Мой ночной визитер — тот, седой. Казалось, он тоже заметил меня и застыл на полушаге.
— Вы знаете его? — моментально спросил я Сенатора.
Тот не ответил. Его лицо слегка дрогнуло. Высокий, ноющий звук возник где-то поблизости. Я попытался встать, но не почувствовал ног. Сенатор наклонился ко мне, что-то крича, но я не способен был разобрать слова. Они набегали друг на друга с оглушительным гулом, как будто грузовой состав проходил сквозь туннель, а я висел снаружи вагона. Затем моя хватка ослабела, и я упал, а поезд с шумом полетел в темноту, издавая траурные звуки, которые прокладывали путь в небытие.
X
Я лежал на спине, на горячем песке, и солнце жгло лицо. Огненные муравьи ползали по мне, покусывая то тут, то там, словно пробуя блюдо на завтрак. Я попытался шевельнуться, но почувствовал, что связан.
— Ты просто трус, — говорил кто-то.
— Черт возьми, я сделал все, что было в моих силах!
Голоса доносились с неба. Я попытался открыть глаза, но веки не шелохнулись.
— Во всем виноват ты один, Барделл, — сказал другой голос. Этот голос мне кого-то напоминал. Трейт. Ленвел Трейт — имя возникло откуда-то издалека, из прошлого. Но странно: я знал имя, но совершенно не помнил человека.
— Это я-то виноват?! Кто руководил операцией? Вы! А мне оставался этот ад!
— Заткнитесь, вы, все! — приказал Носатый. —Я не знал ни его имени, не помнил, где его встречал, но голос припоминал. — Ллойд, приготовьте все для ситуации №1. Барделл, приготовься.
— Вы с ума сошли? С меня хватит!
— Ты возвращаешься. Хотя ты едва не погубил все дело, но другого у нас нет.
— Вы не должны!.. Я потерял уверенность!.. Я не верю больше в технику! Это будет убийство!
— Самоубийство, — сказал Носатый. — Если ты не встряхнешься и не наберешься мужества.
— Мне нужна помощь! События развиваются не так, как вы предполагали.
— Что скажешь на это, Ллойд?
— Хорошо, хорошо. Ради бога, уладь это! Я занят по горло.
Разговор продолжался, но другой звук заглушал его.
Поднимающийся ветер был горячим, как паяльная лампа. Заработала циркулярная пила и, проложив себе путь через мое небо, раскололо его, и темнота разлилась Ниагарским водопадом, смыв голоса, муравьев, пустыню и меня.
XI
Я открыл глаза, напротив сидела девушка, уже без лисьего воротника, и с удивлением глядела на меня.
— С вами все в порядке? — спросила она голосом, похожим на весенний ветерок среди желтых нарциссов.
Впрочем, голос, возможно, был самый обычный. Скорее всего, я сам, выкарабкавшись из этого состояния, был неожиданно счастлив.
— Далеко не все, — сказал я чьим-то чужим басом, да еще используя при этом дистанционное управление. У меня возникло дьявольски сильное желание взлететь на люстру и на тирольский манер спеть первые такты «Вильгельма Телля».
— Как долго я был в ауте? Она нахмурилась.
— Вы просто сидели здесь. Правда, выглядели немного странно, поэтому я позволила себе…
— Они схватили его, да?
— Его? Вашего брата? Он ушел.
— Куда ушел? Какой брат? Почему вы так решили?
— Я просто предположила…
— Они, наверное, ждут, что я выколочу из вас все секреты. Но если честно, крошка, я не в форме.
Я встал. И почувствовал себя совсем худо. И опять сел.
— Вам нужно отдохнуть.
— Да? А вам-то что до этого?
— Ничего, в самом деле. Просто… — Она не закончила фразу.
Я снова поднялся. Теперь это получилось немного лучше, но голова была словно набита песком.
— Подождите, пожалуйста, — сказала она и положила свою ладонь на мою.
— В другой раз я задержусь, — сказал я. — Но, как говорится, долг зовет. Или что-то другое.
— Вы избиты и больны…
— Прости, крошка, я ухожу. Между прочим, ты когда-нибудь слышала о «Ластрион Конкорд»?
Она не ответила, только покачала головой. Когда у двери я обернулся, она все еще смотрела на меня большими красивыми глазами. Я позволил двери разделить нас, и снова оказался на улице. Падал легкий снежок. На тонком слое тающего снега я заметил следы, уходившие туда, откуда пришли мы с Сенатором. Я двинулся по ним, немного покачиваясь, но оставаясь на службе.
XII
Следы повторяли маршрут, по которому мы шли с Сенатором, когда отважно спасались от убийц, или от чего-то там спасались, если спасались вообще. Следы закончились в том месте, где мы слезли с грузовика. Ателье было все еще закрыто, но второй слева манекен, казалось, пристально посмотрел на меня.
— Привет, дружище, — сказал я. — Мы с тобой из одной команды. — Он не ответил, что меня вполне устроило.
Я чувствовал себя слабым, словно новорожденный бельчонок, — и почти столь же проворным. Мои кисти и колени болели. Мне хотелось улечься на что-нибудь мягкое и ждать, когда со мной наконец произойдет что-либо приятное, но вместо этого я двинулся вперед к мрачному дверному проему, устроился поудобнее и стал ждать. Я не знал, чего ожидаю. Я думал о той девушке в баре. О ней приятно было думать.
Я размышлял, является ли она частью наркосна. У меня возникло желание возвратиться и проверить, но как раз в этот момент какой-то человек вышел из аллеи напротив. Он был в темном пальто и шляпе, но я узнал его. Это был покрытый перхотью Рыжеволосый, навестивший меня в отеле вместе с Седым.
Он огляделся по сторонам, затем повернулся и припустил резвым шагом по улице. Я дал ему дойти до угла, затем пошел следом. Свернув за угол, я его уже не обнаружил. Продолжая двигаться, я миновал темный вход как раз вовремя, чтобы заметить последнее умирающее движение вертящейся двери. Я толкнул ее и очутился в крохотном вестибюле с полом из черного и белого кафеля — маленькими прямоугольничками без глянца, уложенными зигзагами, подобно моим мыслям в этот момент. Лестница вела вверх, к площадке; я услышал шаги над головой. Казалось, человек торопился. Я двинулся наверх.
Двумя пролетами выше подъем закончился неосвещенным коридором. Призрачный зеленоватый свет струился из-под двери в его дальнем конце. Я бесшумно передвигался по зеленому ковру. Из-за двери не доносилось никаких звуков. Я вошел без стука, просто повернув ручку.
Внутри был красивый ковер, горка, кресло, письменный стол. А за столом, одетый в щегольский серый полосатый костюм, сидел и улыбался мне питон.
Ну, может быть, и не питон. Может, ящерица. Темно-фиолетовое, с пепельно-голубым отливом, белое у горла. С гладкой чешуей, блестящее, с округлой вытянутой мордой, глазами без век и пастью без губ. Это что-то откинулось на спинку кресла, беззаботно махнуло почти рукой и сказало:
— Ну, мистер Флорин, вы удивляете всех нас. — Его голос был легким и сухим, как лепестки увядшей розы.
Я выхватил браунинг и направил на это существо. Оно зажгло сигарету и выдохнуло дым через две маленькие безносые ноздри.
— Являетесь ли вы участником первого кошмара? — спросил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Вы знаете его? — моментально спросил я Сенатора.
Тот не ответил. Его лицо слегка дрогнуло. Высокий, ноющий звук возник где-то поблизости. Я попытался встать, но не почувствовал ног. Сенатор наклонился ко мне, что-то крича, но я не способен был разобрать слова. Они набегали друг на друга с оглушительным гулом, как будто грузовой состав проходил сквозь туннель, а я висел снаружи вагона. Затем моя хватка ослабела, и я упал, а поезд с шумом полетел в темноту, издавая траурные звуки, которые прокладывали путь в небытие.
X
Я лежал на спине, на горячем песке, и солнце жгло лицо. Огненные муравьи ползали по мне, покусывая то тут, то там, словно пробуя блюдо на завтрак. Я попытался шевельнуться, но почувствовал, что связан.
— Ты просто трус, — говорил кто-то.
— Черт возьми, я сделал все, что было в моих силах!
Голоса доносились с неба. Я попытался открыть глаза, но веки не шелохнулись.
— Во всем виноват ты один, Барделл, — сказал другой голос. Этот голос мне кого-то напоминал. Трейт. Ленвел Трейт — имя возникло откуда-то издалека, из прошлого. Но странно: я знал имя, но совершенно не помнил человека.
— Это я-то виноват?! Кто руководил операцией? Вы! А мне оставался этот ад!
— Заткнитесь, вы, все! — приказал Носатый. —Я не знал ни его имени, не помнил, где его встречал, но голос припоминал. — Ллойд, приготовьте все для ситуации №1. Барделл, приготовься.
— Вы с ума сошли? С меня хватит!
— Ты возвращаешься. Хотя ты едва не погубил все дело, но другого у нас нет.
— Вы не должны!.. Я потерял уверенность!.. Я не верю больше в технику! Это будет убийство!
— Самоубийство, — сказал Носатый. — Если ты не встряхнешься и не наберешься мужества.
— Мне нужна помощь! События развиваются не так, как вы предполагали.
— Что скажешь на это, Ллойд?
— Хорошо, хорошо. Ради бога, уладь это! Я занят по горло.
Разговор продолжался, но другой звук заглушал его.
Поднимающийся ветер был горячим, как паяльная лампа. Заработала циркулярная пила и, проложив себе путь через мое небо, раскололо его, и темнота разлилась Ниагарским водопадом, смыв голоса, муравьев, пустыню и меня.
XI
Я открыл глаза, напротив сидела девушка, уже без лисьего воротника, и с удивлением глядела на меня.
— С вами все в порядке? — спросила она голосом, похожим на весенний ветерок среди желтых нарциссов.
Впрочем, голос, возможно, был самый обычный. Скорее всего, я сам, выкарабкавшись из этого состояния, был неожиданно счастлив.
— Далеко не все, — сказал я чьим-то чужим басом, да еще используя при этом дистанционное управление. У меня возникло дьявольски сильное желание взлететь на люстру и на тирольский манер спеть первые такты «Вильгельма Телля».
— Как долго я был в ауте? Она нахмурилась.
— Вы просто сидели здесь. Правда, выглядели немного странно, поэтому я позволила себе…
— Они схватили его, да?
— Его? Вашего брата? Он ушел.
— Куда ушел? Какой брат? Почему вы так решили?
— Я просто предположила…
— Они, наверное, ждут, что я выколочу из вас все секреты. Но если честно, крошка, я не в форме.
Я встал. И почувствовал себя совсем худо. И опять сел.
— Вам нужно отдохнуть.
— Да? А вам-то что до этого?
— Ничего, в самом деле. Просто… — Она не закончила фразу.
Я снова поднялся. Теперь это получилось немного лучше, но голова была словно набита песком.
— Подождите, пожалуйста, — сказала она и положила свою ладонь на мою.
— В другой раз я задержусь, — сказал я. — Но, как говорится, долг зовет. Или что-то другое.
— Вы избиты и больны…
— Прости, крошка, я ухожу. Между прочим, ты когда-нибудь слышала о «Ластрион Конкорд»?
Она не ответила, только покачала головой. Когда у двери я обернулся, она все еще смотрела на меня большими красивыми глазами. Я позволил двери разделить нас, и снова оказался на улице. Падал легкий снежок. На тонком слое тающего снега я заметил следы, уходившие туда, откуда пришли мы с Сенатором. Я двинулся по ним, немного покачиваясь, но оставаясь на службе.
XII
Следы повторяли маршрут, по которому мы шли с Сенатором, когда отважно спасались от убийц, или от чего-то там спасались, если спасались вообще. Следы закончились в том месте, где мы слезли с грузовика. Ателье было все еще закрыто, но второй слева манекен, казалось, пристально посмотрел на меня.
— Привет, дружище, — сказал я. — Мы с тобой из одной команды. — Он не ответил, что меня вполне устроило.
Я чувствовал себя слабым, словно новорожденный бельчонок, — и почти столь же проворным. Мои кисти и колени болели. Мне хотелось улечься на что-нибудь мягкое и ждать, когда со мной наконец произойдет что-либо приятное, но вместо этого я двинулся вперед к мрачному дверному проему, устроился поудобнее и стал ждать. Я не знал, чего ожидаю. Я думал о той девушке в баре. О ней приятно было думать.
Я размышлял, является ли она частью наркосна. У меня возникло желание возвратиться и проверить, но как раз в этот момент какой-то человек вышел из аллеи напротив. Он был в темном пальто и шляпе, но я узнал его. Это был покрытый перхотью Рыжеволосый, навестивший меня в отеле вместе с Седым.
Он огляделся по сторонам, затем повернулся и припустил резвым шагом по улице. Я дал ему дойти до угла, затем пошел следом. Свернув за угол, я его уже не обнаружил. Продолжая двигаться, я миновал темный вход как раз вовремя, чтобы заметить последнее умирающее движение вертящейся двери. Я толкнул ее и очутился в крохотном вестибюле с полом из черного и белого кафеля — маленькими прямоугольничками без глянца, уложенными зигзагами, подобно моим мыслям в этот момент. Лестница вела вверх, к площадке; я услышал шаги над головой. Казалось, человек торопился. Я двинулся наверх.
Двумя пролетами выше подъем закончился неосвещенным коридором. Призрачный зеленоватый свет струился из-под двери в его дальнем конце. Я бесшумно передвигался по зеленому ковру. Из-за двери не доносилось никаких звуков. Я вошел без стука, просто повернув ручку.
Внутри был красивый ковер, горка, кресло, письменный стол. А за столом, одетый в щегольский серый полосатый костюм, сидел и улыбался мне питон.
Ну, может быть, и не питон. Может, ящерица. Темно-фиолетовое, с пепельно-голубым отливом, белое у горла. С гладкой чешуей, блестящее, с округлой вытянутой мордой, глазами без век и пастью без губ. Это что-то откинулось на спинку кресла, беззаботно махнуло почти рукой и сказало:
— Ну, мистер Флорин, вы удивляете всех нас. — Его голос был легким и сухим, как лепестки увядшей розы.
Я выхватил браунинг и направил на это существо. Оно зажгло сигарету и выдохнуло дым через две маленькие безносые ноздри.
— Являетесь ли вы участником первого кошмара? — спросил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36