Потом услышала крики родителей и брата. Я заткнула уши и не вышла к ним. Он прошептал: «Подойди ко мне». Я подумала, что если выйду, он их, возможно, не убьет. Но не могла пошевелиться, даже когда из-под двери потекла кровь. Ночью она казалась черной.
Фалькон крепко прижал ее к себе. Он проникся горем Сары, ее невыносимым чувством вины. Слезы навсегда запечатлелись в душе девушки. Ребенок, ставший свидетелем зверского убийства своей семьи. Убийства, совершенного монстром, которому нет равных в злодеяниях. Он ласково коснулся губами ее густых темных волос:
– Я не вампир, Сара. Я – охотник, призванный уничтожать нечисть. Несколько веков я провел вдали от своей родины и своего народа в поисках этих тварей. Не я уничтожил твою семью.
– Откуда мне знать, кто ты? Я видела, как ты пил человеческую кровь, – она беспокойно высвободилась из его объятий.
– Я не убил его, – ответил Фалькон. – Вампир убивает свою жертву, а я – нет.
Дрожа, Сара запустила руки в волосы. Она чувствовала себя полностью опустошенной. Девушка быстро прошла через комнату в маленькую кухню и налила себе еще чаю. Присутствие незнакомца в доме стесняло ее. Трудно было удержаться и не смотреть на него. Она наблюдала, как он обходит дом, благоговейно дотрагиваясь до ее вещей. Фалькон двигался бесшумно, почти парил над полом. Сара угадала момент, когда он увидит это. Она пошла в спальню и остановилась в проеме двери. Чай согревал ее изнутри и успокаивал.
– Тебе нравится? – неожиданно робко спросила она.
Фалькон внимательно смотрел на красиво изваянный бюст, стоявший на маленьком столике рядом с ее кроватью. Нельзя было сказать, что она в совершенстве воспроизвела каждую деталь, каждую линию его лица: темные глаза под капюшоном, длинные, ниспадающие с плеч волосы, сильную челюсть и аристократический нос. Нет, влюбленные глаза Сары увидели его таким – старосветским аристократом.
– Это ты сделала? – от странного волнения, перехватившего горло, он едва мог говорить. «Мой Темный Ангел, Муж Сары». Надпись была сделана четким, каллиграфическим почерком. Каждая буква выведена с нежностью, каждая мелочь столь же прекрасна, как и вся скульптура.
– Да, – кивнула она, не сводя глаз с Фалькона. – Я сделала его по памяти. Когда я прикасаюсь к предметам, особенно старым, то иногда могу установить связь с событиями или вещами из прошлого, оставившим свой след на этом предмете. Это, наверное, кажется странным, – она пожала плечами. – Не могу объяснить, как это происходит. Когда я взяла в руки дневник, я поняла, что он предназначен мне. Не кому-то, не какой-то другой женщине. Мне! Он был написан для меня. Переводя фразы с древнего языка, я видела лицо. Я видела маленький деревянный столик, за которым сидел и писал какой-то мужчина. Он обернулся и посмотрел на меня. В его глазах царило одиночество. Я поняла, что должна найти его. Эта боль, эта ужасная пустота в его глазах были невыносимы. В твоих глазах я вижу то же одиночество. Это было твое лицо. Твои глаза. Я постигла пустоту.
– Значит, тебе известно. Ты – моя вторая половина. – Он произнес эти слова тихим голосом, сделавшимся хриплым от попытки сдержать доселе неведомое волнение.
Они стояли в противоположных концах комнаты и смотрели друг на друга. Одной рукой Фалькон коснулся скульптуры, проведя пальцами по прядям волос, которые она гладила тысячу раз.
И снова у Сары возникло странное чувство падения в бездну. В прикосновениях Фалькона к ее личным вещам было что-то волнующее. Почти пятнадцать лет прошло с тех пор, как она была по-настоящему близка с другим человеком. Ни на минуту она не забывала о своем преследователе. Каждому, кто сближался с ней, грозила опасность. Сара жила одна, часто меняя адреса, переезжая с места на место, постоянно корректируя модель поведения. Но монстр следовал за ней. Дважды, прочитав в газетах о серийном убийце, появившемся в городе, где она остановилась, она пыталась выследить зверя, но так и не нашла его логово.
Сара ни с кем не могла говорить об этом: никто бы ей все равно не поверил. Все думали, что ее семью зверски убил какой-то сумасшедший. А рабочие из штольни были убеждены в том, что это проклятие.
Она получила в наследство от родителей значительное состояние. Поэтому много путешествовала, всегда опережая своего преследователя на один шаг.
– Сара, – тихо позвал Фалькон, снова привлекая ее к себе.
Теперь дождь сильнее колотил по крыше. Ветер с громким свистом рвался в окна, словно предостерегая их. Сара поднесла чашку ко рту и сделала несколько глотков, неотрывно глядя на Фалькона. Она осторожно поставила чашку на блюдце, а блюдце – на стол. И спросила:
– Как ты можешь существовать так долго?
Фалькон заметил, что она старается сохранять некоторую дистанцию между ними. Сара была бледна, ее губы дрожали. Красивые, чувственные губы… Но в судьбе Сары Мартен наступил решающий момент, и воин не осмеливался думать о ее губах и роскошном теле. Сара нуждалась в нем. Фалькон хотел утешить и успокоить ее, отогнать алчущего крови зверя. Взять ее под свою защиту.
– Мой род существует с начала времен, хоть и близок к вымиранию. Мы наделены великими дарами. Мы можем управлять бурями, менять форму, парить высоко в небе, принимая обличье огромных филинов, и бежать рядом с нашими собратьями – волками. Наше долголетие – наш дар и в то же время проклятие. Не так легко наблюдать за сменой веков и поколений. Ужасно жить без надежды, жить в черной, бесконечной пустоте.
Сара слушала Фалькона. Она изо всех сил старалась понять его слова. Парить в небе, как филины? Как ей хочется летать высоко над землей, быть свободной от тяжкого груза вины! Девушка снова потерла виски и нахмурилась в раздумье.
– Почему ты пьешь кровь, если ты не вампир?
– У тебя болит голова, – сказал он, как будто в данный момент это было важнее всего. – Позволь мне помочь тебе.
Сара закрыла глаза. Фалькон встал рядом с ней, и жар его тела согрел ее холодную кожу. Она хотела отодвинуться, но Фалькон уже дотронулся до нее. Его пальцы мягко обхватили ее лицо и двигались к вискам. Ее сердце подскочило в груди, дыхание на миг оборвалось.
Прикосновения Фалькона были мягкими. И все же от них веяло опасным жаром. Его спокойствие проникало в ее тело. Она тревожно ждала. Ждала, пока его пальцы гладили ее лицо, касались полных губ. Потом Сара ощутила его присутствие в своем сознании. Он проник в ее мысли, в ужас ее воспоминаний, в ее боль… Она вскрикнула, протестуя, и резко отстранилась, не желая обнажать позорные пятна своей души.
– Нет, Сара, – тихо произнес Фалькон, не выпуская ее из рук. – Я – тьма, а ты – свет. Ты не сделала ничего плохого. Ты не смогла бы спасти семью: он убил бы их у тебя на глазах.
– Мне следовало умереть вместе с ними, а не прятаться в чулане, – выпалила она, как на исповеди, свой страшный грех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Фалькон крепко прижал ее к себе. Он проникся горем Сары, ее невыносимым чувством вины. Слезы навсегда запечатлелись в душе девушки. Ребенок, ставший свидетелем зверского убийства своей семьи. Убийства, совершенного монстром, которому нет равных в злодеяниях. Он ласково коснулся губами ее густых темных волос:
– Я не вампир, Сара. Я – охотник, призванный уничтожать нечисть. Несколько веков я провел вдали от своей родины и своего народа в поисках этих тварей. Не я уничтожил твою семью.
– Откуда мне знать, кто ты? Я видела, как ты пил человеческую кровь, – она беспокойно высвободилась из его объятий.
– Я не убил его, – ответил Фалькон. – Вампир убивает свою жертву, а я – нет.
Дрожа, Сара запустила руки в волосы. Она чувствовала себя полностью опустошенной. Девушка быстро прошла через комнату в маленькую кухню и налила себе еще чаю. Присутствие незнакомца в доме стесняло ее. Трудно было удержаться и не смотреть на него. Она наблюдала, как он обходит дом, благоговейно дотрагиваясь до ее вещей. Фалькон двигался бесшумно, почти парил над полом. Сара угадала момент, когда он увидит это. Она пошла в спальню и остановилась в проеме двери. Чай согревал ее изнутри и успокаивал.
– Тебе нравится? – неожиданно робко спросила она.
Фалькон внимательно смотрел на красиво изваянный бюст, стоявший на маленьком столике рядом с ее кроватью. Нельзя было сказать, что она в совершенстве воспроизвела каждую деталь, каждую линию его лица: темные глаза под капюшоном, длинные, ниспадающие с плеч волосы, сильную челюсть и аристократический нос. Нет, влюбленные глаза Сары увидели его таким – старосветским аристократом.
– Это ты сделала? – от странного волнения, перехватившего горло, он едва мог говорить. «Мой Темный Ангел, Муж Сары». Надпись была сделана четким, каллиграфическим почерком. Каждая буква выведена с нежностью, каждая мелочь столь же прекрасна, как и вся скульптура.
– Да, – кивнула она, не сводя глаз с Фалькона. – Я сделала его по памяти. Когда я прикасаюсь к предметам, особенно старым, то иногда могу установить связь с событиями или вещами из прошлого, оставившим свой след на этом предмете. Это, наверное, кажется странным, – она пожала плечами. – Не могу объяснить, как это происходит. Когда я взяла в руки дневник, я поняла, что он предназначен мне. Не кому-то, не какой-то другой женщине. Мне! Он был написан для меня. Переводя фразы с древнего языка, я видела лицо. Я видела маленький деревянный столик, за которым сидел и писал какой-то мужчина. Он обернулся и посмотрел на меня. В его глазах царило одиночество. Я поняла, что должна найти его. Эта боль, эта ужасная пустота в его глазах были невыносимы. В твоих глазах я вижу то же одиночество. Это было твое лицо. Твои глаза. Я постигла пустоту.
– Значит, тебе известно. Ты – моя вторая половина. – Он произнес эти слова тихим голосом, сделавшимся хриплым от попытки сдержать доселе неведомое волнение.
Они стояли в противоположных концах комнаты и смотрели друг на друга. Одной рукой Фалькон коснулся скульптуры, проведя пальцами по прядям волос, которые она гладила тысячу раз.
И снова у Сары возникло странное чувство падения в бездну. В прикосновениях Фалькона к ее личным вещам было что-то волнующее. Почти пятнадцать лет прошло с тех пор, как она была по-настоящему близка с другим человеком. Ни на минуту она не забывала о своем преследователе. Каждому, кто сближался с ней, грозила опасность. Сара жила одна, часто меняя адреса, переезжая с места на место, постоянно корректируя модель поведения. Но монстр следовал за ней. Дважды, прочитав в газетах о серийном убийце, появившемся в городе, где она остановилась, она пыталась выследить зверя, но так и не нашла его логово.
Сара ни с кем не могла говорить об этом: никто бы ей все равно не поверил. Все думали, что ее семью зверски убил какой-то сумасшедший. А рабочие из штольни были убеждены в том, что это проклятие.
Она получила в наследство от родителей значительное состояние. Поэтому много путешествовала, всегда опережая своего преследователя на один шаг.
– Сара, – тихо позвал Фалькон, снова привлекая ее к себе.
Теперь дождь сильнее колотил по крыше. Ветер с громким свистом рвался в окна, словно предостерегая их. Сара поднесла чашку ко рту и сделала несколько глотков, неотрывно глядя на Фалькона. Она осторожно поставила чашку на блюдце, а блюдце – на стол. И спросила:
– Как ты можешь существовать так долго?
Фалькон заметил, что она старается сохранять некоторую дистанцию между ними. Сара была бледна, ее губы дрожали. Красивые, чувственные губы… Но в судьбе Сары Мартен наступил решающий момент, и воин не осмеливался думать о ее губах и роскошном теле. Сара нуждалась в нем. Фалькон хотел утешить и успокоить ее, отогнать алчущего крови зверя. Взять ее под свою защиту.
– Мой род существует с начала времен, хоть и близок к вымиранию. Мы наделены великими дарами. Мы можем управлять бурями, менять форму, парить высоко в небе, принимая обличье огромных филинов, и бежать рядом с нашими собратьями – волками. Наше долголетие – наш дар и в то же время проклятие. Не так легко наблюдать за сменой веков и поколений. Ужасно жить без надежды, жить в черной, бесконечной пустоте.
Сара слушала Фалькона. Она изо всех сил старалась понять его слова. Парить в небе, как филины? Как ей хочется летать высоко над землей, быть свободной от тяжкого груза вины! Девушка снова потерла виски и нахмурилась в раздумье.
– Почему ты пьешь кровь, если ты не вампир?
– У тебя болит голова, – сказал он, как будто в данный момент это было важнее всего. – Позволь мне помочь тебе.
Сара закрыла глаза. Фалькон встал рядом с ней, и жар его тела согрел ее холодную кожу. Она хотела отодвинуться, но Фалькон уже дотронулся до нее. Его пальцы мягко обхватили ее лицо и двигались к вискам. Ее сердце подскочило в груди, дыхание на миг оборвалось.
Прикосновения Фалькона были мягкими. И все же от них веяло опасным жаром. Его спокойствие проникало в ее тело. Она тревожно ждала. Ждала, пока его пальцы гладили ее лицо, касались полных губ. Потом Сара ощутила его присутствие в своем сознании. Он проник в ее мысли, в ужас ее воспоминаний, в ее боль… Она вскрикнула, протестуя, и резко отстранилась, не желая обнажать позорные пятна своей души.
– Нет, Сара, – тихо произнес Фалькон, не выпуская ее из рук. – Я – тьма, а ты – свет. Ты не сделала ничего плохого. Ты не смогла бы спасти семью: он убил бы их у тебя на глазах.
– Мне следовало умереть вместе с ними, а не прятаться в чулане, – выпалила она, как на исповеди, свой страшный грех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37