Когда Саймон успокоился, они уложили его обратно в постель, и малыш почти сразу же уснул.
– Не знаю, как ты, а я бы выпил, – сказал Оуэн, когда они вышли из детской.
– Я тоже, – кивнула Рут. – Что ты будешь? Шоколад?
– Честно говоря, я бы предпочел сейчас чего-нибудь покрепче.
Но Рут возразила:
– Это не поможет.
– В самом деле, доктор? – криво улыбнулся Оуэн. – Ладно, как скажешь. Шоколад так шоколад.
Кухня здесь ничем не походила на уютную кухоньку коттеджа. Тут все было массивным и современным: вдоль стен стояли шкафы из светлой сосны, сверкала нержавеющая сталь кухонных принадлежностей. По стенам цвета охры бежал темно-зеленый растительный орнамент.
Рут налила молока в ковшик и поставила его на плиту. Потом насыпала в чашки шоколадного порошка. Все это время Оуэн стоял и наблюдал за ней, отчего по спине Рут бежали мурашки, а руки едва заметно дрожали. Наверное, не стоило идти в кухню вдвоем, подумала Рут. Она чувствовала, что теперь ей будет еще труднее уснуть, чем раньше.
– Ты довольна?
Вопрос был настолько странен, что Рут с недоуменным видом повернулась к Оуэну.
– О чем ты спрашиваешь?
– Ну, я привез тебя сюда, даже не спросив о твоих желаниях. Думал только об интересах Саймона.
– Я не жалуюсь, – ответила Рут. – И потом, здесь же не край земли… В любом случае, – добавила она, – это работа, за которую ты мне платишь.
Оуэн нахмурился и зло бросил:
– А на все остальное, кроме платы, тебе наплевать?
Рут с деланным равнодушием пожала плечами.
– Мне надо зарабатывать на жизнь. Но ты прав, мне несколько не по себе, когда я думаю о Саймоне. Все, что с ним случилось, – моя вина. И я боюсь, что сегодняшний кошмар – результат моего легкомыслия.
Увидев, что молоко закипело, Рут с облегчением схватила ковшик… И чуть не расплескала молоко, когда Оуэн обнял ее за талию.
– Ты здесь ни при чем. Всему виной мои слова, но я был не в себе, когда говорил их. И с тобой я обошелся скверно.
Оуэн Стоун извиняется?! Рут была потрясена до глубины души. Но то, что произошло дальше, потрясло молодую женщину еще больше: он повернул ее к себе и ласково коснулся лица ладонью.
– Ты простишь меня за это, Рут?
– Прощать тебя? Это я нуждаюсь в прощении, не ты!
– Нет, тысячу раз нет! – воскликнул он. – Ты всегда относилась к Саймону как к родному сыну. А я самый обыкновенный параноик.
Рут постаралась не улыбнуться: Оуэн Стоун признал, что был не прав.
– Немного есть, но тебя нетрудно понять. Я знаю, что этот малыш значит для тебя.
– В самом деле? – спросил Оуэн скорее себя, чем Рут.
Потом большим пальцем провел по ее нижней губе. Никогда прежде она не видела на лице Оуэна такого страстного желания. Все в ней затрепетало, а сердце забилось сильнее обычного. Она перевела дыхание, и кончик языка коснулся пальца Оуэна.
– Ох, милая! – со стоном вырывалось из его груди.
Легкими, как перышко, поцелуями он покрыл ее веки, виски, щеки. Затем, держа в ладонях лицо Рут, спросил, пожирая ее взглядом:
– Ты хочешь меня?
– Да, – прошептала она. Последовавший за этим поцелуй показался бесконечным.
– Ничего не могу с собой поделать, – произнес наконец Оуэн, отдышавшись. Он откинул волосы с лица Рут и прижал ее к себе. – Я понимаю, это жестоко по отношению к нам обоим. Но не могу больше сопротивляться.
12
Оуэн не хотел влюбляться в Рут. Да, он желал ее – как любой мужчина, окажись тот на его месте. Но любить для него – значит подвергать жизнь любимой женщины опасности. Однако он уже не мог больше жить без нее. И хотел, чтобы она тоже его любила.
Это после того, как он вдалбливал в голову Рут, что их брак – явление временное, и даже заставил для надежности подписать контракт. А затем обращался с ней так, что она должна была бы возненавидеть его и сбежать прочь, как только закончится срок соглашения.
Но почему же тогда она так жарко целует его? Неужели неравнодушна к нему?
– Забудь про шоколад, пойдем в постель, – грубовато сказал Оуэн.
Но к его разочарованию, Рут покачала головой, упершись руками ему в грудь.
– Думаю, это не лучшая мысль.
– Но почему?
Дурацкий вопрос. Оуэн знал ответ. Он напугал ее своими словами, что не может больше сдержаться.
– Ты сердишься на меня?
– Нет, – ответила Рут. – На то есть другие причины.
– И ты не скажешь какие?
Она снова отрицательно покачала головой. Тогда Оуэн уперся руками в крышку стола, так чтобы Рут не могла выскользнуть, и снова впился в ее губы. Прелестные темно-синие глаза широко распахнулись, она негодующе воскликнула. Однако он не собирался отпускать ее.
– Не знаю, почему ты отказываешь мне, – прошептал Оуэн. – Но знаю, что ты хочешь этого не меньше меня.
И прижал Рут к себе так, что она ощутила бешеный стук его сердца.
– Ты вернула меня к жизни, знаешь об этом? Рядом с тобой я чувствую себя другим человеком.
Оуэн снова принялся осыпать Рут поцелуями, отчаянно преодолевая ее сопротивление. Она никогда раньше не отталкивала его, что же изменилось сейчас? Может, влюбилась в него? Но боится, что разрыв причинит ей боль?
Подобное предположение пришлось Оуэну по душе. Его поцелуи стали еще нежнее и в то же время еще настойчивее… И усилия Оуэна были вознаграждены.
Раздайся негромкий стон, по телу Рут пробежала дрожь, и она впилась в его губы с неменьшей страстью, чем он – в ее. Препятствий больше не существовало. Оуэн подхватил Рут на руки и отнес наверх, в спальню, не отрываясь от ее губ.
Одежда полетела на пол… И два тела слились воедино. Они любили, друг друга, задыхаясь от наслаждения, упиваясь чувственными восторгами, успокаивались, а потом все начинали сначала.
Оуэн ничего не обещал Рут. Да, он любит ее, но брак… А если опять случится несчастье? Если Рут погибнет? Тогда ему уже ничто не поможет.
Рут крепко спала, когда Оуэн тихонько встал с постели. Ему надо было уехать из дома в половине восьмого, чтобы успеть на деловые переговоры.
Он принял душ, причесался, оделся. Рут все еще спала. Она казалась юной, невинной и удивительно прекрасной. На щеках ее играл легкий румянец, на губах блуждала слабая улыбка, как будто ей снился очень хороший сон. И Оуэну безумно захотелось залезть обратно в постель и заняться любовью. Но он знал, что ему пора, так что поспешно завязал галстук, перекинул через руку пиджак и на цыпочках вышел…
Переговоры прошли успешно, и Оуэн чувствовал себя прекрасно, входя в офис, который делил с Чарлзом. Но, бросив взгляд на озабоченное лицо своего делового партнера, нахмурился.
– Что-то случилось?
– Да ничего.
– Ты поссорился с Уинни?
– Нет.
– Тогда почему у тебя обеспокоенный вид?
Но вместо того чтобы ответить на вопрос, Чарлз сам спросил Оуэна:
– А как поживаете вы с Рут? Я знаю, что у вас были нелады из-за Ника. Теперь все в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33