрее, схватил ее за плечи и притянул к себе ее упирающееся тело.
— А может быть, я хочу напомнить тебе, любовь моя, — мягко подкалывал он.
— Отпусти меня, ты, хулиган! — Она прерывисто дышала. — Ты не должен так со мной обращаться.
Она увертывалась, но его упругое тело оказывалось только ближе. Он прижал ее так сильно, что она с трепетным бесстыдством ощутила его нескрываемое желание.
Морган не обращал внимания на ее злые слова и, запустив руки в ее длинные волосы, повернул ее к себе лицом. Ее обдало его теплым дыханием.
— Ты сама искала меня, не так ли? Если бы ты не хотела меня, ты бы осталась дома.
— Нет.., ты ошибаешься. Я не этого хочу, — заикаясь, сказала Дина.
— Ты уж, пожалуйста, решай, и побыстрее, моя дорогая. У мужчин, черт возьми, есть свой предел. Если ты не хочешь меня, то держись подальше, а если хочешь, то не сопротивляйся мне.
Она смотрела ему в глаза и колебалась: гордость боролась с любовью. Как она может все еще любить мужчину, который оставил ее беременной и женился на другой? Но он не знал! — доносился слабый голос в его защиту. Это ты его оставила! Может быть, несмотря на все его разговоры о любви, она ничего для него не значит? Разве не он однажды ядовито уколол ее, сказав: почему бы не развлечься, если есть желание?
Допустим, это его чувства, а не ее? Жизнь без него не имеет смысла, это она поняла. Зачем отказываться? Возможно, если она отдастся ему свободно, если пожертвует своей независимостью, когда-нибудь она научится ему доверять.
Она отлично понимала, что их любви не суждено будет расцвести, если она будет сражаться с ним по каждому поводу. Ей надо снова потерять голову и добиться его любви. А если не выйдет, как сложатся ее отношения с сыном? Видеться с ним по выходным? Она слишком любила обоих, чтобы не попытать счастья.
Высокомерная гордость рушилась перед всемогущей любовью. Он сумел прочитать это в ее глазах, прежде чем она заговорила.
— Я люблю тебя, Морган, — призналась она нежно. — Я всегда тебя любила и буду любить.
Он пристально смотрел в ее сияющее лицо.
— Да, я люблю тебя, — прошептала она и обвила руками его крепкую шею. — Все эти годы для меня никого не существовало, кроме тебя.
Его лицо выразило удивление.
— Я не знал.
— Это было так глупо после всего, что ты сделал. Я хотела ненавидеть тебя. Теперь твое мужское самолюбие может быть польщено.
— Мое мужское самолюбие? — Он удивился. — Ты в самом деле так думаешь, дорогая? Она кивнула, и он сказал:
— Нечто гораздо большее, чем мое мужское самолюбие, уверяю тебя. — Он нежно прижался губами к ее шее. — Впервые, когда я тебя встретил, ты была еще почти ребенком, однако ты спасла мне жизнь. А когда ты позволила мне остаться, несмотря на все твои переживания, ты спасла гораздо больше, чем жизнь. — Он помолчал. — Я тоже не смог тебя возненавидеть, как ни старался. Все эти годы я помнил твою красоту, отвагу и силу характера. И я всегда был уверен, что мы могли бы исправить все наши недоразумения, если бы не рождение Стивена.
— Мы потратили слишком много времени зря, — сказала Дина, задыхаясь. Она подошла к двери, заперла ее и выключила свет.
— Что ты делаешь?
— Скоро поймешь, — промурлыкала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32