Было совсем не поздно, но ведь стоял апрель, а весна в том году выдалась на редкость холодная. У нее замерзли руки, ногам было тепло в толстых сапогах, и она спрятала руки в перчатках в карманы куртки.
Интересно, Майкл уже вернулся? — подумала она, когда брела назад к дому. Наверное, уже вернулся, и сердце ее опять тревожно забилось при одной лишь мысли о нем. Пока она гуляла, ей удалось немного отвлечься, но теперь, когда ей предстояло опять с ним увидеться, она не могла сосредоточиться ни на чем другом.
Когда она подошла к ограде, ограничивающей владения Равенс-Милла, у нее разболелась нога, которую она подвернула, и она поняла, что прогулка утомила ее больше, чем она рассчитывала. Если честно, то до тех пор, пока она не вспоминала о Майкле, она чувствовала себя совершенно здоровой, по-видимому, именно переживания подточили ее силы.
Но ей не представилось случая расслабиться. Пока она пробиралась через кустарник к дому, человек, который занимал все ее мысли, вышел ей навстречу, и по его лицу и всему облику было очевидно, что он более чем заинтересован тем, куда это она пропала.
— Где, черт побери, тебя носит? — выпалил он, схватив ее за локти и сердито на нее глядя. — Ты, по-моему, говорила, что приехала сюда поработать. Господи Боже, я уже решил, что ты спустилась в бухту и тебя унесло приливом!
— Извините. — Сара слегка покачнулась, когда он отпустил ее, и его гнев сразу невольно сменился тревогой.
— Что случилось? С тобой все в порядке? Я что, сделал тебе больно?
— Нет. — Сара старалась казаться спокойной. — Я… я подвернула ногу, вот и все. Ничего страшного, просто растяжение.
— Ты уверена? — В голосе Майкла звучало сомнение, и, тихо ругнувшись, он поднял ее на руки, как вчера ночью, и понес к дому.
Сара сделала жалкую попытку остановить его, хотя на самом деле была рада его силе. Но его дыхание, которое она ощущала на своем лбу, взволновало ее, и она подумала, что, пожалуй, было бы лучше, если бы она сама дошла до дома. Она чувствовала его всего: какие у него широкие плечи, какая сильная грудь, как твердо и легко он несет ее — несколько секунд, и они уже у порога. В холодном воздухе смешались их дыхания: его чуточку пахло табаком, ее было коротким и прерывистым, что говорило о слабости, которую она не могла скрыть.
Он не спустил ее с рук в холле, как она думала, а понес в библиотеку и поставил на ноги у ярко горящего камина; когда он опускал ее, она скользнула вдоль его тела, что опять отозвалось в ней теперь уже знакомым трепетом.
— Ты замерзла, — упрекнул он ее хрипловатым голосом. — Почему, черт побери, ты не сказала, что хочешь прогуляться? Можно было поехать в Фалмут. Мы бы там вместе пообедали. Сара прерывисто вздохнула. — Я… я хотела пройтись пешком, — заявила она, расстегивая капюшон и освобождая волосы, которые каскадом упали ей на плечи. — И… и вам вовсе не надо обо мне беспокоиться. Я вполне могу сама о себе позаботиться. — Черта с два! — Пока она с решительным видом расстегивала кожаные пуговицы на куртке, Майкл ходил взад-вперед по комнате, нетерпеливо приглаживая волосы руками. — Ты что, не знаешь, что болота опасны? Там застаивается вода, есть топь и трясина — затянет в считанные секунды!
— Правда? — Сара подняла голову и посмотрела на него. — Да вы просто меня пугаете! Я сомневаюсь, есть ли здесь хоть одна топь на двадцать миль вокруг!
Майкл сердито встретил ее взгляд и возмущенно поднял брови, но ее это не убедило. Покачав головой, она наклонилась погреть руки у огня, и тут его прорвало.
— Да что ты в этом понимаешь? — спросил он, подходя к ней и гневно на нее глядя. — Ты что, выросла на этих болотах? Или, может, когда тебе еще не было десяти, облазила здесь каждый камень и канаву?
Неохотно Сара выпрямилась.
— А вы облазили?
— Да, облазил, черт побери, и знаю, что там, получше, чем ты!
— Ну ладно. — Сара изобразила покорность. — Простите меня. Я уже просила прощения и, если надо, попрошу еще. Откуда я могла знать, что мне нельзя выходить из дома? Но ведь если… если бы вас здесь не было, мне бы пришлось самой о себе заботиться, значит…
— Ничего не значит! — пробормотал он, тяжело дыша, и, словно помимо воли, его руки потянулись к ней. Они скользнули по ее плечам, к шее, под шелковый занавес ее волос, и притянули ее к нему. Руки были холодные, настойчивые; от движения раздвинулись лацканы его коричневого в рубчик пиджака, и под тонким шелком кремовой рубашки показались темные волосы на груди. Пока они только препирались, Майкл ослабил коричневый вязаный галстук, и кой-то гипнотический маятник, приковывая ее взгляд и вызывая в ней, как и вчера ночью, летаргию. Она еще больше взволновалась, когда вспомнила, что видела его почти раздетым, и ей все труднее было бороться с искушением поддаться его обаянию.
— Нет! — выдохнула она и сверхчеловеческим усилием вырвалась из его объятий; отступив от него подальше, взглянула на него темными, измученными глазами. — Вы… вы же обещали!
Судя по бледности, проступившей из-под загара, Майкл был не менее взволнован, но он твердо сжал губы, встретив ее осуждающий взгляд.
— Да, конечно, — выдавил он напряженно, поправляя дрожащими руками воротник рубашки. — Ты права, это я должен просить прощения. Боюсь, я… впрочем, не обращай внимания. — Он шумно вздохнул и вежливо добавил: — Я принесу тебе чего-нибудь выпить. Чтобы ты согрелась. Или ты хочешь чаю? Сара облизнула пересохшие губы. Это был опасный момент, и она понимала: ей придется избегать таких моментов в будущем, если она хочет убедить его в том, что действительно имеет в виду то, что говорит. Когда его руки касались ее, когда его пальцы ласкали мочки ее ушей, она чувствовала почти непреодолимое желание прижаться к нему, а если бы он поцеловал ее…
— Я… хорошо бы чаю, — сказала она тихо и спокойно. — Пожалуй… пожалуй, я буду пить чай у себя в комнате. Я хочу… поудобнее положить ногу.
— Располагайся здесь, — хмуро предложил Майкл. — Вон сзади очень удобное кресло, и я сейчас принесу табуретку для ног. Сара колебалась.
— Я… не буду вам мешать?
Майкл опустил уголки губ.
— Нет, — заявил он сухо, — ты не будешь мне мешать.
— Хорошо. — Сара чуть помедлила, сняла куртку и нервно огляделась, куда бы ее положить.
— Дай ее мне.
Майкл взял у нее куртку, пошел к двери и вышел в холл. Сара посмотрела ему вслед и, неуверенно пожав плечами, опустилась в мягкое бархатное кресло у огня. Здесь теплее, говорила она себе, оправдывая свою уступку, но это звучало не слишком убедительно. Однако, раз уж она осталась в Равенс-Милле, ей нужно выработать в их отношениях некий нейтралитет, а не прибегать к вооруженным провокациям, которые запросто могут привести к открытому конфликту.
Миссис Пенуорти привезла на сервировочном столике чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Интересно, Майкл уже вернулся? — подумала она, когда брела назад к дому. Наверное, уже вернулся, и сердце ее опять тревожно забилось при одной лишь мысли о нем. Пока она гуляла, ей удалось немного отвлечься, но теперь, когда ей предстояло опять с ним увидеться, она не могла сосредоточиться ни на чем другом.
Когда она подошла к ограде, ограничивающей владения Равенс-Милла, у нее разболелась нога, которую она подвернула, и она поняла, что прогулка утомила ее больше, чем она рассчитывала. Если честно, то до тех пор, пока она не вспоминала о Майкле, она чувствовала себя совершенно здоровой, по-видимому, именно переживания подточили ее силы.
Но ей не представилось случая расслабиться. Пока она пробиралась через кустарник к дому, человек, который занимал все ее мысли, вышел ей навстречу, и по его лицу и всему облику было очевидно, что он более чем заинтересован тем, куда это она пропала.
— Где, черт побери, тебя носит? — выпалил он, схватив ее за локти и сердито на нее глядя. — Ты, по-моему, говорила, что приехала сюда поработать. Господи Боже, я уже решил, что ты спустилась в бухту и тебя унесло приливом!
— Извините. — Сара слегка покачнулась, когда он отпустил ее, и его гнев сразу невольно сменился тревогой.
— Что случилось? С тобой все в порядке? Я что, сделал тебе больно?
— Нет. — Сара старалась казаться спокойной. — Я… я подвернула ногу, вот и все. Ничего страшного, просто растяжение.
— Ты уверена? — В голосе Майкла звучало сомнение, и, тихо ругнувшись, он поднял ее на руки, как вчера ночью, и понес к дому.
Сара сделала жалкую попытку остановить его, хотя на самом деле была рада его силе. Но его дыхание, которое она ощущала на своем лбу, взволновало ее, и она подумала, что, пожалуй, было бы лучше, если бы она сама дошла до дома. Она чувствовала его всего: какие у него широкие плечи, какая сильная грудь, как твердо и легко он несет ее — несколько секунд, и они уже у порога. В холодном воздухе смешались их дыхания: его чуточку пахло табаком, ее было коротким и прерывистым, что говорило о слабости, которую она не могла скрыть.
Он не спустил ее с рук в холле, как она думала, а понес в библиотеку и поставил на ноги у ярко горящего камина; когда он опускал ее, она скользнула вдоль его тела, что опять отозвалось в ней теперь уже знакомым трепетом.
— Ты замерзла, — упрекнул он ее хрипловатым голосом. — Почему, черт побери, ты не сказала, что хочешь прогуляться? Можно было поехать в Фалмут. Мы бы там вместе пообедали. Сара прерывисто вздохнула. — Я… я хотела пройтись пешком, — заявила она, расстегивая капюшон и освобождая волосы, которые каскадом упали ей на плечи. — И… и вам вовсе не надо обо мне беспокоиться. Я вполне могу сама о себе позаботиться. — Черта с два! — Пока она с решительным видом расстегивала кожаные пуговицы на куртке, Майкл ходил взад-вперед по комнате, нетерпеливо приглаживая волосы руками. — Ты что, не знаешь, что болота опасны? Там застаивается вода, есть топь и трясина — затянет в считанные секунды!
— Правда? — Сара подняла голову и посмотрела на него. — Да вы просто меня пугаете! Я сомневаюсь, есть ли здесь хоть одна топь на двадцать миль вокруг!
Майкл сердито встретил ее взгляд и возмущенно поднял брови, но ее это не убедило. Покачав головой, она наклонилась погреть руки у огня, и тут его прорвало.
— Да что ты в этом понимаешь? — спросил он, подходя к ней и гневно на нее глядя. — Ты что, выросла на этих болотах? Или, может, когда тебе еще не было десяти, облазила здесь каждый камень и канаву?
Неохотно Сара выпрямилась.
— А вы облазили?
— Да, облазил, черт побери, и знаю, что там, получше, чем ты!
— Ну ладно. — Сара изобразила покорность. — Простите меня. Я уже просила прощения и, если надо, попрошу еще. Откуда я могла знать, что мне нельзя выходить из дома? Но ведь если… если бы вас здесь не было, мне бы пришлось самой о себе заботиться, значит…
— Ничего не значит! — пробормотал он, тяжело дыша, и, словно помимо воли, его руки потянулись к ней. Они скользнули по ее плечам, к шее, под шелковый занавес ее волос, и притянули ее к нему. Руки были холодные, настойчивые; от движения раздвинулись лацканы его коричневого в рубчик пиджака, и под тонким шелком кремовой рубашки показались темные волосы на груди. Пока они только препирались, Майкл ослабил коричневый вязаный галстук, и кой-то гипнотический маятник, приковывая ее взгляд и вызывая в ней, как и вчера ночью, летаргию. Она еще больше взволновалась, когда вспомнила, что видела его почти раздетым, и ей все труднее было бороться с искушением поддаться его обаянию.
— Нет! — выдохнула она и сверхчеловеческим усилием вырвалась из его объятий; отступив от него подальше, взглянула на него темными, измученными глазами. — Вы… вы же обещали!
Судя по бледности, проступившей из-под загара, Майкл был не менее взволнован, но он твердо сжал губы, встретив ее осуждающий взгляд.
— Да, конечно, — выдавил он напряженно, поправляя дрожащими руками воротник рубашки. — Ты права, это я должен просить прощения. Боюсь, я… впрочем, не обращай внимания. — Он шумно вздохнул и вежливо добавил: — Я принесу тебе чего-нибудь выпить. Чтобы ты согрелась. Или ты хочешь чаю? Сара облизнула пересохшие губы. Это был опасный момент, и она понимала: ей придется избегать таких моментов в будущем, если она хочет убедить его в том, что действительно имеет в виду то, что говорит. Когда его руки касались ее, когда его пальцы ласкали мочки ее ушей, она чувствовала почти непреодолимое желание прижаться к нему, а если бы он поцеловал ее…
— Я… хорошо бы чаю, — сказала она тихо и спокойно. — Пожалуй… пожалуй, я буду пить чай у себя в комнате. Я хочу… поудобнее положить ногу.
— Располагайся здесь, — хмуро предложил Майкл. — Вон сзади очень удобное кресло, и я сейчас принесу табуретку для ног. Сара колебалась.
— Я… не буду вам мешать?
Майкл опустил уголки губ.
— Нет, — заявил он сухо, — ты не будешь мне мешать.
— Хорошо. — Сара чуть помедлила, сняла куртку и нервно огляделась, куда бы ее положить.
— Дай ее мне.
Майкл взял у нее куртку, пошел к двери и вышел в холл. Сара посмотрела ему вслед и, неуверенно пожав плечами, опустилась в мягкое бархатное кресло у огня. Здесь теплее, говорила она себе, оправдывая свою уступку, но это звучало не слишком убедительно. Однако, раз уж она осталась в Равенс-Милле, ей нужно выработать в их отношениях некий нейтралитет, а не прибегать к вооруженным провокациям, которые запросто могут привести к открытому конфликту.
Миссис Пенуорти привезла на сервировочном столике чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40