– Вижу, не кричи.
– Выходить из машины они вроде не собираются… ага, снова тронулись… Может, нас заметили?
– Вряд ли. Скорее всего они остановились, чтобы прочитать вывеску на торце здания. Похоже, ищут подходящий ресторан… Этот им не подошел, поэтому они отправились дальше… Между прочим, меня одолевают сильные сомнения, правильно ли мы делаем, что именно сегодня пытаемся проследить за твоей женой?..
– Почему?
– Ну сам подумай, ведь у нее сейчас те же самые проблемы, что и у тебя. Какой, извини меня, секс с любовником, если она, извиняюсь, не совсем здорова…
– Отстаете вы от жизни, Иван Ильич, – усмехнулся племянник. – Нынче для сексуальных отношений много других возможностей, помимо обычного способа.
– Избавь меня от подробностей, – брезгливо поморщился генерал. – Меня интересует совсем другое. Я хочу объяснить тебе, что она ведет себя очень странно. Так, будто специально хочет порвать с тобой.
– Что-то я не очень вас понимаю?
– Чего же тут непонятного! – удивился Иван Ильич. – Она продолжает свой обычный образ жизни, хотя прекрасно знает, что заразила тебя. Вывод напрашивается сам собою: ей или абсолютно наплевать, что ты знаешь об измене, или она невиновна…
– Тогда получается, что это я сам… – возмутился Артем. – Но я еще не сошел с ума и прекрасно знаю, что это неправда…
– Значит, в таком случае верен первый вариант – она специально ищет повода, чтобы поссориться с тобой! Другого объяснения я не нахожу!..
Неожиданно машина, за которой они следили, остановилась. Из нее вышел белокурый молодой человек, а следом за ним выпорхнула Юля, улыбающаяся и оживленная. Артем помертвел. Молодая пара направилась к зданию отеля «Ночлег усталого странника».
– В машине есть оружие? – проскрежетал Артем, побелев от злобы.
– Ты же знаешь, что есть, – усмехнулся генерал. – И ты также знаешь, что я тебе его не дам… Вокруг сотни свидетелей… В милиции они распишут тебя во всей красе, так что выбрось эту бредовую мысль из головы. Потом, если захочешь… Мы всегда будем рады помочь тебе: организуем этому кавалеру кислотную ванну – от него даже пуговиц не останется…
– Потом, боюсь, злость пройдет. Сейчас бы в самый раз…
– Может, это вовсе и не он?
– Он, я точно знаю! У этого ублюдка тот самый цвет волос… Белый!
– Ну и что? У тебя что, особая предвзятость к блондинам?
– Как же была права эта старая ведьма!
– Что еще за ведьма?
– Гадалка! – выдохнул Артем.
– Это какой-то совершенно новый персонаж, – невозмутимо промолвил Иван Ильич, припарковав машину и заглушив двигатель. – Расскажи-ка мне о нем поподробней… И вообще, расскажи обо всем, что произошло за последнее время. Что-то не нравится мне все это! Сначала дурацкая история с подбрасыванием денег, потом слежка за женой, а теперь еще и гадалка… Что все это значит?.. Ну-ка, выкладывай!
– Ладно, – нехотя согласился Артем. – Расскажу, только не знаю, с чего начать… Началось-то все по-дурацки, можно сказать, от скуки…
«До отправления поезда осталось двадцать минут!» – известил толпящихся на перроне людей вокзальный громкоговоритель, и на глаза Александры Прокофьевны навернулись слезы. Ее сын Анатолий с легким укором произнес:
– Ну, мам, ты что? Будто на целый год расстаемся. Всего-то на месяц, а может, и того меньше…
– Как доберетесь и поселитесь, обязательно позвони, – со всхлипами напутствовала Александра Прокофьевна.
– Позвоню, позвоню.
– Да ты не бойся, бабуль! – вклинилась в церемонию прощания матери с сыном внучка – двенадцатилетняя Людмила. – Я там за ним присмотрю!
– А вот кто за тобой присмотрит? Смотри у меня! От отца ни на шаг!
– Есть, – ответила Людмила, взяв руку «под козырек».
Стоявшие немного поодаль Валентина Глушенкова и ее муж Аркадий молча наблюдали за этой сценой. Валентина Андреевна чувствовала, что Панфилов хочет сказать что-то важное, для того и попросил ее приехать на вокзал.
– Ой, папка, ты у меня на юге, с такой моднючей стрижкой у пляжных старлеток будешь просто нарасхват! Придется всем говорить, что ты мне не отец, а любовник!
– Это еще что такое! – начала возмущаться бабушка.
– Ничего, ничего, мам, – остановил ее сын. – Она вчера кино насмотрелась, вот и попугайничает.
– Тьфу, какая пошлость! – целомудренно заметила бабушка.
– Кстати, своей стрижкой я обязан вот кому! – произнес Анатолий, указывая пальцем на Валентину.
– Тебе очень идет, – отозвалась та. – Самому разве не нравится?
– Нравится. Только коротковато немного…
– Ничего не коротковато, – компетентно высказалась дочь. – Сейчас все так носят. Это, папуля, самый последний писк!
Пока Людмила выслушивала наставления отозвавшей ее в сторону бабушки, Анатолий подошел к Валентине и Аркадию.
– Я передал дело Рябову.
– Хочешь дать мне какое-то поручение? – догадалась Глушенкова.
– Небольшое. Я был сегодня в больнице, в которой лежала Анна Павловна Колесова.
– Лежала?
– Рано утром она умерла.
– Так. Тебя что-то гложет?
– Есть немного, – признался Анатолий. – Нехорошо как-то получается. Она умерла, а я, вместо того чтобы искать убийц, отправляюсь на курорт.
– Ты не навсегда туда отправляешься. К тому же какой из тебя сейчас сыщик? Вот отдохнешь немного и сцапаешь этих мерзавцев, обязательно сцапаешь. Они ведь уверены в том, что их хитроумный план сработал, не так ли?..
– Так, Валюша, все так, – уныло согласился Панфилов. – Но все равно я не могу отделаться от ощущения, что поступаю подло.
– С возрастом ты становишься слишком сентиментальным. Вспомни, сколько ты оставил дел, когда уходил в отпуск в прошлый раз?
– Много. Но среди них не было ни одного убийства…
– Все, хватит, – вспылила Валентина. – Не хочешь ехать в отпуск – оставайся. А если хочешь, тогда выкладывай поскорей, что у тебя за просьба ко мне.
– Сегодня днем, когда я был в больнице, мне сообщили любопытную новость. За несколько мгновений до того, как отойти в мир иной, Анна Павловна пришла в себя.
– Невероятно!
– Ничего невероятного! – произнес молчавший до этого ее супруг. – В моей медицинской практике подобное случалось довольно часто. Примерно в двадцати случаях из ста бесчувственные больные перед самой смертью приходили в себя. Некоторые даже пытались говорить или вставать. Это лишь одно из проявлений предсмертной агонии.
Терпеливо переждав комментарий специалиста, Анатолий Панфилов продолжил:
– Так вот, в предсмертной агонии Анна Павловна Колесова смогла произнести кое-что.
– Что именно?
– Она сказала «кукушка»…
– Кукушка?
– Так, по крайней мере, показалось медицинской сестре, которая находилась в тот момент рядом с умирающей, – пояснил Анатолий.
– И в чем заключается твоя просьба? – спросила Валентина, поглядывая на зажегшийся зеленый свет семафора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79