– Отец гневно повернулся к Константину. – От тебя все беды в нашей семье! Как я понимаю, ее дурацкое решение тоже твоих рук дело. Какое ты имеешь право вмешиваться в нашу жизнь?
Флоренс поспешно вставила:
– Что ты, папа, это было только мое решение! Константин никоим образом на меня не влиял!
– Ой, не надо, Флоренс! – пренебрежительно поморщился старик. – Ты никогда не умела врать. Я знаю, что за всем этим стоит этот… этот человек. Неужели ты так быстро успела забыть, что тебе принес брак с ним? Только несчастья и разочарования. Где же твоя гордость, черт побери! Или тебе безразлично, что все это время он обманывал тебя с другой?
Как же низко ты пала! Ты…
– Довольно! – холодно произнес Константин.
– А если с той он расстался, у него наверняка уже имеется замена. Свято место пусто не бывает. – Отец вел себя так, будто человека, о котором он говорит, нет рядом. – Ты же его прекрасно знаешь.
– Я сказал: довольно! – осадил старика Константин. Глаза его горели холодной яростью. – Вам уже известно мое мнение о вашей персоне. Вы мерзкий, отвратительный старикашка, Уоррен! – Слова с трудом прорывались сквозь стиснутые зубы. – Вы рассчитывали, что всю свою жизнь ваша дочь посвятит только вам, тем более что состояние вашего здоровья, ваше сердце…
– Вот именно, мое сердце. Ну и что же ты о нем скажешь?
– Я не отрицаю, что его деятельность несколько нарушена… Но предписанные вам лекарства вполне могут поддерживать работу вашего сердца. – Константин усмехнулся. – Миллионы людей прекрасно живут в таком состоянии и не нуждаются в услугах няньки. Я совершенно не вижу повода, почему бы вам не последовать их примеру. Флоренс же пора подумать о себе и перестать плясать под вашу дудку. Ставлю вас в известность: ваша дочь сейчас же покидает этот дом. Я увожу ее с собой.
Он предостерегающе посмотрел на готовую вмешаться Флоренс.
– Я обо всем позабочусь сам, Уоррен, можете не волноваться. Хотите, оставайтесь в этом доме, а хотите, я подыщу вам новую квартиру и помогу с переездом…
– В мои планы не входит переезжать отсюда.
Да и Флоренс место подле меня, – раздраженно пробурчал отец. – Ты вбил ей в голову…
Константин нетерпеливо передернул плечами.
– Либо вы согласитесь с моими условиями, либо вам придется подумать о доме престарелых – альтернативы нет. Завтра я позвоню вам, и вы сообщите мне о своем решении.
Затем Константин подошел к Флоренс и решительно взял ее под руку. Они пересекли кухню и направились к двери. По пути он взял ее сумку, так и не разобранную после больницы, и они вышли на улицу.
Флоренс глубоко вздохнула. Боже, как же хорошо было вокруг! Неужели этот кошмар закончился?
Она подняла на Константина глаза и спросила, нет, простонала:
– Ты уверен, что с ним все будет в порядке?
Константин с нежностью посмотрел на нее.
– Гарантирую тебе как врач, что еще долгое время он будет в состоянии обслуживать себя сам.
С минуту она обдумывала его слова и пришла к выводу, что, да, пожалуй, он прав. Отцу вполне по силам жить одному.
Тем временем Константин подвел ее к своему автомобилю, припаркованному у дома, и усадил на переднее сиденье.
– А теперь нам пора подумать о наших с тобой отношениях. Согласна? – спросил он, устраиваясь на водительском месте.
Флоренс недоуменно сдвинула брови.
– О каких отношениях?
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Флоренс, – ответил Константин неожиданно мягким голосом.
В ее груди словно что-то оборвалось.
– А как же Оливия Мэйсон? – с трудом выдавила она из себя.
– Вот об этом мы и поговорим. Давно пора! – И Константин включил зажигание.
10
Но, несмотря на столь многообещающее начало, весь путь до его дома они провели в полном молчании. Так же, не говоря ни слова, они вошли в гостиную. Потом Константин настоял на том, чтобы она села на софу, и принес на подносе чашки с горячим кофе. Лишь после того, как она выпила кофе, он возобновил прерванный разговор.
– Ну и кто же тебе рассказал об Оливии? – Глаза Константина вопросительно прищурились.
Он сидел рядом с ней, и от одной только его близости у нее кружилась голова.
– Твоя мать… – нехотя произнесла Флоренс и быстро добавила, заметив, как побледнело его лицо:
– Пойми, она очень беспокоилась о тебе, Константин. И была бесконечно рада, что ты наконец-то преодолел свои чувства к Оливии, которые, как она считала, не имели никакого будущего, и остановил свой выбор на мне… Вспомни, она же не знала истинной подоплеки нашего брака, поэтому считала, что ты меня искренне полюбил, а раз так, то наверняка признался мне в своей связи с коллегой по работе. Александрина не подозревала, что я тогда впервые узнала о существовании Оливии и что она нанесла мне своими словами очень болезненный удар, – несколько смущенно закончила свое признание Флоренс.
– А она все-таки нанесла тебе этот удар?..
Нет, не отвечай, я и сам вижу, что тебе пришлось нелегко. – Константин тяжело вздохнул и, глядя Флоренс прямо в лицо, сказал:
– Я хочу, чтобы ты знала, Флоренс: в день похорон моей матери я не желал видеть около себя ни единого человека, кроме тебя. Ты мне веришь?
Флоренс замерла.
Неужели это была правда?
– Константин, я… Но как же тогда?..
Он схватил ее руки и крепко сжал их.
– Ты веришь мне, Флоренс?
Она потрясенно смотрела на него. Ей безумно хотелось поверить ему, но…
Флоренс отрицательно покачала головой.
– Не могу, Константин. Впрочем, это все равно теперь ничего не меняет, так ведь? – Она высвободила свои руки из его. – Да, мы любили тогда друг друга. И да, я отдалась тебе не просто так, а по любви… Ты же очень легко дал мне уйти после всего произошедшего, как будто только того и ждал.
– Ты тогда плакала, помнишь? – охрипшим голосом спросил Константин.
Флоренс посмотрела на него расширенными от удивления глазами.
– Что?
– Я тоже тогда не сдержался и плакал. Но мои слезы породила невосполнимая утрата. Ты же плакала после того, как мы любили друг друга. А это большая разница, – многозначительно произнес Константин.
Да, она плакала. Но ее слезы были слезами счастья. Никогда еще она не ощущала себя так удивительно легко, никогда еще ее не переполняло такое безграничное блаженство!
– Константин… – Флоренс слегка нахмурила лоб, – я ушла от тебя только потому, что у нас был договор. Со смертью Александрины он потерял силу. Вот и все.
– И еще была Оливия, – кивнул он.
Да, еще была эта женщина, его любовница.
Начавшую было на что-то надеяться Флоренс словно окатили ледяной водой.
– Да, Оливия, – произнесла она безжизненным голосом. – Прости, Константин, но мне надо выйти, Она стремительно поднялась и поспешно покинула гостиную. Флоренс неудержимо влекло на улицу, к розам. Только они были поверенными всех ее тайн, только они никогда не предавали ее, даря тихую радость и отдохновение от житейских невзгод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35