В конце концов, он не подряжался ловить убийц. А коллекционер все-таки выдал ему аванс на поиски «малых голландцев». Почему бы не использовать шанс и не выяснить, куда они запропастились? Тогда можно будет считать, что контракт выполнен.
Наверное, сам того не замечая, Владимир произнес эту фразу вслух, потому что Игорь Борисович опять энергично затряс головой, соглашаясь на все.
Фризе затворил ворота, запер на внутренний засов. Подошел к машине.
— Вы по-прежнему мой клиент?
Цветухин кивком изобразил нечто похожее на вульгарное, но убедительное выражение: «А то?!»
Осторожно, чтобы не причинить боли, сыщик расклеил клиенту рот. Но не до конца. Так, чтобы в любой момент можно было запечатать его вновь. Он уже проделывал нечто подобное с майором Иваненко.
— Какого черта! — Это были первые два слова вернувшегося с того света Цветухина. Судя по лексике, до райских кущ он не добрался.
— Не кричите! Славик может услышать.
— Подонок! Мразь! Даже убить как следует не мог.
— Ирочку убил.
Цветухин разразился таким отборным матом, что Фризе усомнился в теориях эстетов о том, что общение с прекрасным облагораживает души. Игорь Борисович спросил:
— Чего вы ждете? Развяжите, наконец.
— Сначала скажите, где картины.
— Кто из нас сыщик? Вы или я?
— Игорь Борисович, не будем тратить время на объяснения. Во всей этой гаденькой истории для меня остается загадкой только одно: с чего это Славик ополчился на Ирину Георгиевну? Ну на вас-то понятно. Четвертая сторона треугольника.
— Развяжите!
— Расскажите!
— Я же плачу вам деньги!
— А я опять заклею вам рот. И пойду к финансисту. Скажу, что вы вернулись. Теперь он убьет вас поленом.
— Поленом он меня и звезданул, — с огорчением пробормотал коллекционер и подвигал кожей зашибленного места.
— Наверное, было больно?
— Все элементарно. Иришка, дуреха, испугалась сама открыть двери моей квартиры. Чтобы сигнализация сработала. Ничего не объяснив, послала этого обалдуя.
— А он попал в лапы милиции.
— И решил, что его подставили специально.
— И пупсик вашу Иришку дожал?
— Дожал. Развяжете вы меня, наконец?!
— Взяли бы его в долю. Знаете, как это в воровском мире бывает.
— Мы не воры! Картины мои. Что хочу, то и делаю с ними. А Горобец решил забрать себе все. Еще бы! Такой случай может представиться раз в жизни. Картины уже проданы. Переправлены за границу. Открыт счет на девятьсот тысяч в иностранном банке. На предъявителя. Что проще — взял документы, и айда! А владельца в газовую камеру.
— На девятьсот тысяч? — разочарованно протянул Фризе. — Всего-то?
— А вы что думали? Это же не открытая продажа с аукциона!
— Почему было не продать открыто?
Цветухин промолчал.
— Ну конечно! Жена! Страховка! Меня, наверное, решили надуть? Так ведь?
— Связался с вами, дурак! Жена настояла: «Пригласи Фризе!» Пригласи Фризе!
— Женщин надо слушать.
— Как же!
— Надо, надо. — Владимир снял остатки скотча с лица Цветухина.
— А веревку?
— Вы так и не сказали Славику номер секретного счета?
— Не сказал даже, в каком банке он открыт. — В голосе Игоря Борисовича прозвучали горделивые нотки.
— Железная воля! Умираем, но не сдаемся.
Владимир развязал узел, распутал веревку.
Получив долгожданную свободу, Игорь Борисович расправил плечи и попытался выбраться из машины. Но не смог встать на ноги. Ослаб. Он съежился на сиденье, бросил на сыщика виноватый взгляд и заплакал.
Фризе решил ему не мешать. Святое дело — дать человеку выплакаться.
На улице сыщика ждал сюрприз. Его «Жигули» отсутствовали. Судя по этому, Горобец все-таки кое-что умел делать. Не справившись с зажиганием своей машины, он завел без ключа чужую.
«Дурак! — рассердился Владимир. — Далеко он уедет на чужой тачке? Как бы не разбил!»
Фризе вошел в дом. В той комнате, где они беседовали со Славиком, телефона не было. Он открыл другую дверь. И понял, почему Горобец держал ее закрытой.
В большой комнате царил хаос. Стол был перевернут, стулья поломаны. Весь пол усыпан черепками посуды и битым стеклом. Чудом устоял на тумбочке старый телевизор «Рекорд».
Телефонный аппарат Фризе нашел за диваном.
Лейтенант откликнулся тотчас.
— Леонид Иванович, это Фризе. Пару часов назад мы с вами…
— Почему вы не сообщили, что работаете частным детективом? — недовольно оборвал Владимира следователь.
«Молодец! — с некоторым даже удивлением отметил Фризе. — Даром время не терял».
— Я приехал отдохнуть и на время забыл о своей профессии.
— Разберемся, — пообещал Леонид Иванович. — А сейчас вы зачем звоните?
— Сообщить, что мужчина, совершивший наезд на Карташеву, только что подался в бега. Теперь на моих «Жигулях». — Он продиктовал номер машины, фамилию и имя беглеца.
— Вы где?
— Улица Танкистов, дача номер 18. — Он хотел сказать, что здесь тоже было покушение на убийство. Но передумал. В конце концов, это дело пострадавшего.
— Горобец — владелец белой «ауди»?
— Да. Машина здесь. Рядом с дачей.
— Еду, — сказал лейтенант и бросил трубку.
«Ну и ладненько! — решил сыщик. — С остальными пусть разбираются сами. Поиграем в игру „спрашивают — отвечаем“. Но про Ирочку я им и слова не скажу».
* * *
Вечером они с Лидой смотрели в холле Дома творчества телевизор. Человек пять-шесть вдыхающих разместились полукругом у экрана. Муж и жена — пожилые переводчики, изустный прозаик — врач по профессии. А потому вечно терзаемый на отдыхе действительными и мнимыми больными. Его милая и уравновешенная супруга. Бизнесмен-южанин с многочисленным семейством, предпочитающий тихий, уютный Дом шумным курортам.
Фризе с Лидой устроились на диване. Поэтесса всячески демонстрировала их близкие отношения. То как бы нечаянно брала его руку в свои ладони, то склоняла голову на плечо. Владимир не выносил такой сопливости. Но сейчас терпел. Не хотел обижать нежную женщину, только что пережившую потрясение — смерть подруги.
Когда началась программа «Петровка, 38», пожилые переводчики удалились. Бизнесмен увел детишек.
— Пойдем ко мне? — шепнула Лида.
Фризе уже собрался встать с дивана, когда на экране появилось страшноватое лицо мертвого мужчины. Голос диктора бесстрастно доложил, что мужчина сорвался с пожарной лестницы на брандмауэре высокого дома. Кто он, почему полез на крышу, никто не знал. Никаких документов при нем не обнаружено.
А Владимир узнал его сразу. Это был Генерал. Фризе не сомневался в том, с какого дома тот упал. И догадывался, зачем полез по проржавевшей лестнице на чердак.
Судя по тому, что труп до сих пор не опознан, от Генерала отказались все.
Милиция.
Спецслужбы.
Урки.
Для них для всех, пока он был жив, его красная шапочка и генеральский мундир были как сигнальный буек на поверхности моря для водолазов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Наверное, сам того не замечая, Владимир произнес эту фразу вслух, потому что Игорь Борисович опять энергично затряс головой, соглашаясь на все.
Фризе затворил ворота, запер на внутренний засов. Подошел к машине.
— Вы по-прежнему мой клиент?
Цветухин кивком изобразил нечто похожее на вульгарное, но убедительное выражение: «А то?!»
Осторожно, чтобы не причинить боли, сыщик расклеил клиенту рот. Но не до конца. Так, чтобы в любой момент можно было запечатать его вновь. Он уже проделывал нечто подобное с майором Иваненко.
— Какого черта! — Это были первые два слова вернувшегося с того света Цветухина. Судя по лексике, до райских кущ он не добрался.
— Не кричите! Славик может услышать.
— Подонок! Мразь! Даже убить как следует не мог.
— Ирочку убил.
Цветухин разразился таким отборным матом, что Фризе усомнился в теориях эстетов о том, что общение с прекрасным облагораживает души. Игорь Борисович спросил:
— Чего вы ждете? Развяжите, наконец.
— Сначала скажите, где картины.
— Кто из нас сыщик? Вы или я?
— Игорь Борисович, не будем тратить время на объяснения. Во всей этой гаденькой истории для меня остается загадкой только одно: с чего это Славик ополчился на Ирину Георгиевну? Ну на вас-то понятно. Четвертая сторона треугольника.
— Развяжите!
— Расскажите!
— Я же плачу вам деньги!
— А я опять заклею вам рот. И пойду к финансисту. Скажу, что вы вернулись. Теперь он убьет вас поленом.
— Поленом он меня и звезданул, — с огорчением пробормотал коллекционер и подвигал кожей зашибленного места.
— Наверное, было больно?
— Все элементарно. Иришка, дуреха, испугалась сама открыть двери моей квартиры. Чтобы сигнализация сработала. Ничего не объяснив, послала этого обалдуя.
— А он попал в лапы милиции.
— И решил, что его подставили специально.
— И пупсик вашу Иришку дожал?
— Дожал. Развяжете вы меня, наконец?!
— Взяли бы его в долю. Знаете, как это в воровском мире бывает.
— Мы не воры! Картины мои. Что хочу, то и делаю с ними. А Горобец решил забрать себе все. Еще бы! Такой случай может представиться раз в жизни. Картины уже проданы. Переправлены за границу. Открыт счет на девятьсот тысяч в иностранном банке. На предъявителя. Что проще — взял документы, и айда! А владельца в газовую камеру.
— На девятьсот тысяч? — разочарованно протянул Фризе. — Всего-то?
— А вы что думали? Это же не открытая продажа с аукциона!
— Почему было не продать открыто?
Цветухин промолчал.
— Ну конечно! Жена! Страховка! Меня, наверное, решили надуть? Так ведь?
— Связался с вами, дурак! Жена настояла: «Пригласи Фризе!» Пригласи Фризе!
— Женщин надо слушать.
— Как же!
— Надо, надо. — Владимир снял остатки скотча с лица Цветухина.
— А веревку?
— Вы так и не сказали Славику номер секретного счета?
— Не сказал даже, в каком банке он открыт. — В голосе Игоря Борисовича прозвучали горделивые нотки.
— Железная воля! Умираем, но не сдаемся.
Владимир развязал узел, распутал веревку.
Получив долгожданную свободу, Игорь Борисович расправил плечи и попытался выбраться из машины. Но не смог встать на ноги. Ослаб. Он съежился на сиденье, бросил на сыщика виноватый взгляд и заплакал.
Фризе решил ему не мешать. Святое дело — дать человеку выплакаться.
На улице сыщика ждал сюрприз. Его «Жигули» отсутствовали. Судя по этому, Горобец все-таки кое-что умел делать. Не справившись с зажиганием своей машины, он завел без ключа чужую.
«Дурак! — рассердился Владимир. — Далеко он уедет на чужой тачке? Как бы не разбил!»
Фризе вошел в дом. В той комнате, где они беседовали со Славиком, телефона не было. Он открыл другую дверь. И понял, почему Горобец держал ее закрытой.
В большой комнате царил хаос. Стол был перевернут, стулья поломаны. Весь пол усыпан черепками посуды и битым стеклом. Чудом устоял на тумбочке старый телевизор «Рекорд».
Телефонный аппарат Фризе нашел за диваном.
Лейтенант откликнулся тотчас.
— Леонид Иванович, это Фризе. Пару часов назад мы с вами…
— Почему вы не сообщили, что работаете частным детективом? — недовольно оборвал Владимира следователь.
«Молодец! — с некоторым даже удивлением отметил Фризе. — Даром время не терял».
— Я приехал отдохнуть и на время забыл о своей профессии.
— Разберемся, — пообещал Леонид Иванович. — А сейчас вы зачем звоните?
— Сообщить, что мужчина, совершивший наезд на Карташеву, только что подался в бега. Теперь на моих «Жигулях». — Он продиктовал номер машины, фамилию и имя беглеца.
— Вы где?
— Улица Танкистов, дача номер 18. — Он хотел сказать, что здесь тоже было покушение на убийство. Но передумал. В конце концов, это дело пострадавшего.
— Горобец — владелец белой «ауди»?
— Да. Машина здесь. Рядом с дачей.
— Еду, — сказал лейтенант и бросил трубку.
«Ну и ладненько! — решил сыщик. — С остальными пусть разбираются сами. Поиграем в игру „спрашивают — отвечаем“. Но про Ирочку я им и слова не скажу».
* * *
Вечером они с Лидой смотрели в холле Дома творчества телевизор. Человек пять-шесть вдыхающих разместились полукругом у экрана. Муж и жена — пожилые переводчики, изустный прозаик — врач по профессии. А потому вечно терзаемый на отдыхе действительными и мнимыми больными. Его милая и уравновешенная супруга. Бизнесмен-южанин с многочисленным семейством, предпочитающий тихий, уютный Дом шумным курортам.
Фризе с Лидой устроились на диване. Поэтесса всячески демонстрировала их близкие отношения. То как бы нечаянно брала его руку в свои ладони, то склоняла голову на плечо. Владимир не выносил такой сопливости. Но сейчас терпел. Не хотел обижать нежную женщину, только что пережившую потрясение — смерть подруги.
Когда началась программа «Петровка, 38», пожилые переводчики удалились. Бизнесмен увел детишек.
— Пойдем ко мне? — шепнула Лида.
Фризе уже собрался встать с дивана, когда на экране появилось страшноватое лицо мертвого мужчины. Голос диктора бесстрастно доложил, что мужчина сорвался с пожарной лестницы на брандмауэре высокого дома. Кто он, почему полез на крышу, никто не знал. Никаких документов при нем не обнаружено.
А Владимир узнал его сразу. Это был Генерал. Фризе не сомневался в том, с какого дома тот упал. И догадывался, зачем полез по проржавевшей лестнице на чердак.
Судя по тому, что труп до сих пор не опознан, от Генерала отказались все.
Милиция.
Спецслужбы.
Урки.
Для них для всех, пока он был жив, его красная шапочка и генеральский мундир были как сигнальный буек на поверхности моря для водолазов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58