– А потом?
Джилли посмотрела на Макса поверх стакана. Золотистое пламя освещало его лицо, делая его более теплым и мягким, как тогда, на лестнице, когда он склонился и поцеловал ее. На мгновение Джилли позабыла, о чем они говорят, потом, спохватившись, ответила:
– Потом я записала его передачи и стала рассылать их на лондонские коммерческие радиостанции.
– И вы никогда не задумывались о карьере в сфере связей с общественностью, Джилли? – спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил:
– Сколько времени это заняло?
– Пару лет, наверное.
– А потом он уехал в Лондон и забыл вас? – Горячая волна ревности сделала его жестоким, ему хотелось прекратить эти девичьи излияния и напомнить о том, что случилось этим вечером.
Глава 7
Джилли вскочила с места:
– Это не правда!
И тут же поняла, как нелепо выглядит.
– Вот как? – Он внимательно смотрел на нее.
– Но это же Петра…
– Он пребывает в полной уверенности, что может обращаться с вами как со своей собственностью. Ему бы следовало… – Макс остановился, сам удивленный своей горячностью.
– Он ничего мне не должен, Макс, – тихо возразила Джилли. – Ну разве что стоимость аудиопленок и почтовые расходы… И конечно, стоимость билета до Лондона.
Вот как, она способна шутить?
– Разумеется. Мы вышлем ему большой счет, в который внесем и ваши услуги по пи-ару. Или, наоборот, не будем ничего высылать, пусть он почувствует себя озадаченным?
– Все, что я сделала для него, было просто дружеской помощью.
– Но вы любили его?
Она не отвечала, и, помедлив мгновение, Макс снова наполнил оба бокала.
– Жизнь – довольно мерзкая штука, – заметил он.
Конечно, она права – Ричи ничего ей не должен. Она сделала это, потому что захотела сама, потому что увидела в нем что-то, чего не видел больше никто. А в жизненной игре нет честных правил. Как и в любви, – Жизнь – мерзкая штука, – повторил он. – Я знаю, как чувствуешь себя, когда тебя бросают.
Она молча смотрела на него, и Макс продолжил:
– Моя любовь к Шарлотте была просто наваждением. С вами когда-нибудь происходило такое? Вы ощущали когда-нибудь потребность обладать чем-то, без чего жизнь кажется бессмысленной?
Как Джилли хотелось бы отрицательно покачать головой в ответ на его вопрос, но она боялась, что уже начала испытывать нечто похожее.
– Я просто не мог поверить, что она меня не любит, что не может любить.
– Но ведь она вышла за вас замуж!
– Потому что я преследовал ее с невероятным упорством. И когда она однажды пришла и сказала, что ее отец проигрался на бирже и разорен и что она выйдет за меня, если я выкуплю его долги…
– Так вы настолько богаты?
– К несчастью, да. – Макс пожал плечами. – Но такого рода сделки обычно не выдерживают испытания временем. Когда она встретила человека, которого полюбила по-настоящему, она больше не могла позволить мне даже дотронуться до нее.
– У нее была любовная связь?
Голос у Джилли сорвался, а темные глаза заблестели в полумраке комнаты.
Макс и сам не понимал, как отважился на такие откровения. Наверное, он слишком долго ни с кем так не разговаривал…
– Нет, хотя это, наверное, помогло бы – тогда я по крайней мере смог бы ее возненавидеть. Но и она и мой лучший друг были выше этого. Было так больно видеть, как они избегают смотреть друг на друга, опасаются случайно соприкоснуться…
– Тогда почему же вы не отпустили ее? – В голосе Джилли зазвучало негодование.
– Не так все просто. Неужели вы думаете, что я бы этого не сделал? Доминик был верующим католиком, который не мог жениться на разведенной женщине, а меньшее его бы не устроило.
Джилли опустилась на колени возле камина и потрясение смотрела на Макса:
– Поэтому они умерли? Умерли вместе?
– Нет, произошел несчастный случай. Умереть должен был бы я – что еще я мог сделать для нее? – Он долго смотрел на дно своего бокала, прежде чем снова заговорил:
– Она любила кататься на лыжах, и я решил, что если увезу ее в горы, то она никогда не заподозрит меня… Мы приехали в маленькую альпийскую деревушку. Не знаю, кто сказал ему, возможно, она сама, но он не захотел оставаться в стороне. Он все понял и был первым, кто встретил нас в крошечной деревенской гостинице.
– Ох, Макс…
– Когда я проснулся, было прекрасное утро, тихое и ясное. Ночью выпал снег, он лежал повсюду, сверкая, как глазурь на свадебном торте. Прекрасный день, чтобы умереть.
Джилли приглушенно вскрикнула, и это заставило его очнуться – видение исчезло.
– Наверное, что-то разбудило ее, а может, она и вовсе не спала. Или она знала, что я задумал, потому что сразу же позвала Доминика, и они бросились следом за мной. Я слышал, как они звали меня, и ехал по краю обрыва, когда они наконец меня увидели.
Они решили поехать мне наперерез, и тогда… и тогда…
Он замолчал. Кошмарная сцена вновь ожила перед его внутренним взором, как это уже не раз случалось с тех пор.
– Снег был свежий, и он начал осыпаться. Меня накрыло лавиной, потом настала тьма…
Он задрожал, вспомнив, какой холод охватил его тогда, холод, который с тех пор глубоко угнездился в его теле.
– Макс… – Ее ладонь легла на его пальцы, возвращая его в настоящее. Он смотрел на маленькую, теплую белую руку. – Наверное, это самая страшная история, которую я слышала. Какой ужас!
– Да, ужасно, когда погибают два прекрасных человека.
Долгое время они молча сидели рядом, не глядя друг на друга, потом Джилли осторожно убрала руку.
– Я не должен был рассказывать вам… Не знаю, зачем я это сделал.
– Вы не хотели, чтобы я чувствовала себя несчастной.
– Не жалейте меня. Я поступил эгоистично, женившись на ней, я думал только о себе. Если бы я действительно любил ее, то выкупил бы долги ее отца и исчез из ее жизни.
– Это она не должна была…
– Она сделала это ради своей семьи. – Он вздохнул и взял в руки бутылку бренди. – Налейте себе еще, Джилли, а потом я расскажу вам, каков мой план.
Налить еще? Неужели она все выпила? Она послушно наполнила свой бокал. Как ей хотелось обнять Макса, прижаться крепче, чтобы унять его боль… Нет, он не поймет ее. Она и сама плохо себя понимала!
– Слушаю, Макс, – сказала Джилли.
– Мой план очень прост – почему бы не заставить юного мистера Блейка гоняться за вами?
– Гоняться за мной? Но с какой стати, когда его преследует тьма поклонниц… – Думаете, они ему не надоели?
– Я знаю, вы стараетесь помочь мне, Макс, но этот разговор происходит не без помощи выпитого нами бренди. Вряд ли я могу соперничать с женщинами, которые теперь окружают Ричи.
В действительности ей и не хотелось соперничать с ними. Этим вечером она наконец прозрела: Ричи был потребителем, человеком, который только брал, ничего не давая взамен…
В полумраке комнаты глаза Джилли казались темными и загадочными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28