А голос… Господи, она узнала бы его из тысячи других.
– Здравствуй, Тесса! Как дела? – спросил Тайлер с подчеркнутой вежливостью.
– Привет! Как видишь…
Зачем вилять, если ее положение и так заметно.
– Понятно. Поздравляю вас троих!
– Троих?
– Ну да, – сказал Тайлер, подходя к ней и разглядывая Тессу так, словно она скаковая лошадь, которую он собирался купить. – Арифметика несложная: мама, папа и малыш – всего три. Если ты, конечно, не посетила банк спермы, тогда донор не считается.
– Я не посещала банк спермы.
Она слегка поежилась под его пристальным взглядом.
Тайлер засунув руки в карманы брюк, чуть ссутулился и, секунду-другую полюбовавшись сияющими сугробами за окном, вновь взглянул на нее исподлобья.
Как загипнотизированная, Тесса смотрела на него, отмечая произошедшие перемены. Несмотря на толстый свитер из ангоры, она заметила, как он похудел и осунулся. Сошедший загар и темные круги под глазами свидетельствовали о том, что он не бывает на свежем воздухе.
Вдруг он протянул руку и взял со стола крошечную вышитую распашонку.
– О Боже, Тесса! Недолго же ты скучала по мне после нашего разрыва, быстро нашла утешение в объятиях другого любовника.
Он дразнил ее и наслаждался производимым эффектом. Совершенно очевидно, кто-то сказал ему о малыше, и только глупый не догадался бы, кто отец.
– У меня не было другого любовника, и ты прекрасно это знаешь, – устало выдохнула она. – Я ношу твоего ребенка.
– На самом деле? И когда же ты собиралась сообщить мне эту радостную новость, дорогая?
Он никогда не называл ее «дорогая», и сейчас вложил в это слово все свое презрение. – Я…
– Не утруждай себя очередной ложью, Тесса. Ответ известен: «никогда».
– Неправда. Я собиралась тебе сказать рано или поздно. Мне бы и в голову не пришло лишить ребенка права знать, кто его отец.
Тайлер взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
– Довольно убедительно. Любой, кто тебя не знает, купился бы на твои заявления. Я и сам почти поверил, но мне известно, как ловко ты умеешь обводить людей вокруг пальца, убеждая, что целиком на их стороне, играть их чувствами, чтобы добиться своего.
Он отпрянул от нее с пренебрежением, как будто дотронулся до чего-то неприятного, и подошел к окну.
– Ты все правильно рассчитала, дорогая, надо отдать тебе должное.
– Рассчитала? Думаешь, я заранее все спланировала?
– Скажем так, поставила на удачу. Ты общаешься с врачами, Тесса, и прекрасно знаешь, как функционирует женский организм. Тебе не сложно было рассчитать, когда у тебя овуляция. Ну а остальное – проще простого. Платье, которое упало бы и без моей помощи, под которым не было практически никакого белья… Ты все предусмотрела! И даже позаботилась о том, чтобы ни один презерватив не оказался под рукой в роковой момент.
– Считаешь, я способна на такое? – ошарашенно спросила она. – Значит, когда ты думаешь обо мне, представляешь образ этакой расчетливой стервы?
– Нет, – вымолвил Тайлер. – Когда я совершаю такую глупость, то есть думаю о тебе, то как-то упускаю из виду все эти грязные вещи. Мне видится прекрасная молодая девушка, которая зашла в кабинет к молодому неопытному студенту в «Гринфилд Медикейер». Она вручила ему, то есть мне, медицинские карты пациентов, которым нужно было измерить давление, тогда как мое собственное тут же резко подскочило при виде этого ангельского создания, сошедшего со страниц детской сказочной книги.
– О, Тайлер! – выдохнула Тесса, ее сердце разрывалось от боли, и стало тяжело дышать. – Прошу, не надо.
Но он все равно продолжал:
– Была ли она красивой? Мягко сказано! Невинной? Как младенец! И все же проскальзывала в ней какая-то чувственность, которая делала ее безумно привлекательной еще и потому, что сама она, казалось, не подозревала о ней. Я знавал разных женщин, старше и моложе себя, но ни одна не была похожа на ту фею. Хочешь знать, что я почувствовал тогда?
– Нет. – Голос Тессы слегка дрогнул, боль разрывала ее на части.
Он повернулся и посмотрел на нее. В лучах солнца Тайлер казался таким ранимым и несчастным от эмоций, которые пытался скрыть.
– Ее светлые, цвета соломы, волосы ниспадали на плечи, и приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы сдержаться и не дотронуться до них. А глаза – два бездонных омута. Нужно издать закон, запрещающий женщинам иметь такие глаза, заглянув в которые мужчины готовы продать свою душу дьяволу, только бы утонуть в них навсегда. Ну и еще одна маленькая деталь – ее чувственные губы… – Он ударил кулаком по оконной раме, чуть не задев стекло. – Единственное сравнение, которое приходит на ум, – это спелый, согретый солнцем персик, глядя на который нельзя удержаться, чтобы не вонзить в него свои зубы и не упиваться его соком с привкусом терпкого вина и сладкого сиропа. Колдовское очарование, которое невозможно забыть.
– Зачем хранить все эти воспоминания о человеке, которого ты презираешь? – спросила Тесса, удивляясь плохо подавляемой страсти в его голосе.
– Потому, что этот образ приятнее тебя сегодняшней: женщины, которая преднамеренно скрыла, что я скоро стану отцом. Когда я думаю о сегодняшней Тессе, у меня перед глазами также возникают судья и присяжные. А такие мысли мне неприятны.
У нее закружилась голова.
– Так вот зачем ты вернулся? Чтобы попытаться отнять у меня ребенка?
– Нет, – холодно ответил он. – Чтобы узнать твое отношение к тому факту, что у меня тоже есть право на его воспитание.
– Как заговорил! А кто в прошлый раз радовался выкидышу?
– Я уже говорил, что мое поведение тогда оставляло желать лучшего, и я раскаиваюсь в этом.
– Оставляло желать лучшего! У тебя плохая память, Тайлер Ливингстон! Я совершенно отчетливо помню слова, которые ты бросил мне, когда я сообщила о своей беременности: «Нам сейчас это не нужно. Наш брак и так превратился в груду развалин, не стоит вмешивать сюда еще и ребенка». Ты считал, что появление детей обяжет тебя стать домоседом, в то время как ты мечтал о приключениях.
Тесса провела ладонью по своему животу.
– И знаешь, почему я не спешила сообщать тебе о второй беременности? Честно говоря, будет лучше, если эта крошка никогда не узнает о том, что ты существуешь, чем будет обременена раздражительным отцом, который не хотел ее рождения.
– Поэтому ты ушла от меня? – холодно поинтересовался Тайлер. – Чтобы придумать красивую идеальную сказку об отце, вместо того, чтобы представить ребенку настоящего?
– Нет. Хотя я совсем не удивлена, что именно это пришло тебе на ум. Интересно, а какие у тебя самого были мотивы? Ты знал, что я не принимаю противозачаточные таблетки, так почему же не позаботился о контрацепции в день Бала Солнца, как начал делать потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Здравствуй, Тесса! Как дела? – спросил Тайлер с подчеркнутой вежливостью.
– Привет! Как видишь…
Зачем вилять, если ее положение и так заметно.
– Понятно. Поздравляю вас троих!
– Троих?
– Ну да, – сказал Тайлер, подходя к ней и разглядывая Тессу так, словно она скаковая лошадь, которую он собирался купить. – Арифметика несложная: мама, папа и малыш – всего три. Если ты, конечно, не посетила банк спермы, тогда донор не считается.
– Я не посещала банк спермы.
Она слегка поежилась под его пристальным взглядом.
Тайлер засунув руки в карманы брюк, чуть ссутулился и, секунду-другую полюбовавшись сияющими сугробами за окном, вновь взглянул на нее исподлобья.
Как загипнотизированная, Тесса смотрела на него, отмечая произошедшие перемены. Несмотря на толстый свитер из ангоры, она заметила, как он похудел и осунулся. Сошедший загар и темные круги под глазами свидетельствовали о том, что он не бывает на свежем воздухе.
Вдруг он протянул руку и взял со стола крошечную вышитую распашонку.
– О Боже, Тесса! Недолго же ты скучала по мне после нашего разрыва, быстро нашла утешение в объятиях другого любовника.
Он дразнил ее и наслаждался производимым эффектом. Совершенно очевидно, кто-то сказал ему о малыше, и только глупый не догадался бы, кто отец.
– У меня не было другого любовника, и ты прекрасно это знаешь, – устало выдохнула она. – Я ношу твоего ребенка.
– На самом деле? И когда же ты собиралась сообщить мне эту радостную новость, дорогая?
Он никогда не называл ее «дорогая», и сейчас вложил в это слово все свое презрение. – Я…
– Не утруждай себя очередной ложью, Тесса. Ответ известен: «никогда».
– Неправда. Я собиралась тебе сказать рано или поздно. Мне бы и в голову не пришло лишить ребенка права знать, кто его отец.
Тайлер взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
– Довольно убедительно. Любой, кто тебя не знает, купился бы на твои заявления. Я и сам почти поверил, но мне известно, как ловко ты умеешь обводить людей вокруг пальца, убеждая, что целиком на их стороне, играть их чувствами, чтобы добиться своего.
Он отпрянул от нее с пренебрежением, как будто дотронулся до чего-то неприятного, и подошел к окну.
– Ты все правильно рассчитала, дорогая, надо отдать тебе должное.
– Рассчитала? Думаешь, я заранее все спланировала?
– Скажем так, поставила на удачу. Ты общаешься с врачами, Тесса, и прекрасно знаешь, как функционирует женский организм. Тебе не сложно было рассчитать, когда у тебя овуляция. Ну а остальное – проще простого. Платье, которое упало бы и без моей помощи, под которым не было практически никакого белья… Ты все предусмотрела! И даже позаботилась о том, чтобы ни один презерватив не оказался под рукой в роковой момент.
– Считаешь, я способна на такое? – ошарашенно спросила она. – Значит, когда ты думаешь обо мне, представляешь образ этакой расчетливой стервы?
– Нет, – вымолвил Тайлер. – Когда я совершаю такую глупость, то есть думаю о тебе, то как-то упускаю из виду все эти грязные вещи. Мне видится прекрасная молодая девушка, которая зашла в кабинет к молодому неопытному студенту в «Гринфилд Медикейер». Она вручила ему, то есть мне, медицинские карты пациентов, которым нужно было измерить давление, тогда как мое собственное тут же резко подскочило при виде этого ангельского создания, сошедшего со страниц детской сказочной книги.
– О, Тайлер! – выдохнула Тесса, ее сердце разрывалось от боли, и стало тяжело дышать. – Прошу, не надо.
Но он все равно продолжал:
– Была ли она красивой? Мягко сказано! Невинной? Как младенец! И все же проскальзывала в ней какая-то чувственность, которая делала ее безумно привлекательной еще и потому, что сама она, казалось, не подозревала о ней. Я знавал разных женщин, старше и моложе себя, но ни одна не была похожа на ту фею. Хочешь знать, что я почувствовал тогда?
– Нет. – Голос Тессы слегка дрогнул, боль разрывала ее на части.
Он повернулся и посмотрел на нее. В лучах солнца Тайлер казался таким ранимым и несчастным от эмоций, которые пытался скрыть.
– Ее светлые, цвета соломы, волосы ниспадали на плечи, и приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы сдержаться и не дотронуться до них. А глаза – два бездонных омута. Нужно издать закон, запрещающий женщинам иметь такие глаза, заглянув в которые мужчины готовы продать свою душу дьяволу, только бы утонуть в них навсегда. Ну и еще одна маленькая деталь – ее чувственные губы… – Он ударил кулаком по оконной раме, чуть не задев стекло. – Единственное сравнение, которое приходит на ум, – это спелый, согретый солнцем персик, глядя на который нельзя удержаться, чтобы не вонзить в него свои зубы и не упиваться его соком с привкусом терпкого вина и сладкого сиропа. Колдовское очарование, которое невозможно забыть.
– Зачем хранить все эти воспоминания о человеке, которого ты презираешь? – спросила Тесса, удивляясь плохо подавляемой страсти в его голосе.
– Потому, что этот образ приятнее тебя сегодняшней: женщины, которая преднамеренно скрыла, что я скоро стану отцом. Когда я думаю о сегодняшней Тессе, у меня перед глазами также возникают судья и присяжные. А такие мысли мне неприятны.
У нее закружилась голова.
– Так вот зачем ты вернулся? Чтобы попытаться отнять у меня ребенка?
– Нет, – холодно ответил он. – Чтобы узнать твое отношение к тому факту, что у меня тоже есть право на его воспитание.
– Как заговорил! А кто в прошлый раз радовался выкидышу?
– Я уже говорил, что мое поведение тогда оставляло желать лучшего, и я раскаиваюсь в этом.
– Оставляло желать лучшего! У тебя плохая память, Тайлер Ливингстон! Я совершенно отчетливо помню слова, которые ты бросил мне, когда я сообщила о своей беременности: «Нам сейчас это не нужно. Наш брак и так превратился в груду развалин, не стоит вмешивать сюда еще и ребенка». Ты считал, что появление детей обяжет тебя стать домоседом, в то время как ты мечтал о приключениях.
Тесса провела ладонью по своему животу.
– И знаешь, почему я не спешила сообщать тебе о второй беременности? Честно говоря, будет лучше, если эта крошка никогда не узнает о том, что ты существуешь, чем будет обременена раздражительным отцом, который не хотел ее рождения.
– Поэтому ты ушла от меня? – холодно поинтересовался Тайлер. – Чтобы придумать красивую идеальную сказку об отце, вместо того, чтобы представить ребенку настоящего?
– Нет. Хотя я совсем не удивлена, что именно это пришло тебе на ум. Интересно, а какие у тебя самого были мотивы? Ты знал, что я не принимаю противозачаточные таблетки, так почему же не позаботился о контрацепции в день Бала Солнца, как начал делать потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34