– И пошла на кухню за вазой для цветов.
После того как они поели и составили посуду в посудомоечную машину, Ким показала Тони первый этаж дома.
– О, бассейн?! – восхитился Тони.
Ким улыбнулась:
– Да, у отца есть бассейн.
– Вам нужно снять крышу, и, когда он замерзнет, получится отличный каток.
– О, конечно, – засмеялась она, уверенная, что это всего лишь шутка. – Мы обязательно так и сделаем.
– Я серьезно.
– Я передам это папе. Не сомневаюсь, что он последует твоему совету. Мне уже видится, как он будет выделывать пируэты на этом катке.
Тони засмеялся.
– Твоему отцу нужно начинать упражняться. К счастью, он не страдает от лишнего веса, но состояние его далеко не идеально.
– Так скажи ему об этом.
– Гаркави уже, сказал.; Но ты же знаешь, какай твой, отец упрямый. Кстати, я знаком с одним человеком, которому он передал это качество по наследству.
Тони улыбался. С бокалом вина в руке он зашел в небольшой рабочий кабинет и увидел этюдник, на котором стояла картина Ким.
– Можно взглянуть?
– Конечно. Она почти закончена. – Ким включила свет и кивнула на картину:
– Это рождественский подарок отцу.
Тони приблизился к холсту. Богатый, насыщенный пурпур кружился тонкими лентами вокруг сильных красных линий, и легкие воздушные облачка желтого выплывали из глубины темно-зеленого фона. Необычная цветовая гамма вызвала у него сложные ассоциации.
– Замечательно.
Ким посмотрела на Тони, пытаясь понять, насколько он искренен. Но нет, похоже, картина и правда ему понравилась.
– Я так намучилась с ней, а когда решила подарить ее отцу, как-то сразу все стало ясно, и работа пошла.
– Как это? Объясни.
– Пурпур – это отец. Это сильный упрямый цвет, очень похожий на него. Красный сигнализирует о любви, желтый – это надежда.
– А зеленый?
– Хорошо подходит для фона. – Она улыбнулась. – Надеюсь, ему понравится.
Тони кивнул и налил в бокал немного вина.
– Знаешь, Ким, – сказал он, помолчав, – я сегодня говорил с Гаркави, и мы считаем, что через пару недель твой отец уже сможет выписаться из больницы. Мне просто интересно… ты останешься в Энн-Арборе после того, как он вернется домой?
Она покачала головой и снова посмотрела на картину.
– Не знаю, пока не думала об этом. Это зависит от того, каким будет состояние здоровья отца.
Он шагнул к ней и поставил свой бокал на стол.
– С ним будет все в порядке. Но, честно говоря, я надеялся, что ты останешься в любом случае.
Ким вздохнула и продолжила разговор о здоровье отца:
– Откуда ты знаешь, что с ним будет все в порядке? И кто вообще может знать это наверняка?
– Уж поверь мне, я это знаю, – тихо сказал Тони, обводя пальцем контур ее губ.
Она улыбнулась, когда он потянулся к ней губами.
– По-моему, ты уже говорил это раньше.
Он взял ее за руку и повел в гостиную. Там они сели на диван поближе к огню, и Тони усадил ее к себе на колени.
– Ты думаешь, что можешь читать мои мысли, но боюсь, моя дорогая, ты не настолько проницательна, как тебе кажется.
Ким игриво улыбнулась.
Он заключил ее в объятия и стал целовать таким настойчивым поцелуем, что у нее невольно вырвался стон желания.
– Если ты дашь мне шанс, – прошептал он, пока она переводила дыхание, – то, может быть, поймешь, что мы гораздо больше подходим друг другу, чем ты предполагала.
– Надо тебе сказать, врачи – совсем не мой идеал, – сказала она, подставляя шею его поцелуям.
– Даже те, что могут починить разбитое сердце? – спросил он, просунув руку ей под блузку. Его пальцы скользили по ее груди, нежно массируя.
– Даже те, что обольщают девушек при помощи текстов-с открыток «Холмарк» , – пробормотала она, закрывая глаза. – так как в этот момент Тони умело расстегнул ее бюстгальтер.
– Тогда с твоей стороны было очень рискованно подпускать меня так близко, – сказал он, сжимая рукой ее обнаженную грудь.
– А мне это нравится, – дерзко ответила Ким, когда Тони нашел ее сосок и легонько сдавил пальцами. – Очень хорошо. – Она крепко обняла его, чувствуя, как смешивается тепло их тел. Ее руки скользнули под рубашку и стали гладить его мускулистую спину.
Тони мягко приподнял ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
– Ты дрожишь, – тихо сказал он. – Ты боишься или замерзла?
– Мм всего понемножку, – призналась она.
Он ласково улыбнулся:
– Не волнуйся, тебе нечего бояться. – Тони откинул волосы у нее со лба – Ты очень дорога мне. Правда.
Ким закрыла глаза и провела ладонью по его руке, прижимая ее к себе. Потом поцеловала эту крепкую загорелую руку – И ты мне. Просто я… не планировала этого.
Он приподнял ее волосы и стал нежно целовать шею.
– Рядом с тобой я могу забыть обо всем на свете. Есть только ты и я. Только это и кажется сейчас важным.
Ее страхи постепенно таяли по мере того, как где-то внутри ее разгоралось жаркое, почти нестерпимое желание, заполоняя все ее существо. И она наконец перестала вести себя как маленькая испуганная девочка.
Ким высвободилась из его рук и встала, глядя прямо на него. Он прилег, облокотившись на одну руку, с любопытством ожидая продолжения. Девушка скинула брюки и блузку, оставшись в расстегнутом бюстгальтере и трусиках. Она видела, как у него перехватило дыхание от возбуждения, глаза его не отрывались от ее тела. Чувствуя его одобрение, Ким осмелела еще больше.
– Я не хочу замерзнуть, – поддразнила его она.
– Обещаю тебе, что этого никогда не случится, пока рядом с тобой буду я, – сказал Тони, наслаждаясь этой интимной пикировкой.
Ким слегка улыбнулась и сбросила бюстгальтер. Теперь только шелковые трусики белели на загорелой коже.
Глаза Тони медленно изучали изгибы ее тела, упиваясь каждой деталью.
– Какими чарами ты меня приворожила? – пробормотал он, опустившись на колени. Потом притянул ее к себе и стал легонько водить языком по упругому животу.
– Тони, – лукаво спросила Ким, играя его густыми вьющимися волосами, – скажи, а как ты лечишь разбитые сердца?
Он лег на пушистый белый коврик и положил девушку на себя.
– Можно сказать, что самую трудную работу я уже сделал.
– Да-а? – заинтригованно протянула Ким.
– Я отдал свое сердце тебе, – с нежностью в голосе сказал он, потом провел ее пальцем у себя по груди, обрисовывая контур сердца. – А теперь я займусь починкой твоего. У меня припасено для тебя совершенно особенное лечение.
– Что же это может быть? – притворно удивилась Ким, наслаждаясь тем эффектом, который производило на него ее нагое тело.
Тони поднес ее пальцы к своим губам и мягко поцеловал.
– Очень важно, чтобы ты закрыла глаза, расслабилась… и позволила мне любить тебя. – От сдерживаемого желания голос его стал низким и хриплым.
Он мягко отстранил ее от себя и, облокотившись на руку, стал напряженно всматриваться в ее лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
После того как они поели и составили посуду в посудомоечную машину, Ким показала Тони первый этаж дома.
– О, бассейн?! – восхитился Тони.
Ким улыбнулась:
– Да, у отца есть бассейн.
– Вам нужно снять крышу, и, когда он замерзнет, получится отличный каток.
– О, конечно, – засмеялась она, уверенная, что это всего лишь шутка. – Мы обязательно так и сделаем.
– Я серьезно.
– Я передам это папе. Не сомневаюсь, что он последует твоему совету. Мне уже видится, как он будет выделывать пируэты на этом катке.
Тони засмеялся.
– Твоему отцу нужно начинать упражняться. К счастью, он не страдает от лишнего веса, но состояние его далеко не идеально.
– Так скажи ему об этом.
– Гаркави уже, сказал.; Но ты же знаешь, какай твой, отец упрямый. Кстати, я знаком с одним человеком, которому он передал это качество по наследству.
Тони улыбался. С бокалом вина в руке он зашел в небольшой рабочий кабинет и увидел этюдник, на котором стояла картина Ким.
– Можно взглянуть?
– Конечно. Она почти закончена. – Ким включила свет и кивнула на картину:
– Это рождественский подарок отцу.
Тони приблизился к холсту. Богатый, насыщенный пурпур кружился тонкими лентами вокруг сильных красных линий, и легкие воздушные облачка желтого выплывали из глубины темно-зеленого фона. Необычная цветовая гамма вызвала у него сложные ассоциации.
– Замечательно.
Ким посмотрела на Тони, пытаясь понять, насколько он искренен. Но нет, похоже, картина и правда ему понравилась.
– Я так намучилась с ней, а когда решила подарить ее отцу, как-то сразу все стало ясно, и работа пошла.
– Как это? Объясни.
– Пурпур – это отец. Это сильный упрямый цвет, очень похожий на него. Красный сигнализирует о любви, желтый – это надежда.
– А зеленый?
– Хорошо подходит для фона. – Она улыбнулась. – Надеюсь, ему понравится.
Тони кивнул и налил в бокал немного вина.
– Знаешь, Ким, – сказал он, помолчав, – я сегодня говорил с Гаркави, и мы считаем, что через пару недель твой отец уже сможет выписаться из больницы. Мне просто интересно… ты останешься в Энн-Арборе после того, как он вернется домой?
Она покачала головой и снова посмотрела на картину.
– Не знаю, пока не думала об этом. Это зависит от того, каким будет состояние здоровья отца.
Он шагнул к ней и поставил свой бокал на стол.
– С ним будет все в порядке. Но, честно говоря, я надеялся, что ты останешься в любом случае.
Ким вздохнула и продолжила разговор о здоровье отца:
– Откуда ты знаешь, что с ним будет все в порядке? И кто вообще может знать это наверняка?
– Уж поверь мне, я это знаю, – тихо сказал Тони, обводя пальцем контур ее губ.
Она улыбнулась, когда он потянулся к ней губами.
– По-моему, ты уже говорил это раньше.
Он взял ее за руку и повел в гостиную. Там они сели на диван поближе к огню, и Тони усадил ее к себе на колени.
– Ты думаешь, что можешь читать мои мысли, но боюсь, моя дорогая, ты не настолько проницательна, как тебе кажется.
Ким игриво улыбнулась.
Он заключил ее в объятия и стал целовать таким настойчивым поцелуем, что у нее невольно вырвался стон желания.
– Если ты дашь мне шанс, – прошептал он, пока она переводила дыхание, – то, может быть, поймешь, что мы гораздо больше подходим друг другу, чем ты предполагала.
– Надо тебе сказать, врачи – совсем не мой идеал, – сказала она, подставляя шею его поцелуям.
– Даже те, что могут починить разбитое сердце? – спросил он, просунув руку ей под блузку. Его пальцы скользили по ее груди, нежно массируя.
– Даже те, что обольщают девушек при помощи текстов-с открыток «Холмарк» , – пробормотала она, закрывая глаза. – так как в этот момент Тони умело расстегнул ее бюстгальтер.
– Тогда с твоей стороны было очень рискованно подпускать меня так близко, – сказал он, сжимая рукой ее обнаженную грудь.
– А мне это нравится, – дерзко ответила Ким, когда Тони нашел ее сосок и легонько сдавил пальцами. – Очень хорошо. – Она крепко обняла его, чувствуя, как смешивается тепло их тел. Ее руки скользнули под рубашку и стали гладить его мускулистую спину.
Тони мягко приподнял ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
– Ты дрожишь, – тихо сказал он. – Ты боишься или замерзла?
– Мм всего понемножку, – призналась она.
Он ласково улыбнулся:
– Не волнуйся, тебе нечего бояться. – Тони откинул волосы у нее со лба – Ты очень дорога мне. Правда.
Ким закрыла глаза и провела ладонью по его руке, прижимая ее к себе. Потом поцеловала эту крепкую загорелую руку – И ты мне. Просто я… не планировала этого.
Он приподнял ее волосы и стал нежно целовать шею.
– Рядом с тобой я могу забыть обо всем на свете. Есть только ты и я. Только это и кажется сейчас важным.
Ее страхи постепенно таяли по мере того, как где-то внутри ее разгоралось жаркое, почти нестерпимое желание, заполоняя все ее существо. И она наконец перестала вести себя как маленькая испуганная девочка.
Ким высвободилась из его рук и встала, глядя прямо на него. Он прилег, облокотившись на одну руку, с любопытством ожидая продолжения. Девушка скинула брюки и блузку, оставшись в расстегнутом бюстгальтере и трусиках. Она видела, как у него перехватило дыхание от возбуждения, глаза его не отрывались от ее тела. Чувствуя его одобрение, Ким осмелела еще больше.
– Я не хочу замерзнуть, – поддразнила его она.
– Обещаю тебе, что этого никогда не случится, пока рядом с тобой буду я, – сказал Тони, наслаждаясь этой интимной пикировкой.
Ким слегка улыбнулась и сбросила бюстгальтер. Теперь только шелковые трусики белели на загорелой коже.
Глаза Тони медленно изучали изгибы ее тела, упиваясь каждой деталью.
– Какими чарами ты меня приворожила? – пробормотал он, опустившись на колени. Потом притянул ее к себе и стал легонько водить языком по упругому животу.
– Тони, – лукаво спросила Ким, играя его густыми вьющимися волосами, – скажи, а как ты лечишь разбитые сердца?
Он лег на пушистый белый коврик и положил девушку на себя.
– Можно сказать, что самую трудную работу я уже сделал.
– Да-а? – заинтригованно протянула Ким.
– Я отдал свое сердце тебе, – с нежностью в голосе сказал он, потом провел ее пальцем у себя по груди, обрисовывая контур сердца. – А теперь я займусь починкой твоего. У меня припасено для тебя совершенно особенное лечение.
– Что же это может быть? – притворно удивилась Ким, наслаждаясь тем эффектом, который производило на него ее нагое тело.
Тони поднес ее пальцы к своим губам и мягко поцеловал.
– Очень важно, чтобы ты закрыла глаза, расслабилась… и позволила мне любить тебя. – От сдерживаемого желания голос его стал низким и хриплым.
Он мягко отстранил ее от себя и, облокотившись на руку, стал напряженно всматриваться в ее лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27