— А впрочем, что толку в твоих намеках, мягкотелый! Можешь свободно поделиться ими с палачом!
— Рассмотрим вопрос аналитически, — продолжал Ретиф. — Чего вы добились, кроме разве возможности собрать в одном помещении представителей наиболее значительных миров Сектора, контролируемого вооруженными силами Земли? Впрочем, может быть, и этого достаточно, а, Шлух? Если произойдет какой-нибудь несчастный случай, и они погибнут — кто будет отвечать перед мировой общественностью? Мне почему-то кажется, что не гроуси, которые как всегда, выйдут сухими из воды. Значит, остается второй инициатор собрания
— ДКЗ…
— Довольно, самоуверенный землянин! — стебельки глаз Шлуха возбужденно зашевелились. — Ты от страха начинаешь болтать черт знает что!
— А если будет подорван авторитет Земли, — невозмутимо продолжал Ретиф, — то кто, как не гроуси, вынуждены будут вмешаться, чтобы предотвратить возникновение нежелательных эксцессов и сохранить мир на Селиноре? Возможно, они сочтут необходимым призвать на помощь кого-нибудь вроде своих дружков с планеты Блуг. И вполне возможно, что прежде чем дела войдут в норму, немногие оставшиеся в живых селинорцы, попросту говоря, вымрут, оставив после себя пустую планету, годную для ассимиляции такой предприимчивой нацией, как гроуси.
— Что за лихорадочный бред? — прошипел Шлух. — Ведь всем известно, что именно вы, земляне, всегда подозрительно относящиеся к самым чистым намерениям других, установили контрольные приборы МАРК ХХI в порту и по всему конференц-залу, исключив таким образом всякую возможность доставки какого бы то ни было оружия, кроме той горсточки, которой оснащены мои патрули по охране порядка.
— Верное замечание, Шлух. МАРК ХХI обыщет все, от носков до головной булавки. Разумеется, немножко отравы в солонке не насторожит детектор, зато метаболические мониторы сразу же засекут это при обычном анализе пищи на пригодность ее для чужеземного пищеварения. Так что и методы Борджиа, пожалуй, исключены.
— Я устал от твоих теоретизирований! — Шлух вскочил на ноги. — Думай, что хочешь. Могу сообщить по секрету: уже сейчас ваша канцелярия окружена моими отрядами — под видом почетного караула, разумеется — так что никто не может ни выйти, не войти туда. А завтра в это время ни один землянин не посмеет показать свое голое лицо ни в одной из столиц Сектора! — спохватившись, Шлух замолк, поняв, что сказал слишком много.
— Завтра, говоришь? — прищурился Ретиф. — Спасибо за четкое расписание.
— Тебе оно ни к чему, несчастный мягкотелый, сующий свой нос в дела великих гроуси! Судьба твоя решена. Но перед смертью ты скажешь мне имя шпиона, который продал тебе наши секреты, и я лично прослежу, чтобы его посадили на кол у стены тысячи крючков.
— Ах, секреты? Что ж, это, пожалуй, в достаточной степени подтверждает справедливость моих догадок, — сказал Ретиф. — Еще один вопрос — чем вы заплатили блугам?..
— Молчать! — заверещал Шлух. — Оставшееся тебе время будет посвящено вопросам политики, в которой ты ничего не смыслишь, а детальным и точным ответам на целый ряд вопросов, которые буду задавать тебе я!
— Опять врешь, — сказал Ретиф и шагнул к столу, за которым потрясал кулаками в перчатках разъяренный полицейский офицер. Шлух отскочил в сторону, махнул рукой вооруженному охраннику, стоявшему рядом. Тот сорвал с плеча ружье и направил его в лицо Ретифа.
— А тебе не говорили, что нельзя стрелять из бластера в закрытом помещении, если не хочешь испепелить в нем все, включая стреляющего? — как бы мимоходом спросил Ретиф и сделал еще один шаг. Охранник в замешательстве опустил ружье. Глаза его растерянно вращались на стебельках.
— Да он лжет, недоразвитый трутень, портящий выводок! Стреляй, кретин! — завизжал Шлух и бросился к открытому ящику письменного стола. Ретиф одним прыжком преодолел расстояние между и незадачливым капитаном, схватив его за шею и швырнул на охранника. Запоздалый выстрел осветил комнату, словно фотовспышка. Пока двое гроуси барахтались на полу, Ретиф поднял выпавший из рук охранника бластер.
— Что ж, взорвался еще один миф, — сказал он. — Шлух, сними пояс и хорошенько свяжи своего напарника.
Все еще держа двух чужаков под прицелом, он сел за стол, нажал кнопку включения полевого видеофона и набрал номер. Через секунду на экране появилось мрачное лицо консула Посольства Клачплейта. Глаза его, казалось, готовы были выскочить не только из орбит, но и из экрана.
— Как! Ретиф? Это вы?.. Да вы понимаете?.. Вы что на самом деле?.. Как вы могли.. — голос его задрожал, когда он оценил открывшуюся его глазам картину. — А это кто там, капитан Шлух? Что он там делает?
— О, он просто встретил тут одного старого знакомого, — успокоительно пожал плечами Ретиф, не обращая внимания на резкий стук в дверь. — Мистер Клачплейт, как далеко зашли приготовления к приему участников конференции с планеты Блуг?
— Ну, как вам сказать… их делегация прибудет в течение часа. Конвой только что завизировал у портовых властей места для посадки. Но послушайте…
— Конвой? — Ретиф бросил тревожный взгляд на дрожавшую под ударами дверь.
— Всего полсотни крейсеров первого класса в качестве транспортного эскорта. Блуги никогда не путешествуют невооруженными, вы же знаете. Но…
— Попытайтесь убедить Посла завернуть их обратно! — скороговоркой прокричал в трубку Ретиф. — Если это не удастся, встречайте их с вооруженной охраной!
— Мистер Ретиф! — повысил голос Клачплейт. — Я не знаю, что за безумную авантюру вы затеваете, только у вас ничего не получится! Я знаю, как вы относитесь к блугам и гроуси, кстати, тоже! Однако творить беззаконие…
— Нет времени для долгих дискуссий, мистер Клачплейт, — прервал его Ретиф, когда тяжелый удар потряс дверь. — Я бы попросил у вас взвод военных моряков, если бы знал, где я нахожусь, но…
— Сдавайтесь по-хорошему! — нетерпеливо закричал Клачплейт. — Это единственный выход. Признайте себя виновным в деяниях, совершенных в состоянии временного умопомешательства на почве глубокого оскорбления ваших политических убеждений, и сможете отделаться одним-двумя годами заключения на тюремном спутнике…
— Любопытное предложение, — Ретиф пригнулся, уклоняясь от щепок, отлетавших от двери. — И в чем же это я виновен?
— В убийстве, разумеется! — заорал выведенный из себя Клачплейт. — Двух селинорцев, забыли?
— Как-то выскочило из памяти, — ответил Ретиф. — Но не торопитесь с обвинительным заключением. Может быть, мне придет в голову добавить еще и пару гроуси.
Дверь в комнату задрожала и прогнулась. Ретиф выключил экран.
— Теперь твой выход, Шлух! — сухо сказал он. — Я решил выбраться через черный ход, чтобы избежать назойливых любителей автографов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
— Рассмотрим вопрос аналитически, — продолжал Ретиф. — Чего вы добились, кроме разве возможности собрать в одном помещении представителей наиболее значительных миров Сектора, контролируемого вооруженными силами Земли? Впрочем, может быть, и этого достаточно, а, Шлух? Если произойдет какой-нибудь несчастный случай, и они погибнут — кто будет отвечать перед мировой общественностью? Мне почему-то кажется, что не гроуси, которые как всегда, выйдут сухими из воды. Значит, остается второй инициатор собрания
— ДКЗ…
— Довольно, самоуверенный землянин! — стебельки глаз Шлуха возбужденно зашевелились. — Ты от страха начинаешь болтать черт знает что!
— А если будет подорван авторитет Земли, — невозмутимо продолжал Ретиф, — то кто, как не гроуси, вынуждены будут вмешаться, чтобы предотвратить возникновение нежелательных эксцессов и сохранить мир на Селиноре? Возможно, они сочтут необходимым призвать на помощь кого-нибудь вроде своих дружков с планеты Блуг. И вполне возможно, что прежде чем дела войдут в норму, немногие оставшиеся в живых селинорцы, попросту говоря, вымрут, оставив после себя пустую планету, годную для ассимиляции такой предприимчивой нацией, как гроуси.
— Что за лихорадочный бред? — прошипел Шлух. — Ведь всем известно, что именно вы, земляне, всегда подозрительно относящиеся к самым чистым намерениям других, установили контрольные приборы МАРК ХХI в порту и по всему конференц-залу, исключив таким образом всякую возможность доставки какого бы то ни было оружия, кроме той горсточки, которой оснащены мои патрули по охране порядка.
— Верное замечание, Шлух. МАРК ХХI обыщет все, от носков до головной булавки. Разумеется, немножко отравы в солонке не насторожит детектор, зато метаболические мониторы сразу же засекут это при обычном анализе пищи на пригодность ее для чужеземного пищеварения. Так что и методы Борджиа, пожалуй, исключены.
— Я устал от твоих теоретизирований! — Шлух вскочил на ноги. — Думай, что хочешь. Могу сообщить по секрету: уже сейчас ваша канцелярия окружена моими отрядами — под видом почетного караула, разумеется — так что никто не может ни выйти, не войти туда. А завтра в это время ни один землянин не посмеет показать свое голое лицо ни в одной из столиц Сектора! — спохватившись, Шлух замолк, поняв, что сказал слишком много.
— Завтра, говоришь? — прищурился Ретиф. — Спасибо за четкое расписание.
— Тебе оно ни к чему, несчастный мягкотелый, сующий свой нос в дела великих гроуси! Судьба твоя решена. Но перед смертью ты скажешь мне имя шпиона, который продал тебе наши секреты, и я лично прослежу, чтобы его посадили на кол у стены тысячи крючков.
— Ах, секреты? Что ж, это, пожалуй, в достаточной степени подтверждает справедливость моих догадок, — сказал Ретиф. — Еще один вопрос — чем вы заплатили блугам?..
— Молчать! — заверещал Шлух. — Оставшееся тебе время будет посвящено вопросам политики, в которой ты ничего не смыслишь, а детальным и точным ответам на целый ряд вопросов, которые буду задавать тебе я!
— Опять врешь, — сказал Ретиф и шагнул к столу, за которым потрясал кулаками в перчатках разъяренный полицейский офицер. Шлух отскочил в сторону, махнул рукой вооруженному охраннику, стоявшему рядом. Тот сорвал с плеча ружье и направил его в лицо Ретифа.
— А тебе не говорили, что нельзя стрелять из бластера в закрытом помещении, если не хочешь испепелить в нем все, включая стреляющего? — как бы мимоходом спросил Ретиф и сделал еще один шаг. Охранник в замешательстве опустил ружье. Глаза его растерянно вращались на стебельках.
— Да он лжет, недоразвитый трутень, портящий выводок! Стреляй, кретин! — завизжал Шлух и бросился к открытому ящику письменного стола. Ретиф одним прыжком преодолел расстояние между и незадачливым капитаном, схватив его за шею и швырнул на охранника. Запоздалый выстрел осветил комнату, словно фотовспышка. Пока двое гроуси барахтались на полу, Ретиф поднял выпавший из рук охранника бластер.
— Что ж, взорвался еще один миф, — сказал он. — Шлух, сними пояс и хорошенько свяжи своего напарника.
Все еще держа двух чужаков под прицелом, он сел за стол, нажал кнопку включения полевого видеофона и набрал номер. Через секунду на экране появилось мрачное лицо консула Посольства Клачплейта. Глаза его, казалось, готовы были выскочить не только из орбит, но и из экрана.
— Как! Ретиф? Это вы?.. Да вы понимаете?.. Вы что на самом деле?.. Как вы могли.. — голос его задрожал, когда он оценил открывшуюся его глазам картину. — А это кто там, капитан Шлух? Что он там делает?
— О, он просто встретил тут одного старого знакомого, — успокоительно пожал плечами Ретиф, не обращая внимания на резкий стук в дверь. — Мистер Клачплейт, как далеко зашли приготовления к приему участников конференции с планеты Блуг?
— Ну, как вам сказать… их делегация прибудет в течение часа. Конвой только что завизировал у портовых властей места для посадки. Но послушайте…
— Конвой? — Ретиф бросил тревожный взгляд на дрожавшую под ударами дверь.
— Всего полсотни крейсеров первого класса в качестве транспортного эскорта. Блуги никогда не путешествуют невооруженными, вы же знаете. Но…
— Попытайтесь убедить Посла завернуть их обратно! — скороговоркой прокричал в трубку Ретиф. — Если это не удастся, встречайте их с вооруженной охраной!
— Мистер Ретиф! — повысил голос Клачплейт. — Я не знаю, что за безумную авантюру вы затеваете, только у вас ничего не получится! Я знаю, как вы относитесь к блугам и гроуси, кстати, тоже! Однако творить беззаконие…
— Нет времени для долгих дискуссий, мистер Клачплейт, — прервал его Ретиф, когда тяжелый удар потряс дверь. — Я бы попросил у вас взвод военных моряков, если бы знал, где я нахожусь, но…
— Сдавайтесь по-хорошему! — нетерпеливо закричал Клачплейт. — Это единственный выход. Признайте себя виновным в деяниях, совершенных в состоянии временного умопомешательства на почве глубокого оскорбления ваших политических убеждений, и сможете отделаться одним-двумя годами заключения на тюремном спутнике…
— Любопытное предложение, — Ретиф пригнулся, уклоняясь от щепок, отлетавших от двери. — И в чем же это я виновен?
— В убийстве, разумеется! — заорал выведенный из себя Клачплейт. — Двух селинорцев, забыли?
— Как-то выскочило из памяти, — ответил Ретиф. — Но не торопитесь с обвинительным заключением. Может быть, мне придет в голову добавить еще и пару гроуси.
Дверь в комнату задрожала и прогнулась. Ретиф выключил экран.
— Теперь твой выход, Шлух! — сухо сказал он. — Я решил выбраться через черный ход, чтобы избежать назойливых любителей автографов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10