Версия о проникшем в отель злоумышленнике не выдерживала никакой критики хотя бы потому, что было не очень понятно, в чем именно заключается преступный замысел. Разве что в том, чтобы задать лишнюю работу горничным.
Но придумать другие версии Дэвид не смог, как ни старался.
Наконец он решительно вышел из кабинета и отправился осматривать место преступления, прикидывая на ходу, не стоит ли снять там отпечатки пальцев.
Как только Дэвид вошел в шестой номер, обоняние тут же подсказало ему, что здесь действительно недавно побывал кто-то чужой. В воздухе висел слабый, но явственный запах корицы и ванили, живо напомнивший Дэвиду о сладких булочках, которые подавали у них дома к воскресному завтраку. Перепутать этот запах с лимонно-хвойным дезодорантом, которым пользовались в отеле, было просто невозможно.
Кровать на первый взгляд выглядела нетронутой, но логика подсказывала, что улики следует искать именно там. Дэвид взял в руки подушку и прижал к лицу. Запах усилился. Определенно, здесь спал кто-то, предпочитающий туалетную воду со сладким ароматом. Этот аромат странно притягивал его, будоражил, будил воображение, вызывая смутные, но приятные ассоциации.
Пристраивая подушку на место, Дэвид обратил внимание на небольшой бугорок у самой стенки. С трудом дотянувшись, он откинул одеяло, и прямо на него уставились круглые, веселые, золотистые глаза плюшевого медвежонка.
Немного поразмыслив, Дэвид снова заботливо укрыл свой трофей и, выйдя из номера, попросил горничную ничего в нем не трогать и никому больше не рассказывать о странном происшествии.
Сегодня ночью я поймаю этого типа, пообещал он себе.
4
Дэвид уже в четвертый раз за вечер патрулировал коридор тринадцатого этажа, надеясь, что выглядит как солидный и уверенный в себе глава предприятия, а не как одержимый паранойей начальник службы безопасности.
Никто из сотрудников, казалось, даже не замечал, что Дэвид впервые за всю свою жизнь проводит на работе не только дни, но и ночи. Это, безусловно, задевало.
Не то чтобы он мечтал о немедленном и всеобщем признании собственных заслуг; все, что ему было нужно, – это сохранить семью и по возможности воссоединиться с ней. И все же Дэвиду казалось, что отец мог бы уделять ему больше внимания.
Но Гейбрила, похоже, занимали совсем другие вопросы. Вот теперь он на три дня уехал в Сарасоту, потому что у Диди возник небольшой перерыв в гастролях. Отец явно не спешил представлять невесту семье, и Дэвид уже не раз говорил себе, что нужно бы ему самому попытаться исправить это упущение и повидаться с девушкой.
А пока он с неослабевающим упорством штудировал сочинение Роя Эллинсона, время от времени прерываясь, чтобы совершить очередной рейд по служебному этажу.
Дэвид не слишком рассчитывал на то, что поймает злоумышленника в первую же ночь. Поэтому в комнате напротив номера тринадцать-шесть для него была приготовлена постель.
Курсируя по коридору, он то и дело бросал взгляды на дверь своего будущего убежища. И наконец, рассудив, что вести наблюдение можно и в горизонтальном положении, расположился на кровати, выключив свет и оставив узкую щель, через которую отлично просматривалась дверь интересующего его номера.
Одиннадцать часов... половина двенадцатого... полночь... Наконец так никем и не нарушенная тишина убедила его, что таинственный визитер сегодня не появится. И Дэвид, не слишком огорченный этим обстоятельством, позволил себе заснуть.
***
Для пущей безопасности Кэрол решила просидеть на своем рабочем месте как можно дольше, притворяясь, что завалена неотложными делами. В действительности же важных бумаг хватило лишь до половины девятого вечера, и все остальное время она провела за чтением предусмотрительно купленного романа в мягкой обложке. Утром ей пришлось встать очень рано, так что уже к полуночи голова настоятельно потребовала отдыха. Но Кэрол, верная привычке ничего не откладывать на завтра, дочитала книгу до конца. Убедившись, что и на этот раз все призрачные кошмары оказались полностью развеянными на трех последних страницах, к вящей радости главных героев, она спрятала книжку в стол, выключила настольную лампу и, сладко зевнув, отправилась в свое уютное гнездышко.
Кажется, она заснула, еще не добравшись до кровати.
***
Большая теплая рука скользнула вверх по ее животу и, добравшись до груди, замерла. Кэрол мечтательно улыбнулась во сне. Ламберт обожал будить ее таким образом.
Будильник на тумбочке у кровати издал негромкий писк, и Кэрол, не открывая глаз, повернулась, чтобы выключить его. От этого движения рука соскользнула с груди, и ей тут же захотелось вернуть ее на место. Она придвинулась вплотную к лежащему рядом с ней мужчине, и ее тонкие пальцы скользнули под его пижаму, обнаружив там неожиданно тугие мускулы. Интересно, когда это Ламберт успел накачать их?
Его кожа пахла восхитительно. Свежий аромат одеколона не мог заглушить другой, острый и пряный запах мужского тела. Кэрол потянулась вперед, впитывая эту пьянящую смесь, и ее губы встретились с другими, горячими и жадными.
Поцелуй становился все глубже, и Кэрол почувствовала, что ее тело выгибается в сладкой истоме. Не в силах даже открыть глаза, она чуть слышно застонала. Мужчина немедленно откликнулся на этот призыв, еще яростнее целуя и лаская ее.
Никогда еще Кэрол не было так хорошо. Она словно таяла под нежными и умелыми прикосновениями его рук и губ, от которых ее тело вспыхивало, словно в огне.
Кэрол закинула руки ему на шею и тянула к себе, пока он не оказался целиком лежащим на ней. Тяжесть его тела заставила ее затрепетать, а ее руки – беспорядочно задвигаться по упругой коже его спины и ягодиц.
Как же она была глупа, недооценивая его! Ее возлюбленный просто великолепен, и она обязательно должна сказать ему об этом. Сегодня. Сейчас. Может быть, она должна была сделать это еще вчера.
Он спустил с ее плеч бретельки комбинации, и разгоряченной кожи Кэрол коснулся прохладный утренний воздух. Она забыла обо всем на – свете, наслаждаясь упоительными мгновениями.
Его руки касались ее высокой груди, играли напряженными от возбуждения сосками. Ее тело выгибалось дугой, словно стремясь подставить ласкам как можно большую поверхность. Ощущения были настолько сильными, что Кэрол уже не в состоянии была видеть и слышать хоть что-нибудь вокруг.
Он сжал ее бедра своими, и она застонала от нетерпеливого ожидания. Скорее же, скорее... сейчас...
Дэвид словно застрял на тонкой грани между сном и реальностью. Рассудок призывал его проснуться, но взбунтовавшееся тело отказывалось подчиняться, стремясь до бесконечности растянуть наслаждение.
Когда ее руки принялись исследовать его грудь и живот, их бесстыдная уверенность собственника в своем праве вызвала в нем такой бурный отклик, какого он сам не ожидал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37