Отца не арестуют, никого из детей тоже.
— По делу Бирна? Его сын кивнул.
— Но что заставило тебя сделать это?
Лицо сына превратилось в сердитую маску. Сильвестр-старший видел его таким, когда он собирался кого-нибудь уволить, или когда акции падали, или когда ему не нравилось то, что ему подали на ленч. Но сейчас, к удивлению Сильвестра-старшего, в уголках его глаз появились слезы. Они смягчили его, убавив года. Неожиданно черствый руководитель превратился в десятилетнего мальчика.
— Я сделал это для тебя.
— Для меня? Сын кивнул:
— Вся эта история случилась из-за того, что у парня была мечта. Я знаю, что значат для тебя мечты, отец, знаю, что тебе хотелось бы, чтобы семья справила настоящее Рождество.
Сильвестр-старший почувствовал, как его сердце расширяется, почти взрывается от счастья и благодарности. Глядя на сына, он видел в нем маленького мальчика, тогда они звали его Чип. Весь в отца.
— О сын, — только и мог сказать он.
Сильвестр-младший стоял перед ним, мужчина средних лет, жаждущий одобрения своего отца. А старший видел это в его глазах, он видел это и раньше, много раз: вспомнил, как умоляюще он смотрел на него, ожидая, чтобы он пошел на игру школьной бейсбольной команды, поехал в семейный лагерь, сходил с ним в планетарий или поел хот-догов… И отца захлестнула волна старой вины.
— Я все думал о продавце деревьев, — сказал Сильвестр-младший. — Он так стремился удержать своего сына в прошлое Рождество, что это не позволило ему понять мечту сына. И я подумал, что сам был не способен увидеть твою мечту.
— Мою мечту?
— Твой проект «Посмотри вверх», помочь людям увидеть нечто прекрасное и важное. Люди должны мечтать.
— Они мечтают, — сказал старик дрожащим голосом. — Я боялся, что плохо воспитал тебя. Научил тебя всему, что касается биржи, но не твоего сердца. Теперь я вижу, что ошибался.
— Это не дается от природы, — ответил сын, как никогда робко. — Вчерашнее происшествие заставило меня подумать об этом. Счастливого Рождества, отец.
— Счастливого Рождества, Чип. — Сильвестр-старший смотрел на сына и пытался подавить комок в горле.
Глава 15
Проходили дни, Кристи продавал деревья. Люди приезжали к нему из всех пяти районов Нью-Йорка и даже из других мест — из Нью-Джерси, Уэст-честера, Лонг-Айленда и Коннектикута. Они платили ему на доллар больше да еще давали чаевые. Им хотелось сфотографироваться с ним, расспросить о Дэнни. Самое странное — что Кристи утратил свое красноречие. Ему было нечего сказать. Купят они дерево или нет — ему было все равно. Ему были безразличны и это внимание, и кошельки, которые только и ждали, чтобы их опустошили, он мог только совершать привычные движения.
Он стал похож на монахов из аббатства на Кейп-Бретоне, которые дали обет молчания. Казалось, эти люди заглянули в глубь своей души и онемели, пораженные значительностью того, что там обнаружили. Примерно то же чувствовал Кристи. О чем было говорить? Жизнь его сына была вне опасности, Дэнни вернулся к нему, пусть даже временно. Его дочь украла их деньги, вместо того чтобы попросить его помочь брату.
Кристи знал, что дети не сомневаются в его любви, как он не сомневался в их. Но он был слишком сосредоточен на своей работе; кроме того, он, видимо, внушил детям чувство, что у него все под контролем, а может, как сказала Бриджит, они просто не хотели его беспокоить. Или он сам каким-то образом дал им понять, что не хочет, чтобы его беспокоили. Об этом он и думал, продавая деревья.
Кэтрин не появлялась. Кристи наблюдал и ждал. Пока богатые жители пригородов привязывали его деревья к крышам своих джипов, он смотрел на юг, в направлении ее дома.
Где она? Слова, которые Кристи не мог выдавить из себя в ответ на интерес покупателей, казалось, накапливались, как бревна в речном водовороте, и ждали момента, когда смогут выплеснуться на Кэтрин. Он о многом хотел ее спросить и о многом ей рассказать. Но она не приходила.
Прошло несколько дней, прежде чем дело разрешилось: было завершено расследование, заполнены все бумаги. Дэнни пролежал в больнице Святого Винсента для наблюдения. Ему сделали необходимые анализы и наконец отпустили. Он остановился у миссис Квинн, чтобы восстановить силы и провести время с близкими. Но несмотря на радость, это были нелегкие дни.
— Па, что будет дальше? — спросила Бриджит в канун Рождества. Они как раз распродали деревья — еще один год работы был позади. Ужин был приготовлен, приближалась ночь. Полночь придет раньше, чем они это поймут, и наступит Рождество.
Кристи посмотрел на Дэнни, который сидел в кресле в противоположном конце комнаты, просматривая фотографии. Полиция вернула их, когда закончилось расследование.
— Все зависит от твоего брата, — сказал Кристи.
— Я говорю о нас, — сказала Бриджит. — У нас у всех неприятности ?
Кристи посмотрел на нее. Как он мог объяснить двенадцатилетнему ребенку, что бывают неприятности и неприятности!? Что заставило ее украсть кассу? С тех пор, как он увидел, как деньги сыпятся из наволочки, у него болело сердце.
— Бриджит, это ты должна мне сказать. Она подняла брови и ошеломленно спросила:
— Сказать тебе — что?
— Все.
— Я не понимаю.
Дэнни тоже был не особенно разговорчив на этой неделе, не рассказывал о прошедшем годе или о своих планах на будущее. Он держался замкнуто, много спал, как будто наверстывая триста шестьдесят пять дней жизни на улицах Нью-Йорка. Но сейчас Кристи видел, что он заинтересовался. Он наклонил голову так, как делал всегда, когда притворялся, что не слушает.
— Почему бы тебе не сказать мне, что ты хочешь на Рождество? — спросил дочку Кристи.
— Па! Как ты можешь говорить об этом? Нас окружает полиция! Я совершила преступление, украла все наши деньги. Я хочу знать, посадят ли меня в тюрьму?
— Тебя не посадят в тюрьму, Бриджит.
— А Дэнни, па? Его посадят?
— Его тоже не посадят.
— А тебя?
— Нет. Власти отнеслись ко мне снисходительно, хотя я и наделал глупостей, пренебрегал своими детьми.
— Ты не пренебрегал нами, — возразила Бриджит.
Кристи пристально посмотрел на нее. У нее были глаза Мэри. Зелено-карие, как мягкий мох на северной стороне ствола ели. В последние годы он был так занят работой, стремясь поднять детей, что у него практически не было времени скучать по жене. Но сейчас ему ее не хватало. Мэри с ее рассудительностью знала бы, как все уладить. Ей всегда удавалось определить, кто виноват. Без нее Кристи пришлось делать это самому.
— Ты ошибаешься, дорогая, — сказал он, — я ужасно пренебрегал вами. Вы были так обеспокоены, но ничего мне не сказали. Вы взяли все в свои руки. Что именно я упустил, что заставило тебя взять деньги?
— Я сделала это для Дэнни, — сказала она с несчастным видом, с любовью глядя на брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— По делу Бирна? Его сын кивнул.
— Но что заставило тебя сделать это?
Лицо сына превратилось в сердитую маску. Сильвестр-старший видел его таким, когда он собирался кого-нибудь уволить, или когда акции падали, или когда ему не нравилось то, что ему подали на ленч. Но сейчас, к удивлению Сильвестра-старшего, в уголках его глаз появились слезы. Они смягчили его, убавив года. Неожиданно черствый руководитель превратился в десятилетнего мальчика.
— Я сделал это для тебя.
— Для меня? Сын кивнул:
— Вся эта история случилась из-за того, что у парня была мечта. Я знаю, что значат для тебя мечты, отец, знаю, что тебе хотелось бы, чтобы семья справила настоящее Рождество.
Сильвестр-старший почувствовал, как его сердце расширяется, почти взрывается от счастья и благодарности. Глядя на сына, он видел в нем маленького мальчика, тогда они звали его Чип. Весь в отца.
— О сын, — только и мог сказать он.
Сильвестр-младший стоял перед ним, мужчина средних лет, жаждущий одобрения своего отца. А старший видел это в его глазах, он видел это и раньше, много раз: вспомнил, как умоляюще он смотрел на него, ожидая, чтобы он пошел на игру школьной бейсбольной команды, поехал в семейный лагерь, сходил с ним в планетарий или поел хот-догов… И отца захлестнула волна старой вины.
— Я все думал о продавце деревьев, — сказал Сильвестр-младший. — Он так стремился удержать своего сына в прошлое Рождество, что это не позволило ему понять мечту сына. И я подумал, что сам был не способен увидеть твою мечту.
— Мою мечту?
— Твой проект «Посмотри вверх», помочь людям увидеть нечто прекрасное и важное. Люди должны мечтать.
— Они мечтают, — сказал старик дрожащим голосом. — Я боялся, что плохо воспитал тебя. Научил тебя всему, что касается биржи, но не твоего сердца. Теперь я вижу, что ошибался.
— Это не дается от природы, — ответил сын, как никогда робко. — Вчерашнее происшествие заставило меня подумать об этом. Счастливого Рождества, отец.
— Счастливого Рождества, Чип. — Сильвестр-старший смотрел на сына и пытался подавить комок в горле.
Глава 15
Проходили дни, Кристи продавал деревья. Люди приезжали к нему из всех пяти районов Нью-Йорка и даже из других мест — из Нью-Джерси, Уэст-честера, Лонг-Айленда и Коннектикута. Они платили ему на доллар больше да еще давали чаевые. Им хотелось сфотографироваться с ним, расспросить о Дэнни. Самое странное — что Кристи утратил свое красноречие. Ему было нечего сказать. Купят они дерево или нет — ему было все равно. Ему были безразличны и это внимание, и кошельки, которые только и ждали, чтобы их опустошили, он мог только совершать привычные движения.
Он стал похож на монахов из аббатства на Кейп-Бретоне, которые дали обет молчания. Казалось, эти люди заглянули в глубь своей души и онемели, пораженные значительностью того, что там обнаружили. Примерно то же чувствовал Кристи. О чем было говорить? Жизнь его сына была вне опасности, Дэнни вернулся к нему, пусть даже временно. Его дочь украла их деньги, вместо того чтобы попросить его помочь брату.
Кристи знал, что дети не сомневаются в его любви, как он не сомневался в их. Но он был слишком сосредоточен на своей работе; кроме того, он, видимо, внушил детям чувство, что у него все под контролем, а может, как сказала Бриджит, они просто не хотели его беспокоить. Или он сам каким-то образом дал им понять, что не хочет, чтобы его беспокоили. Об этом он и думал, продавая деревья.
Кэтрин не появлялась. Кристи наблюдал и ждал. Пока богатые жители пригородов привязывали его деревья к крышам своих джипов, он смотрел на юг, в направлении ее дома.
Где она? Слова, которые Кристи не мог выдавить из себя в ответ на интерес покупателей, казалось, накапливались, как бревна в речном водовороте, и ждали момента, когда смогут выплеснуться на Кэтрин. Он о многом хотел ее спросить и о многом ей рассказать. Но она не приходила.
Прошло несколько дней, прежде чем дело разрешилось: было завершено расследование, заполнены все бумаги. Дэнни пролежал в больнице Святого Винсента для наблюдения. Ему сделали необходимые анализы и наконец отпустили. Он остановился у миссис Квинн, чтобы восстановить силы и провести время с близкими. Но несмотря на радость, это были нелегкие дни.
— Па, что будет дальше? — спросила Бриджит в канун Рождества. Они как раз распродали деревья — еще один год работы был позади. Ужин был приготовлен, приближалась ночь. Полночь придет раньше, чем они это поймут, и наступит Рождество.
Кристи посмотрел на Дэнни, который сидел в кресле в противоположном конце комнаты, просматривая фотографии. Полиция вернула их, когда закончилось расследование.
— Все зависит от твоего брата, — сказал Кристи.
— Я говорю о нас, — сказала Бриджит. — У нас у всех неприятности ?
Кристи посмотрел на нее. Как он мог объяснить двенадцатилетнему ребенку, что бывают неприятности и неприятности!? Что заставило ее украсть кассу? С тех пор, как он увидел, как деньги сыпятся из наволочки, у него болело сердце.
— Бриджит, это ты должна мне сказать. Она подняла брови и ошеломленно спросила:
— Сказать тебе — что?
— Все.
— Я не понимаю.
Дэнни тоже был не особенно разговорчив на этой неделе, не рассказывал о прошедшем годе или о своих планах на будущее. Он держался замкнуто, много спал, как будто наверстывая триста шестьдесят пять дней жизни на улицах Нью-Йорка. Но сейчас Кристи видел, что он заинтересовался. Он наклонил голову так, как делал всегда, когда притворялся, что не слушает.
— Почему бы тебе не сказать мне, что ты хочешь на Рождество? — спросил дочку Кристи.
— Па! Как ты можешь говорить об этом? Нас окружает полиция! Я совершила преступление, украла все наши деньги. Я хочу знать, посадят ли меня в тюрьму?
— Тебя не посадят в тюрьму, Бриджит.
— А Дэнни, па? Его посадят?
— Его тоже не посадят.
— А тебя?
— Нет. Власти отнеслись ко мне снисходительно, хотя я и наделал глупостей, пренебрегал своими детьми.
— Ты не пренебрегал нами, — возразила Бриджит.
Кристи пристально посмотрел на нее. У нее были глаза Мэри. Зелено-карие, как мягкий мох на северной стороне ствола ели. В последние годы он был так занят работой, стремясь поднять детей, что у него практически не было времени скучать по жене. Но сейчас ему ее не хватало. Мэри с ее рассудительностью знала бы, как все уладить. Ей всегда удавалось определить, кто виноват. Без нее Кристи пришлось делать это самому.
— Ты ошибаешься, дорогая, — сказал он, — я ужасно пренебрегал вами. Вы были так обеспокоены, но ничего мне не сказали. Вы взяли все в свои руки. Что именно я упустил, что заставило тебя взять деньги?
— Я сделала это для Дэнни, — сказала она с несчастным видом, с любовью глядя на брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44