Еще миг, и она успела бы юркнуть в дверь, и тогда – прости-прощай, мистер Романько. Но ведь я тоже боролся за жизнь и потому успел ухватить ее за край выбившейся из джинсов рубашки. Пуговицы россыпью разлетелись в стороны, и Кэт снова рухнула на меня, как подрубленная, придавив своей… своей умопомрачительной грудью – под рубахой у нее не оказалось лифчика.
Я прижимал ее к себе, и грудь ее, упругая, ароматная, чуть не задушила меня. Но растерянность длилась мгновение-другое, мне было не до сантиментов, и я оттолкнул Кэт, и она упала на пол.
– А теперь, подруга, рученьки назад! – скомандовал я, успев выпрямиться во весь рост.
Поразительно, но я не обнаружил в ее поведении ни злобы, ни страха. Казалось, она даже рада, что так все обернулось, и потому покорно подставила руки, которые я тут же накрепко закрутил куском электрического шнура, оторванного от торшера (мои тюремщики не обратили на него внимания).
– Ключи, Кэт!
– На кухне, висят возле часов.
– Показывай.
Она послушно пошла вперед.
Ключи висели рядом с ходиками, показывавшими половину девятого.
– В гараже есть машина, – вдруг сказала Кэт, и ее слова застали меня врасплох. Я тупо уставился на нее. – Они приедут в девять, – добавила она поспешно.
Тут уж я догадался, о чем речь. Мне некогда было раздумывать, чем руководствовалась Кэт, сообщая, нет, выдавая мне тайну… тайну моего спасения. Скорее всего, рассудил я позже, она спасала таким образом себя. Ведь сложись ситуация иначе и появись Келли с Питером, вероятно, думала Кэт, перестрелки не миновать и, скорее всего, она станет или заложницей или живой мишенью. Ни первое, ни второе ее явно не устраивало.
Так думал я, еще не догадываясь, что это – не последняя наша встреча и Кэт еще расскажет мне кое-что любопытное.
Но тогда я сказал:
– Идите вперед и без глупостей! Я от вас натерпелся по самую завязку.
Оказывается, выход в гараж находился в кухне – вниз вела витая лестница. Я опасался, как бы Кэт не поскользнулась на высоких каблуках и не грохнулась – спуск был довольно крут. Знакомый «лейланд» обрадовал меня, точно встретился родственник.
Пока спускались вниз, я мучительно ломал голову над тем, что делать с Кэт: оставлять в доме или взять с собой на всякий пожарный…
– Ключ в замке, – предупредила она мой вопрос.
– Ворота!
– Дистанционное управление в кабине машины. – Мне показалось, что Кэт произнесла это с издевкой – нельзя же быть таким «темным». Судя по всему, она уже освоилась со своим положением, больше того – Кэт вела себя так, будто заранее знала, что окажется в подобном положении. Это насторожило меня: нет ли тут подвоха и не разыгрывает ли со мной очередной трюк Питер Скарлборо?
– Вы сядете рядом и в случае чего – берегитесь. – Сказал я и, чтоб было понятнее и доходчивее, добавил мрачно: – Мне терять нечего.
Кэт ни словом, ни жестом не отозвалась на мой тон и, кажется, не придала значения и самим словам. Она привычно, по-царски умостилась на мягком сидении с таким видом, будто ей предстоит увидеть очередной кинобоевик с участием Рэмбо-Сталлоне.
Меня мучила мысль: что делать с пистолетом? Я не мог держать его при себе, каким бы спасительным не выглядели его шесть маленьких с красными наконечниками, свидетельствующими об их особых свойствах – это были разрывные пули, кусочков свинца. В чужой стране, где правят чужие законы, без свидетелей, попадись я с пистолетом в руки представителям власти, срок мне был бы уготован незамедлительно. И никакие объяснения, никакие обстоятельства не спасли бы!
Незаметно для Кэт я достал из заднего кармана носовой платок и тщательно отполировал поверхность пистолета: теперь даже дактилоскопическая экспертиза не докажет, что оружие побывало в моих руках.
Я сразу почувствовал себя легче, хотя, если уж начистоту, еще секунду назад браунинг давал мне шанс на спасение, реальный козырь в единоборстве с Келли или Питером Скарлборо, или, по меньшей мере, уравнивал наши шансы. Теперь же, когда я сунул пистолет под край искусственного ковра, устилавшего цементный пол в гараже, я снова превращался в зайца, за которым гонятся волки.
Будь что будет!
Кэт сидела, удобно поджав под себя длинные ноги, и нисколько не стеснялась своей обнаженной груди, более того, она повела плечами и усмехнулась, когда я сел справа от нее, и потом игриво подалась в мою сторону, и я рявкнул на нее с таким остервенением, что девица испуганно дернулась назад:
– Сидеть!
Я легко завел мотор, он заурчал тихо и успокаивающе.
– Ворота?
– Кнопка слева от руля. – Она сделала непроизвольное движение вперед, но вовремя спохватилась. – Красная, – добавила Кэт.
Я нажал кнопку, и ворота уползли в ниши стены.
Правостороннее управление, по сей день распространенное в Англии, едва не сыграло коварную шутку: вместо тормоза я нажал на газ и автоматическая коробка скоростей взвыла, как реактивный самолет на старте, машина рванулась вперед, не выкатив, а вылетев из подземного гаража. Кэт взвизгнула от неожиданности и уже явно встревоженно воскликнула:
– Вы когда-нибудь за рулем сидели, мистер Романько?
– Не бойтесь, Кэт, это я на тот случай, если б за воротами устроился Келли, – как можно самоувереннее и наглее ответил я.
– Если б они были здесь, я не сидела бы со связанными руками, – отбрила Кэт.
Она была права, эта секс-бомба, которую я возненавидел в тот первый вечер, когда, избитый, валялся на полу, а они с Келли – плевали они на меня, на мои ощущения! – занимались любовью, да еще с таким остервенением, что впору было показывать в учебном шведском фильме «Язык любви», в свое время наделавшем много шуму по всей Европе, а в самой Швеции – столбняк в риксдаге, когда парламентариям довелось решать в одночасье необычный вопрос: выпускать фильм на экраны или запретить навсегда! Впрочем, финал дебатов был потрясающий: депутаты проголосовали не единодушно, это факт, но все же большинство голосов за необходимость показа ленты, от многих кадров которой даже нам – мне и моему приятелю из Лондона, Диме Зотову, становилось не по себе от предельной откровенности авторов, – во всех классах шведских школ, начиная… с четвертого!
– Ничего не сделается! Помни, ни одного лишнего движения, иначе… – сказал я, утаив правду, – пистолета-то у меня больше не было.
– Я не такая идиотка, чтоб ввязываться в ваши дела!
– Вы, к сожалению, уже ввязались.
– Я не знала, кто вы… на вашей физиономии не написано, что вы – русский…
– …украинец, но это не имеет для тебя значения, потому что ты будешь отвечать за участие в похищении и издевательствах. А в Англии, насколько мне известно, за такое можно жизнь провести за решеткой. – Мне было, конечно же, не до Кэт с ее проблемами: нужно было просто заговорить ей зубы, чтоб она не отбирала у меня ни грана внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Я прижимал ее к себе, и грудь ее, упругая, ароматная, чуть не задушила меня. Но растерянность длилась мгновение-другое, мне было не до сантиментов, и я оттолкнул Кэт, и она упала на пол.
– А теперь, подруга, рученьки назад! – скомандовал я, успев выпрямиться во весь рост.
Поразительно, но я не обнаружил в ее поведении ни злобы, ни страха. Казалось, она даже рада, что так все обернулось, и потому покорно подставила руки, которые я тут же накрепко закрутил куском электрического шнура, оторванного от торшера (мои тюремщики не обратили на него внимания).
– Ключи, Кэт!
– На кухне, висят возле часов.
– Показывай.
Она послушно пошла вперед.
Ключи висели рядом с ходиками, показывавшими половину девятого.
– В гараже есть машина, – вдруг сказала Кэт, и ее слова застали меня врасплох. Я тупо уставился на нее. – Они приедут в девять, – добавила она поспешно.
Тут уж я догадался, о чем речь. Мне некогда было раздумывать, чем руководствовалась Кэт, сообщая, нет, выдавая мне тайну… тайну моего спасения. Скорее всего, рассудил я позже, она спасала таким образом себя. Ведь сложись ситуация иначе и появись Келли с Питером, вероятно, думала Кэт, перестрелки не миновать и, скорее всего, она станет или заложницей или живой мишенью. Ни первое, ни второе ее явно не устраивало.
Так думал я, еще не догадываясь, что это – не последняя наша встреча и Кэт еще расскажет мне кое-что любопытное.
Но тогда я сказал:
– Идите вперед и без глупостей! Я от вас натерпелся по самую завязку.
Оказывается, выход в гараж находился в кухне – вниз вела витая лестница. Я опасался, как бы Кэт не поскользнулась на высоких каблуках и не грохнулась – спуск был довольно крут. Знакомый «лейланд» обрадовал меня, точно встретился родственник.
Пока спускались вниз, я мучительно ломал голову над тем, что делать с Кэт: оставлять в доме или взять с собой на всякий пожарный…
– Ключ в замке, – предупредила она мой вопрос.
– Ворота!
– Дистанционное управление в кабине машины. – Мне показалось, что Кэт произнесла это с издевкой – нельзя же быть таким «темным». Судя по всему, она уже освоилась со своим положением, больше того – Кэт вела себя так, будто заранее знала, что окажется в подобном положении. Это насторожило меня: нет ли тут подвоха и не разыгрывает ли со мной очередной трюк Питер Скарлборо?
– Вы сядете рядом и в случае чего – берегитесь. – Сказал я и, чтоб было понятнее и доходчивее, добавил мрачно: – Мне терять нечего.
Кэт ни словом, ни жестом не отозвалась на мой тон и, кажется, не придала значения и самим словам. Она привычно, по-царски умостилась на мягком сидении с таким видом, будто ей предстоит увидеть очередной кинобоевик с участием Рэмбо-Сталлоне.
Меня мучила мысль: что делать с пистолетом? Я не мог держать его при себе, каким бы спасительным не выглядели его шесть маленьких с красными наконечниками, свидетельствующими об их особых свойствах – это были разрывные пули, кусочков свинца. В чужой стране, где правят чужие законы, без свидетелей, попадись я с пистолетом в руки представителям власти, срок мне был бы уготован незамедлительно. И никакие объяснения, никакие обстоятельства не спасли бы!
Незаметно для Кэт я достал из заднего кармана носовой платок и тщательно отполировал поверхность пистолета: теперь даже дактилоскопическая экспертиза не докажет, что оружие побывало в моих руках.
Я сразу почувствовал себя легче, хотя, если уж начистоту, еще секунду назад браунинг давал мне шанс на спасение, реальный козырь в единоборстве с Келли или Питером Скарлборо, или, по меньшей мере, уравнивал наши шансы. Теперь же, когда я сунул пистолет под край искусственного ковра, устилавшего цементный пол в гараже, я снова превращался в зайца, за которым гонятся волки.
Будь что будет!
Кэт сидела, удобно поджав под себя длинные ноги, и нисколько не стеснялась своей обнаженной груди, более того, она повела плечами и усмехнулась, когда я сел справа от нее, и потом игриво подалась в мою сторону, и я рявкнул на нее с таким остервенением, что девица испуганно дернулась назад:
– Сидеть!
Я легко завел мотор, он заурчал тихо и успокаивающе.
– Ворота?
– Кнопка слева от руля. – Она сделала непроизвольное движение вперед, но вовремя спохватилась. – Красная, – добавила Кэт.
Я нажал кнопку, и ворота уползли в ниши стены.
Правостороннее управление, по сей день распространенное в Англии, едва не сыграло коварную шутку: вместо тормоза я нажал на газ и автоматическая коробка скоростей взвыла, как реактивный самолет на старте, машина рванулась вперед, не выкатив, а вылетев из подземного гаража. Кэт взвизгнула от неожиданности и уже явно встревоженно воскликнула:
– Вы когда-нибудь за рулем сидели, мистер Романько?
– Не бойтесь, Кэт, это я на тот случай, если б за воротами устроился Келли, – как можно самоувереннее и наглее ответил я.
– Если б они были здесь, я не сидела бы со связанными руками, – отбрила Кэт.
Она была права, эта секс-бомба, которую я возненавидел в тот первый вечер, когда, избитый, валялся на полу, а они с Келли – плевали они на меня, на мои ощущения! – занимались любовью, да еще с таким остервенением, что впору было показывать в учебном шведском фильме «Язык любви», в свое время наделавшем много шуму по всей Европе, а в самой Швеции – столбняк в риксдаге, когда парламентариям довелось решать в одночасье необычный вопрос: выпускать фильм на экраны или запретить навсегда! Впрочем, финал дебатов был потрясающий: депутаты проголосовали не единодушно, это факт, но все же большинство голосов за необходимость показа ленты, от многих кадров которой даже нам – мне и моему приятелю из Лондона, Диме Зотову, становилось не по себе от предельной откровенности авторов, – во всех классах шведских школ, начиная… с четвертого!
– Ничего не сделается! Помни, ни одного лишнего движения, иначе… – сказал я, утаив правду, – пистолета-то у меня больше не было.
– Я не такая идиотка, чтоб ввязываться в ваши дела!
– Вы, к сожалению, уже ввязались.
– Я не знала, кто вы… на вашей физиономии не написано, что вы – русский…
– …украинец, но это не имеет для тебя значения, потому что ты будешь отвечать за участие в похищении и издевательствах. А в Англии, насколько мне известно, за такое можно жизнь провести за решеткой. – Мне было, конечно же, не до Кэт с ее проблемами: нужно было просто заговорить ей зубы, чтоб она не отбирала у меня ни грана внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75