Она беспокойно расхаживала по комнате за креслом Мака, расставляла вещи по местам и подбирала с ковра каждую пылинку.
Завтра ее уже здесь не будет, подумал Мак. Он не верил в то, что Сара могла надолго оставаться на одном месте, – она уже была готова пуститься в путь. Его мысли постоянно возвращались к этой теме, подобно тому как язык постоянно возвращается к больному зубу в ожидании резкой, острой боли. Ее неугомонность раздражала Мака, он свернул газету, которую просматривал, и бросил ее на пол. Он никак не мог просить ее остаться, видя, что она готова уехать в любую минуту. Мак тщательно продумывал слова, разные варианты на всякий случай, наперед зная, что он ими не воспользуется. Никогда. И по тому, как он наблюдал за ней, расхаживающей по комнате, жадно слушал ее речь, впитывал ее тепло, ее запах, как нетерпеливо жаждал услышать ее голос, Мак чувствовал, что чем скорее она покинет этот дом, тем быстрее наступит мир в его душе.
– Можно мне от тебя позвонить? – неожиданно спросила Сара.
Мак виновато вздрогнул, как будто она могла прочесть его мысли.
– Конечно.
Он сделал вид, что снова листает газету. Он слышал, как в холле за его спиной она набирала номер, и настроился на бесцеремонное подслушивание разговора.
– Привет, дорогая, это мама.
Ах, это ее дочь. По репликам Сары Мак силился понять, о чем идет речь.
– Нет, я никогда ничего такого не делала. Я остановилась у... а... у друга недалеко от Датч-Крика... Нет, ты его не знаешь. Его зовут... ну... а... да, это мужчина... Нет! Конечно, нет. Это совсем не так... Милая, это длинная история. Мой грузовик сломался и... Нет, я бы не сказала, что это еще один пример кризисов моего возраста... – Мак явственно услышал холодок в ее голосе. – На самом деле я не хочу... Я не хочу снова пройти через все это... я только что тебе сказала, Лаура, я не знаю, сколько продлится это поездка... Послушай, я просто хотела узнать, как у тебя дела. – В ее голосе чувствовалась такая нескрываемая боль, что Мак содрогнулся. Как же ее дочь не понимает, что своими придирками причиняет матери мучительную боль? Ему вдруг захотелось взять Сару под свое крыло и защитить от всяких неприятностей, выхватить трубку у нее из рук и сказать этой девице пару ласковых. Чувство злости помешало ему сосредоточиться на окончании разговора, который велся на той же ноте, то есть Лаура осуждала, а Сара защищалась. Мак вынес из всего разговора только то, что Сара была на грани срыва и вот-вот расплачется. Он слышал, как она дала его адрес и номер телефона, а затем добавила: – Я тоже люблю тебя, дорогая... Я знаю... Я знаю... – Ее голос смягчился. – Да, я знаю... береги себя... Я позвоню тебе, когда доберусь до Йеллоустона... Ну, я не знаю точно, когда... До скорого. Пока.
Мак сделал вид, что занят газетой, но при этом почувствовал, как Сара прошла мимо него к книжной полке, стоящей у софы. Ее движения стали более резкими, Сара нервно постукивала ногой об пол, бегло просматривая ряды книг и медленно ощупывая пальцами корешки. Он увидел, как ее рука остановилась на толстой книге в черной обложке, которая была ветеринарным справочником для любителей лошадей. Она взяла книгу с полки и стала листать. Мак видел, как быстро она увлеклась и успокоилась. Сара подошла и села на софу, ни на секунду не отрываясь от книги.
– Мак? Посмотри сюда. – Она вручила ему книгу, а сама села возле его кресла, положив локти на кожаный подлокотник, и стала вместе с ним рассматривать диаграмму. – Когда я чистила Патч, я заметила у нее на ноге точно такую же шишку, – Сара указала пальцем на картинку, почти прикоснувшись грудью к его руке. – Говорят, это отложение кальция.
Он рассматривал картинку, стараясь сосредоточиться на ней, а не на близости Сары.
– Я никогда не замечал этого, но попрошу ветеринара проверить, когда он снова здесь появится.
Сара кивнула. Он вернул ей книгу.
– Ты никогда не думала о том, чтобы закончить образование? – спросил он неожиданно. – Выучиться на ветеринара?
– Что? – Сара качнулась на каблуках и удивленно уставилась на него. – Ты говоришь о получении диплома?
– Конечно. У тебя есть время. Тебе нравится заниматься лошадьми, даже Якоб отметил это. Из тебя получился бы хороший ветеринар.
Сара только покачала головой и улыбнулась в ответ на его комплимент. Господи, сколько лет прошло с тех пор, когда она мечтала об этом! Она сомневалась, что можно как-то воскресить былое увлечение. Оно так легко уступило место накрахмаленным и отутюженным белым рубашкам, арахисовому маслу и бутербродам с джемом.
– Не думаю. – Она закрыла книгу и положила ее на ковер возле себя. – Кроме того, мне очень удобно в моем фургончике, и я люблю дорогу. Все это для меня. И мне кажется, я не готова к чему-то новому. – Она печально улыбнулась. – Представляю, что бы сказала Лаура, увидев меня за партой.
– Но по тому, что я услышал, похоже, ей и так не нравится твой образ жизни.
– Лаура всегда недовольна мной. И этого не изменить. «Почему ты не возвращаешься домой, мама? Сколько еще это будет продолжаться?»
– А ты ей отвечаешь... – Мак не закончил фразы, ожидая, что скажет Сара.
– А я ей говорю, что, когда мне будет около восьмидесяти лет, мои кости обнаружат в фургончике где-нибудь по дороге в Санта-Фе. – Она сказала это с вызовом, вздернув подбородок, чтобы Мак мог встать на защиту Лауры. Но почувствовала, что ее демонстративное неповиновение утратило прежнюю силу, словно такой ответ был правильным, но больше неискренним. И это напугало ее. Пусть она отказалась от мечты стать ветеринаром, но все-таки добилась осуществления мечты о свободе, которая терзала ее долгие годы супружеской жизни. Черт побери, она достигла того, чего хотела, и не собирается от этого отказываться. Поэтому, когда Мак сказал:
– Что-то в твоих словах не слышно энтузиазма, – Сара еще выше вздернула подбородок.
– Может быть, теперь это уже не так заманчиво, как раньше, но все же чертовски более приятно, чем стиральная машина, сушилка и газонокосилка, вместе взятые. И, пожалуй, поинтереснее, чем обучение в колледже целых восемь лет. Мне не нужна карьера. Мне хватит денег на всю оставшуюся жизнь. Конечно, ничего лишнего, но у меня скромные запросы. Все, чего я действительно хочу... я хочу только...
– Чего? – спросил он так, как будто ее ответ действительно был важен для него. Мак склонился к ней, взял ее за подбородок, не давая отвести взгляда от своих синих глаз, которые вдруг стали темными и глубокими, как ночь. – Чего?
– Покоя. Я хочу только покоя. – Она выдохнула эти слова так тихо, что даже сама не была уверена, что произнесла их вслух.
Мак провел пальцами по ее губам, и они приоткрылись. Когда он осторожно коснулся их, она опустила веки. Покой... Когда он обнял ее за плечи и прижал к себе, из ее груди вырвался вздох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Завтра ее уже здесь не будет, подумал Мак. Он не верил в то, что Сара могла надолго оставаться на одном месте, – она уже была готова пуститься в путь. Его мысли постоянно возвращались к этой теме, подобно тому как язык постоянно возвращается к больному зубу в ожидании резкой, острой боли. Ее неугомонность раздражала Мака, он свернул газету, которую просматривал, и бросил ее на пол. Он никак не мог просить ее остаться, видя, что она готова уехать в любую минуту. Мак тщательно продумывал слова, разные варианты на всякий случай, наперед зная, что он ими не воспользуется. Никогда. И по тому, как он наблюдал за ней, расхаживающей по комнате, жадно слушал ее речь, впитывал ее тепло, ее запах, как нетерпеливо жаждал услышать ее голос, Мак чувствовал, что чем скорее она покинет этот дом, тем быстрее наступит мир в его душе.
– Можно мне от тебя позвонить? – неожиданно спросила Сара.
Мак виновато вздрогнул, как будто она могла прочесть его мысли.
– Конечно.
Он сделал вид, что снова листает газету. Он слышал, как в холле за его спиной она набирала номер, и настроился на бесцеремонное подслушивание разговора.
– Привет, дорогая, это мама.
Ах, это ее дочь. По репликам Сары Мак силился понять, о чем идет речь.
– Нет, я никогда ничего такого не делала. Я остановилась у... а... у друга недалеко от Датч-Крика... Нет, ты его не знаешь. Его зовут... ну... а... да, это мужчина... Нет! Конечно, нет. Это совсем не так... Милая, это длинная история. Мой грузовик сломался и... Нет, я бы не сказала, что это еще один пример кризисов моего возраста... – Мак явственно услышал холодок в ее голосе. – На самом деле я не хочу... Я не хочу снова пройти через все это... я только что тебе сказала, Лаура, я не знаю, сколько продлится это поездка... Послушай, я просто хотела узнать, как у тебя дела. – В ее голосе чувствовалась такая нескрываемая боль, что Мак содрогнулся. Как же ее дочь не понимает, что своими придирками причиняет матери мучительную боль? Ему вдруг захотелось взять Сару под свое крыло и защитить от всяких неприятностей, выхватить трубку у нее из рук и сказать этой девице пару ласковых. Чувство злости помешало ему сосредоточиться на окончании разговора, который велся на той же ноте, то есть Лаура осуждала, а Сара защищалась. Мак вынес из всего разговора только то, что Сара была на грани срыва и вот-вот расплачется. Он слышал, как она дала его адрес и номер телефона, а затем добавила: – Я тоже люблю тебя, дорогая... Я знаю... Я знаю... – Ее голос смягчился. – Да, я знаю... береги себя... Я позвоню тебе, когда доберусь до Йеллоустона... Ну, я не знаю точно, когда... До скорого. Пока.
Мак сделал вид, что занят газетой, но при этом почувствовал, как Сара прошла мимо него к книжной полке, стоящей у софы. Ее движения стали более резкими, Сара нервно постукивала ногой об пол, бегло просматривая ряды книг и медленно ощупывая пальцами корешки. Он увидел, как ее рука остановилась на толстой книге в черной обложке, которая была ветеринарным справочником для любителей лошадей. Она взяла книгу с полки и стала листать. Мак видел, как быстро она увлеклась и успокоилась. Сара подошла и села на софу, ни на секунду не отрываясь от книги.
– Мак? Посмотри сюда. – Она вручила ему книгу, а сама села возле его кресла, положив локти на кожаный подлокотник, и стала вместе с ним рассматривать диаграмму. – Когда я чистила Патч, я заметила у нее на ноге точно такую же шишку, – Сара указала пальцем на картинку, почти прикоснувшись грудью к его руке. – Говорят, это отложение кальция.
Он рассматривал картинку, стараясь сосредоточиться на ней, а не на близости Сары.
– Я никогда не замечал этого, но попрошу ветеринара проверить, когда он снова здесь появится.
Сара кивнула. Он вернул ей книгу.
– Ты никогда не думала о том, чтобы закончить образование? – спросил он неожиданно. – Выучиться на ветеринара?
– Что? – Сара качнулась на каблуках и удивленно уставилась на него. – Ты говоришь о получении диплома?
– Конечно. У тебя есть время. Тебе нравится заниматься лошадьми, даже Якоб отметил это. Из тебя получился бы хороший ветеринар.
Сара только покачала головой и улыбнулась в ответ на его комплимент. Господи, сколько лет прошло с тех пор, когда она мечтала об этом! Она сомневалась, что можно как-то воскресить былое увлечение. Оно так легко уступило место накрахмаленным и отутюженным белым рубашкам, арахисовому маслу и бутербродам с джемом.
– Не думаю. – Она закрыла книгу и положила ее на ковер возле себя. – Кроме того, мне очень удобно в моем фургончике, и я люблю дорогу. Все это для меня. И мне кажется, я не готова к чему-то новому. – Она печально улыбнулась. – Представляю, что бы сказала Лаура, увидев меня за партой.
– Но по тому, что я услышал, похоже, ей и так не нравится твой образ жизни.
– Лаура всегда недовольна мной. И этого не изменить. «Почему ты не возвращаешься домой, мама? Сколько еще это будет продолжаться?»
– А ты ей отвечаешь... – Мак не закончил фразы, ожидая, что скажет Сара.
– А я ей говорю, что, когда мне будет около восьмидесяти лет, мои кости обнаружат в фургончике где-нибудь по дороге в Санта-Фе. – Она сказала это с вызовом, вздернув подбородок, чтобы Мак мог встать на защиту Лауры. Но почувствовала, что ее демонстративное неповиновение утратило прежнюю силу, словно такой ответ был правильным, но больше неискренним. И это напугало ее. Пусть она отказалась от мечты стать ветеринаром, но все-таки добилась осуществления мечты о свободе, которая терзала ее долгие годы супружеской жизни. Черт побери, она достигла того, чего хотела, и не собирается от этого отказываться. Поэтому, когда Мак сказал:
– Что-то в твоих словах не слышно энтузиазма, – Сара еще выше вздернула подбородок.
– Может быть, теперь это уже не так заманчиво, как раньше, но все же чертовски более приятно, чем стиральная машина, сушилка и газонокосилка, вместе взятые. И, пожалуй, поинтереснее, чем обучение в колледже целых восемь лет. Мне не нужна карьера. Мне хватит денег на всю оставшуюся жизнь. Конечно, ничего лишнего, но у меня скромные запросы. Все, чего я действительно хочу... я хочу только...
– Чего? – спросил он так, как будто ее ответ действительно был важен для него. Мак склонился к ней, взял ее за подбородок, не давая отвести взгляда от своих синих глаз, которые вдруг стали темными и глубокими, как ночь. – Чего?
– Покоя. Я хочу только покоя. – Она выдохнула эти слова так тихо, что даже сама не была уверена, что произнесла их вслух.
Мак провел пальцами по ее губам, и они приоткрылись. Когда он осторожно коснулся их, она опустила веки. Покой... Когда он обнял ее за плечи и прижал к себе, из ее груди вырвался вздох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42