Пусть он построит их хоть тысячу, но если он не хочет пользоваться ими сам – переходить их, чтобы встретиться с людьми, которые любят его, – тогда зачем они нужны, эти мосты?
Нелл балансировала на серебристой древесине, ступенька за ступенькой, думая о людях, которых ей хотелось увидеть на том берегу: Пегги, Стиви, свою тетю. Наверное, отец охотно построил бы мост через Атлантический океан, но не для того, чтобы встретиться с кем-то на мосту, а чтобы уйти от всех.
Потом Нелл побежала к дому Пегги и постучала в дверь. Мать Пегги и Тэра были дома и обе выглядели печальными. Пегги, вся в слезах, сидела на стуле за конторкой и даже не смогла повернуть головы, чтобы приветствовать свою подругу. Обе женщины вместе обняли Нелл, и ей захотелось спрятаться здесь и остаться.
– Мы будем очень скучать по тебе Нелл, – сказала мать Пегги.
– Мне хотелось бы стать похитителем детей и спрятать тебя здесь, у нас, – сказала Тэра. – Но мой жених, наверное, стал бы волноваться, как к этому отнесется его начальство в ФБР.
– Я не взвалю на вас такую ответственность, – сказала Нелл безнадежно.
Женщины засмеялись, целуя ее в макушку. Потом она обратилась к Пегги, которая смотрела на нее красными глазами. Нелл почувствовала ужасную тяжесть в душе. Они не могли произнести ни слова. Нелл кивком головы показала ей на дверь, и Пегги тотчас встала и присоединилась к ней. Быстрый взгляд на кухонные часы – пятнадцать минут второго. Оставалось сорок пять минут до назначенного часа.
Девочки сели на голубой тандем, Пегги заняла переднее место. Она поехала по дороге вдоль маршей, потом в тупик за дамбой. Сильный ветер трепал их волосы, то и дело закрывавшие глаза и рты, но Нелл не противилась. Это был теплый и сильный тропический вихрь, прилетевший с барьерных островов Джорджии, которые она так любила; она могла бы поклясться, что чувствует запах мангров, испанского мха и диких пони.
Они жали на педали; ничего не спрашивая, ничего не говоря, Пегги направляла велосипед к Хаббард-Пойнту. На самой высшей стадии прилива автостоянку заливало водой из лодочного бассейна и с маршей, так что сейчас они ехали по соленой воде, пугая мелькавших в ней мальков. Теперь вверх на холм за теннисным кортом, а потом на мыс.
Когда они подъехали к дому Стиви, Пегги съехала на обочину.
– Как ты узнала, куда именно я хочу пойти? – спросила Нелл.
– Я твоя лучшая подруга, – ответила Пегги.
Нелл кивнула, комок в груди сделался еще тяжелей. Они поднялись на холм, а когда подошли к запрещающему знаку – его не было! Нелл увидела небольшой след в почве, где был стояк. Она поспешила на холм, к дому, постучать в дверь, но Стиви уже стояла на пороге, ожидая – как в тот первый раз, когда Нелл пришла, получив от нее приглашение.
– Ваш запретительный знак исчез! – сказала Нелл.
Стиви кивнула:
– Я знаю. Я его сняла.
– Сняли его? Почему?
Стиви улыбнулась. Ее взгляд был серьезным и непонятно возбужденным, но улыбка – мягкой и теплой, и Нелл почувствовала, как она запечатлевается в ее душе.
– Долго объяснять, – сказала Стиви, – и не стоит тратить время, чтобы говорить об этом.
– Где Тилли? – спросила Нелл, оглядываясь.
Но потом она посмотрела на пол и увидела, что кошка была рядом со Стиви, свернувшись прямо у ее ног, будто она понимала, что Стиви сегодня нуждается в защите.
– Пошли в дом, – сказала Стиви, и они все вместе вошли в гостиную.
Отсюда им был виден пляж, и высокие волны, которые бросал на него шторм. Они больше походили на океанский прибой, а не на ласковые волны маленького пролива Лонг-Айленда, которые Нелл видела этим летом. Казалось, будто погода понимает ее печаль и возмущается этой несправедливостью.
Нелл и Пегги сидели на низком диванчике, а Стиви с Тилли – в своем плетеном кресле. Стиви испекла сахарные булочки, и они лежали на столе на расписной китайской тарелке с цветами, но никто из них не притронулся к ним.
– Тэра сказала, что нам хотелось бы похитить Нелл, и я думаю, это толковая идея, – сказала Пегги, отхлебнув чай.
– Мне самой приходили в голову похожие мысли, – сказала Стиви, ее глаза были теплыми и серьезными – Но потом я поняла…
Нелл медленно закрыла глаза, жадно ловя слова Стиви.
– Я поняла, что ее отец знает, что для нее самое лучшее. И у него хороший план. И…
– И что? – спросила Нелл, потому что она совсем не была уверена в первом.
– И мы обе будем писать ей много писем, правда, Пегги?
Пегги кивнула, рыжие волосы упали на ее заплаканные глаза.
– Моя мама уже дала мне несколько конвертов зарубежной авиапочты. Они дороже, чем другие. Но она сказала, что я получу их столько, сколько ни попрошу.
– О, я вспоминаю… – начала было Стиви, и сразу остановилась. Она попыталась сделать вид, будто вспомнила что-то относительно Тилли, сидевшей на ручке ее кресла. – Тилли, Тилли, мы ведь будем писать Нелл?
– Что вы вспомнили? – спросила Нелл.
В ожидании ответа она даже наклонилась вперед, и Стиви поняла, что ей хочется услышать.
– Я вспомнила, как мы с твоими мамой и тетей расставались в конце лета, – сказала Стиви. – Мы никак не могли оторваться друг от друга. Наши прощания были бесконечными. Мы прощались, потом вспоминали о чем-то, что забывали сказать, и потом нашим родителям приходилось увозить нас из домов друг друга по пути из Хаббард-Пойнта, после того как мы всласть наговоримся.
– О чем же вы забывали?
– Ну, о всяком. Например, «Помнишь, как мы ездили на пикник на горный перешеек», или «Не забудь, как мы внушили всем детям на пляже, что мороженщик меняет мороженое на крабиков для наживки, и как все лето к нему стояла очередь из детей, пытавшихся обменять своих крабиков на порцию мороженого, и он злился, с чего они это взяли!»
– Мы тоже могли бы так подшутить! – сказала Пегги, улыбаясь и хлюпая носом.
– Мама и тетя такое делали? – удивилась Нелл.
Стиви кивнула.
– Наша троица именно так и сделала – это было в то первое лето, когда мы все повстречались, и мы были еще достаточно глупыми и устраивали подобные проказы. Позже, в другие сезоны, нас больше волновали мальчики.
– О, вроде поцелуев в кино, да? – спросила Пегги.
– Да, вроде этого.
– Это тоже глупо, – сказала Пегги.
Стиви улыбнулась чуть печально, как будто она понимала то, чего не могла понять. Нелл вздрогнула, слово почувствовала порыв ветра, хотя никакого ветра не было. Она выглянула в окно и увидела воронов на сумаховом дереве, росшем на холме Стиви.
– Это…
– Семья Эбби, – сказала Стиви. – Полагаю, он имеет право думать, что я его тетя или какая-то другая родственница. Видишь? Вот и он…
Нелл вгляделась. Без сомнения, это был их молодой ворон – меньше, чем остальные, но такой же блестящий и самодовольный. Она подумала о том, как важно иметь семью, так важно, что вороненок остался верным своей названной тете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Нелл балансировала на серебристой древесине, ступенька за ступенькой, думая о людях, которых ей хотелось увидеть на том берегу: Пегги, Стиви, свою тетю. Наверное, отец охотно построил бы мост через Атлантический океан, но не для того, чтобы встретиться с кем-то на мосту, а чтобы уйти от всех.
Потом Нелл побежала к дому Пегги и постучала в дверь. Мать Пегги и Тэра были дома и обе выглядели печальными. Пегги, вся в слезах, сидела на стуле за конторкой и даже не смогла повернуть головы, чтобы приветствовать свою подругу. Обе женщины вместе обняли Нелл, и ей захотелось спрятаться здесь и остаться.
– Мы будем очень скучать по тебе Нелл, – сказала мать Пегги.
– Мне хотелось бы стать похитителем детей и спрятать тебя здесь, у нас, – сказала Тэра. – Но мой жених, наверное, стал бы волноваться, как к этому отнесется его начальство в ФБР.
– Я не взвалю на вас такую ответственность, – сказала Нелл безнадежно.
Женщины засмеялись, целуя ее в макушку. Потом она обратилась к Пегги, которая смотрела на нее красными глазами. Нелл почувствовала ужасную тяжесть в душе. Они не могли произнести ни слова. Нелл кивком головы показала ей на дверь, и Пегги тотчас встала и присоединилась к ней. Быстрый взгляд на кухонные часы – пятнадцать минут второго. Оставалось сорок пять минут до назначенного часа.
Девочки сели на голубой тандем, Пегги заняла переднее место. Она поехала по дороге вдоль маршей, потом в тупик за дамбой. Сильный ветер трепал их волосы, то и дело закрывавшие глаза и рты, но Нелл не противилась. Это был теплый и сильный тропический вихрь, прилетевший с барьерных островов Джорджии, которые она так любила; она могла бы поклясться, что чувствует запах мангров, испанского мха и диких пони.
Они жали на педали; ничего не спрашивая, ничего не говоря, Пегги направляла велосипед к Хаббард-Пойнту. На самой высшей стадии прилива автостоянку заливало водой из лодочного бассейна и с маршей, так что сейчас они ехали по соленой воде, пугая мелькавших в ней мальков. Теперь вверх на холм за теннисным кортом, а потом на мыс.
Когда они подъехали к дому Стиви, Пегги съехала на обочину.
– Как ты узнала, куда именно я хочу пойти? – спросила Нелл.
– Я твоя лучшая подруга, – ответила Пегги.
Нелл кивнула, комок в груди сделался еще тяжелей. Они поднялись на холм, а когда подошли к запрещающему знаку – его не было! Нелл увидела небольшой след в почве, где был стояк. Она поспешила на холм, к дому, постучать в дверь, но Стиви уже стояла на пороге, ожидая – как в тот первый раз, когда Нелл пришла, получив от нее приглашение.
– Ваш запретительный знак исчез! – сказала Нелл.
Стиви кивнула:
– Я знаю. Я его сняла.
– Сняли его? Почему?
Стиви улыбнулась. Ее взгляд был серьезным и непонятно возбужденным, но улыбка – мягкой и теплой, и Нелл почувствовала, как она запечатлевается в ее душе.
– Долго объяснять, – сказала Стиви, – и не стоит тратить время, чтобы говорить об этом.
– Где Тилли? – спросила Нелл, оглядываясь.
Но потом она посмотрела на пол и увидела, что кошка была рядом со Стиви, свернувшись прямо у ее ног, будто она понимала, что Стиви сегодня нуждается в защите.
– Пошли в дом, – сказала Стиви, и они все вместе вошли в гостиную.
Отсюда им был виден пляж, и высокие волны, которые бросал на него шторм. Они больше походили на океанский прибой, а не на ласковые волны маленького пролива Лонг-Айленда, которые Нелл видела этим летом. Казалось, будто погода понимает ее печаль и возмущается этой несправедливостью.
Нелл и Пегги сидели на низком диванчике, а Стиви с Тилли – в своем плетеном кресле. Стиви испекла сахарные булочки, и они лежали на столе на расписной китайской тарелке с цветами, но никто из них не притронулся к ним.
– Тэра сказала, что нам хотелось бы похитить Нелл, и я думаю, это толковая идея, – сказала Пегги, отхлебнув чай.
– Мне самой приходили в голову похожие мысли, – сказала Стиви, ее глаза были теплыми и серьезными – Но потом я поняла…
Нелл медленно закрыла глаза, жадно ловя слова Стиви.
– Я поняла, что ее отец знает, что для нее самое лучшее. И у него хороший план. И…
– И что? – спросила Нелл, потому что она совсем не была уверена в первом.
– И мы обе будем писать ей много писем, правда, Пегги?
Пегги кивнула, рыжие волосы упали на ее заплаканные глаза.
– Моя мама уже дала мне несколько конвертов зарубежной авиапочты. Они дороже, чем другие. Но она сказала, что я получу их столько, сколько ни попрошу.
– О, я вспоминаю… – начала было Стиви, и сразу остановилась. Она попыталась сделать вид, будто вспомнила что-то относительно Тилли, сидевшей на ручке ее кресла. – Тилли, Тилли, мы ведь будем писать Нелл?
– Что вы вспомнили? – спросила Нелл.
В ожидании ответа она даже наклонилась вперед, и Стиви поняла, что ей хочется услышать.
– Я вспомнила, как мы с твоими мамой и тетей расставались в конце лета, – сказала Стиви. – Мы никак не могли оторваться друг от друга. Наши прощания были бесконечными. Мы прощались, потом вспоминали о чем-то, что забывали сказать, и потом нашим родителям приходилось увозить нас из домов друг друга по пути из Хаббард-Пойнта, после того как мы всласть наговоримся.
– О чем же вы забывали?
– Ну, о всяком. Например, «Помнишь, как мы ездили на пикник на горный перешеек», или «Не забудь, как мы внушили всем детям на пляже, что мороженщик меняет мороженое на крабиков для наживки, и как все лето к нему стояла очередь из детей, пытавшихся обменять своих крабиков на порцию мороженого, и он злился, с чего они это взяли!»
– Мы тоже могли бы так подшутить! – сказала Пегги, улыбаясь и хлюпая носом.
– Мама и тетя такое делали? – удивилась Нелл.
Стиви кивнула.
– Наша троица именно так и сделала – это было в то первое лето, когда мы все повстречались, и мы были еще достаточно глупыми и устраивали подобные проказы. Позже, в другие сезоны, нас больше волновали мальчики.
– О, вроде поцелуев в кино, да? – спросила Пегги.
– Да, вроде этого.
– Это тоже глупо, – сказала Пегги.
Стиви улыбнулась чуть печально, как будто она понимала то, чего не могла понять. Нелл вздрогнула, слово почувствовала порыв ветра, хотя никакого ветра не было. Она выглянула в окно и увидела воронов на сумаховом дереве, росшем на холме Стиви.
– Это…
– Семья Эбби, – сказала Стиви. – Полагаю, он имеет право думать, что я его тетя или какая-то другая родственница. Видишь? Вот и он…
Нелл вгляделась. Без сомнения, это был их молодой ворон – меньше, чем остальные, но такой же блестящий и самодовольный. Она подумала о том, как важно иметь семью, так важно, что вороненок остался верным своей названной тете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90