Она так много трудилась у себя в лавке, так старалась, чтобы дочь всегда чувствовала себя счастливой и по возможности здоровой.
Вертолет начал набирать высоту, прямо вертикально, и у Роуз захолонуло сердце, словно он так и должен был все время оставаться на земле, а мама, доктор Нил и все остальные – стоять рядом. Роуз сжала кулачки и стала думать о маме.
Она знала, что в той же мере, в какой она готова оставаться на земле, мамино сердце поднималось в воздух вместе с вертолетом. Роуз чувствовала это, словно держала мамино сердце в ладонях. Она тревожилась о маминой тревоге. Всегда, когда Роуз думала о своей болезни, она волновалась не о себе – о маме.
Вот у мамы Джессики дочка здорова – ну почему же не у ее мамы? Роуз вспомнила, как несколько дней назад дразнила Джессику, сочиняя про злого волшебника, который живет в горах. При одной мысли о нем у нее кольнуло сердце. Льдинка, острая, как игла.
Она вспомнила сказки, которые в детстве ей читала мама. О злом волшебнике, который насылал на людей злые чары. Но в ее болезни виноват не он, решила Роуз. Наверное, она сделала что-то плохое. Когда была совсем еще младенцем или же постарше, но тоже очень маленькой. Что-то, что навсегда лишило ее отца, хотя мама об этом никогда ничего не говорила. Вот оттого у нее разбито сердце, а вместо папы – злой колдун.
Мысли путались. Она вдыхала кислород, глядя в незнакомые глаза медсестры. Когда у нее случались приступы, она никогда не могла понять, что происходит по-настоящему, а что нет, что сон, а что правда.
Злой колдун – это выдумка; мама ругала Роуз, когда та пугала им Джессику. А почему же Роуз кажется, что он существует? Вместо доброго папы?
Она заставляла себя глубоко дышать и думать о маме. Хорошо бы она поправилась, тогда маме нечего было бы беспокоиться. Они все делали бы вместе – играли бы, бегали, думали, как провести Рождество, не заботясь о том, что придется снова ложиться в больницу, делать операцию… Самочувствие Роуз держало все и всех в подвешенном состоянии. Как на вертолете.
Это не сон, это правда. Не дьявольские крылья несут ее в горы в пещеру злого волшебника. Ее не похитили, никто никого не посылал на ее поиски. Нет, нет. Она не давала себе провалиться в сон, она понимала, что и как происходит "в действительности. Мерный стрекот вертолета успокаивал ее и придавал сил.
«Правда, правда, не сон, – говорила она себе. – Меня везут в больницу, чтобы вылечить. Но пока еще мы в воздухе».
На минуту она снова оказалась на празднике дня рождения, увидела Нэнни, смеялась с подругами; потом опять очутилась в вертолете, с незнакомкой, которая прослушивала ее сердце и старалась улыбаться; они летят в Мельбурн…
В воздухе. Роуз была в воздухе, но сердцем пребывала на земле, с мамой. Все это правда, все правда, не сон…
***
Лили словно оцепенела и двигалась машинально. Энн и Марлена собрали подарки Роуз, уложили в коробку праздничный пирог и свечки, которые так и не успели ни зажечь, ни задуть, и обещали отвезти все это домой к Лили. Она бессознательно уловила смысл того, что говорила Энн: та намеревалась сунуть пирог в гостиничный холодильник и сохранить его вплоть до возвращения Роуз в Кейп-Хок.
Лили понимала, что должна съездить домой, чтобы собрать чемодан. По опыту она знала, что поездки в больницу, как правило, затягивались на больший срок, нежели предполагалось, и ей понадобится зубная щетка, книга, чтобы что-то почитать, и несколько смен одежды. Но заезжать домой не было времени. Нужно было арендовать машину прямо здесь, в Порт-Блэз, и срочно выезжать в больницу в Мельбурн.
– Хочешь, я поеду с тобой? – спросила Мариса.
– Нет, не нужно. А на корабле ты действовала просто превосходно. Огромное спасибо, – ответила Лили.
Они попрощались за руку, глядя друг другу в глаза. Лили показалось, что во взгляде Марисы что-то ожило по сравнению с прежним выражением, словно, оказывая помощь Роуз, она заново обрела какую-то глубинную часть своей души, надолго потерянную в горячке бегства.
– Я мало что знаю о больнице в Мельбурне, – сказала Мариса, – ведь я в этих краях новичок. Но могу сказать, что бригада скорой помощи, сопровождающая Роуз, очень компетентна и внимательна.
– Да, и больница тоже хорошая, по крайней мере в вопросах паллиативной медицины, – ответила Лили. – Мы с Роуз часто там бываем. Мариса, я видела, как вы прослушивали ее живот. Что там?
– Газы, – неуверенно ответила Мариса. – Лили, у нее, кажется, увеличены почки и печень.
Лили выслушала эту информацию и мгновенно отложила ее в той части своего сознания, которая не была в контакте с сердцем. По крайней мере до тех пор, пока она не проделает долгий путь отсюда до Мельбурна. Плакать нельзя, иначе она не сможет вести машину. А это совершенно недопустимо, потому что ее ждет Роуз.
Они с Марисой обнялись, и Лили с удивлением отметила, как крепко ее новая подруга прижала ее к себе, – словно не хотела отпускать.
– Что-то случилось? – спросила Лили.
– Спасибо тебе… За то что понимаешь меня.
– Понимаю, потому что сама пережила то же самое, – мягко сказала Лили. – Мир поделен на два типа людей. Те, кому довелось любить таких мужчин, как наши с тобой мужья, и тех, кому не довелось. Одно дело порвать отношения. Другое – оправиться от этого брака, восстановиться и не стать психопатом. Поговорим, когда я вернусь, ладно? Мне хочется подробнее узнать твою историю и поведать тебе свою.
– Спасибо. Передай Роуз, что мы ее любим.
– Обязательно, – пообещала Лили.
Она уже приготовилась отправиться в путь и собиралась попросить кого-нибудь из сотрудников береговой охраны подбросить ее до того места в нескольких милях отсюда, где, как ей казалось, она видела службу проката автомобилей. Проверила карманы, чтобы убедиться, что ключи от дома при ней, что они не остались где-нибудь на корабле, еще и еще раз проверила содержимое сумки. Она понимала, что переживает знакомое состояние шока – это случалось всегда, когда Роуз отправлялась в больницу.
Рукодельницы пытались уговорить ее разрешить им поехать вместе с ней. «Текумзея II» стоял в незнакомом доке; собравшись на палубе, Джуд и судовая команда хмуро смотрели в небо на улетающий вертолет, ставший уже размером с точку.
– Мне нужно раздобыть машину, – сказала Лили Энн.
Лаэм уже занялся этим, – ответила та. – Он знаком с начальником береговой охраны – у них какие-то общие дела, как я понимаю, – и уже договаривается насчет того, чтобы тебя отвезли в Герц. Хочешь, я сяду за руль?
Лили решительно замотала головой:
– Я справлюсь.
Ей не терпелось поскорее отправиться в путь. Каждая секунда сейчас – это секунда вдали от Роуз.
Рукодельницы собрались вокруг нее единым огромным объятием, прекрасно понимая, что времени попрощаться и расцеловаться с каждой из них у нее не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Вертолет начал набирать высоту, прямо вертикально, и у Роуз захолонуло сердце, словно он так и должен был все время оставаться на земле, а мама, доктор Нил и все остальные – стоять рядом. Роуз сжала кулачки и стала думать о маме.
Она знала, что в той же мере, в какой она готова оставаться на земле, мамино сердце поднималось в воздух вместе с вертолетом. Роуз чувствовала это, словно держала мамино сердце в ладонях. Она тревожилась о маминой тревоге. Всегда, когда Роуз думала о своей болезни, она волновалась не о себе – о маме.
Вот у мамы Джессики дочка здорова – ну почему же не у ее мамы? Роуз вспомнила, как несколько дней назад дразнила Джессику, сочиняя про злого волшебника, который живет в горах. При одной мысли о нем у нее кольнуло сердце. Льдинка, острая, как игла.
Она вспомнила сказки, которые в детстве ей читала мама. О злом волшебнике, который насылал на людей злые чары. Но в ее болезни виноват не он, решила Роуз. Наверное, она сделала что-то плохое. Когда была совсем еще младенцем или же постарше, но тоже очень маленькой. Что-то, что навсегда лишило ее отца, хотя мама об этом никогда ничего не говорила. Вот оттого у нее разбито сердце, а вместо папы – злой колдун.
Мысли путались. Она вдыхала кислород, глядя в незнакомые глаза медсестры. Когда у нее случались приступы, она никогда не могла понять, что происходит по-настоящему, а что нет, что сон, а что правда.
Злой колдун – это выдумка; мама ругала Роуз, когда та пугала им Джессику. А почему же Роуз кажется, что он существует? Вместо доброго папы?
Она заставляла себя глубоко дышать и думать о маме. Хорошо бы она поправилась, тогда маме нечего было бы беспокоиться. Они все делали бы вместе – играли бы, бегали, думали, как провести Рождество, не заботясь о том, что придется снова ложиться в больницу, делать операцию… Самочувствие Роуз держало все и всех в подвешенном состоянии. Как на вертолете.
Это не сон, это правда. Не дьявольские крылья несут ее в горы в пещеру злого волшебника. Ее не похитили, никто никого не посылал на ее поиски. Нет, нет. Она не давала себе провалиться в сон, она понимала, что и как происходит "в действительности. Мерный стрекот вертолета успокаивал ее и придавал сил.
«Правда, правда, не сон, – говорила она себе. – Меня везут в больницу, чтобы вылечить. Но пока еще мы в воздухе».
На минуту она снова оказалась на празднике дня рождения, увидела Нэнни, смеялась с подругами; потом опять очутилась в вертолете, с незнакомкой, которая прослушивала ее сердце и старалась улыбаться; они летят в Мельбурн…
В воздухе. Роуз была в воздухе, но сердцем пребывала на земле, с мамой. Все это правда, все правда, не сон…
***
Лили словно оцепенела и двигалась машинально. Энн и Марлена собрали подарки Роуз, уложили в коробку праздничный пирог и свечки, которые так и не успели ни зажечь, ни задуть, и обещали отвезти все это домой к Лили. Она бессознательно уловила смысл того, что говорила Энн: та намеревалась сунуть пирог в гостиничный холодильник и сохранить его вплоть до возвращения Роуз в Кейп-Хок.
Лили понимала, что должна съездить домой, чтобы собрать чемодан. По опыту она знала, что поездки в больницу, как правило, затягивались на больший срок, нежели предполагалось, и ей понадобится зубная щетка, книга, чтобы что-то почитать, и несколько смен одежды. Но заезжать домой не было времени. Нужно было арендовать машину прямо здесь, в Порт-Блэз, и срочно выезжать в больницу в Мельбурн.
– Хочешь, я поеду с тобой? – спросила Мариса.
– Нет, не нужно. А на корабле ты действовала просто превосходно. Огромное спасибо, – ответила Лили.
Они попрощались за руку, глядя друг другу в глаза. Лили показалось, что во взгляде Марисы что-то ожило по сравнению с прежним выражением, словно, оказывая помощь Роуз, она заново обрела какую-то глубинную часть своей души, надолго потерянную в горячке бегства.
– Я мало что знаю о больнице в Мельбурне, – сказала Мариса, – ведь я в этих краях новичок. Но могу сказать, что бригада скорой помощи, сопровождающая Роуз, очень компетентна и внимательна.
– Да, и больница тоже хорошая, по крайней мере в вопросах паллиативной медицины, – ответила Лили. – Мы с Роуз часто там бываем. Мариса, я видела, как вы прослушивали ее живот. Что там?
– Газы, – неуверенно ответила Мариса. – Лили, у нее, кажется, увеличены почки и печень.
Лили выслушала эту информацию и мгновенно отложила ее в той части своего сознания, которая не была в контакте с сердцем. По крайней мере до тех пор, пока она не проделает долгий путь отсюда до Мельбурна. Плакать нельзя, иначе она не сможет вести машину. А это совершенно недопустимо, потому что ее ждет Роуз.
Они с Марисой обнялись, и Лили с удивлением отметила, как крепко ее новая подруга прижала ее к себе, – словно не хотела отпускать.
– Что-то случилось? – спросила Лили.
– Спасибо тебе… За то что понимаешь меня.
– Понимаю, потому что сама пережила то же самое, – мягко сказала Лили. – Мир поделен на два типа людей. Те, кому довелось любить таких мужчин, как наши с тобой мужья, и тех, кому не довелось. Одно дело порвать отношения. Другое – оправиться от этого брака, восстановиться и не стать психопатом. Поговорим, когда я вернусь, ладно? Мне хочется подробнее узнать твою историю и поведать тебе свою.
– Спасибо. Передай Роуз, что мы ее любим.
– Обязательно, – пообещала Лили.
Она уже приготовилась отправиться в путь и собиралась попросить кого-нибудь из сотрудников береговой охраны подбросить ее до того места в нескольких милях отсюда, где, как ей казалось, она видела службу проката автомобилей. Проверила карманы, чтобы убедиться, что ключи от дома при ней, что они не остались где-нибудь на корабле, еще и еще раз проверила содержимое сумки. Она понимала, что переживает знакомое состояние шока – это случалось всегда, когда Роуз отправлялась в больницу.
Рукодельницы пытались уговорить ее разрешить им поехать вместе с ней. «Текумзея II» стоял в незнакомом доке; собравшись на палубе, Джуд и судовая команда хмуро смотрели в небо на улетающий вертолет, ставший уже размером с точку.
– Мне нужно раздобыть машину, – сказала Лили Энн.
Лаэм уже занялся этим, – ответила та. – Он знаком с начальником береговой охраны – у них какие-то общие дела, как я понимаю, – и уже договаривается насчет того, чтобы тебя отвезли в Герц. Хочешь, я сяду за руль?
Лили решительно замотала головой:
– Я справлюсь.
Ей не терпелось поскорее отправиться в путь. Каждая секунда сейчас – это секунда вдали от Роуз.
Рукодельницы собрались вокруг нее единым огромным объятием, прекрасно понимая, что времени попрощаться и расцеловаться с каждой из них у нее не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85