Доминик показалось, что ее прошиб холодный пот. Только теперь она стала понимать…
— А Изабелла? — спросила она. — Ты ее тоже просил…
— Ну, конечно.
Доминик отвернулась. Потом, собравшись с силами, спросила:
— Но зачем ты все-таки хотел меня видеть? Разве ты не ясно дал мне понять, что обо мне думаешь?
— Я? — В голосе Винсента прозвучала горечь. — Сомневаюсь. Мне для этого и целой жизни не хватит.
Доминик как током ударило. Она быстро повернулась к нему, сцепив руки.
— Что… Что ты хочешь этим сказать?
Винсент обхватил ее за плечи и притянул к себе.
— Я пытаюсь, только не очень успешно, объяснить тебе, что люблю тебя, дурочка, — произнес он внезапно охрипшим голосом. — Я знаю, со мной бывает трудно… Я вел себя с тобой отвратительно. Ты… простишь меня?
Доминик не верила собственным ушам.
— Но ты… Ты был так разгневан… — пролепетала она.
— Я знаю. Знаю. — Он стиснул ее плечи. — О, Доминик, я люблю тебя!
Он порывисто прижал ее к себе и страстно впился в ее губы. Прильнув к нему всем телом, Доминик вмиг ощутила всю могучую силу его страсти. Ей показалось, что ее ноги вдруг растаяли и превратились в воду.
Винсент снова взял ее на руки и отнес на кровать. Доминик тщетно пыталась собраться с мыслями. Это было так трудно, почти невозможно — ведь больше всего на свете ей хотелось сейчас предаться любви с Винсентом, раствориться в объятиях своего самого любимого на свете человека.
И все-таки, она нашла в себе силы.
— Расскажи мне все, — попросила она.
Винсент с сожалением вздохнул.
— Хорошо, ты заслуживаешь, чтобы знать всю правду, — сказал он. — Когда я встретил тебя в Галеао, я сразу подумал, что ты очень мила, и задача, которую я перед собой поставил, показалась мне довольно приятной. Но потом я почувствовал, что все в моей душе перевернулось. В тот же вечер, когда ты свалилась в бассейн, я окончательно понял, что люблю тебя, и не смогу без тебя жить. Но тогда я не мог тебе это сказать. Я слишком горд. Потом же, когда ты набросилась на меня с этими вздорными обвинениями, я готов был тебя убить!
Доминик приподнялась на локтях.
— Но ты мог все объяснить! Сказать правду!
— Я слишком горд, — повторил Винсент. — К сожалению. И я не мог смириться с тем, что ты поверила этой змее Марион, а не мне. Я хотел тебя проучить, но в итоге проучил самого себя.
— Но почему… Что заставило тебя передумать?
Винсент вздохнул.
— В тот день, когда ты в слезах убежала из больницы, я понял, что зашел слишком далеко. Я хотел бежать за тобой, попросить прощения… но не смог себя заставить. И лишь теперь могу сказать тебе: да, я люблю тебя, моя Доминик. Люблю больше жизни!
— О, Винсент! — только и выдавила она, привлекая его к себе.
На минуту оба замолчали. Доминик прижала голову Винсента к своей груди и сказала:
— Джон ведь причастен к этому взрыву, да?
Винсент пожал плечами.
— Не знаю.
— Это ведь неправда, — сказала Доминик, глядя на него в упор.
Винсент промолчал.
— Да? — настаивала Доминик.
— Все уже в прошлом, Доминик, — мягко сказал он. — Если тебя не смущают мои шрамы, то меня и подавно ничего больше не волнует.
— Зато меня волнует.
Винсент посмотрел на нее и встряхнул головой.
— Твоего мистера Хардинга переводят на завод в Буэнос-Айрес.
— Ты же можешь его уволить.
— Я не могу быть так жесток по отношению к человеку, который познакомил меня с самой лучшей женщиной на свете! — улыбнулся Винсент.
к о н е ц

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39