Последняя мысль. Тело начали сотрясать конвульсии, легкие вспыхнули от недостатка воздуха, но в ней еще жила последняя мысль.
— Твой… — прошептала она, — твой… Он нахмурился. Посмотрел на лежащие на животе руки, и глаза расширились от удивления.
— Нет, нет, нет…
— Твой… — в последний раз прошептала Мэри. А потом ее глаза закатились.
Мужчина прыгнул к машине. Вытащил Мэри из кабины. Положил на горячий асфальт. Потряс за плечи. Ударил по лицу.
— Очнись! Очнись, черт бы тебя побрал! Что ты со мной делаешь!
Руки Мэри безжизненно упали на дорогу. Пульса не было, сердце молчало. Смерть от цианида ужасна, но, как он и обещал, приходит быстро. Мужчина смотрел на ее едва заметно округлившийся живот. Сегодня она наверняка сказала бы ему об этом. Сегодня, когда они бы наконец встретились. Она бы заглянула ему в глаза, робко и доверчиво, ожидая внимания и поддержки, и сказала… И тогда бы он почувствовал…
После стольких лет одиночества, после десятилетий без семьи…
— Сукин сын, — прошептал он. И уже громче: — Сукин сын. Пирс Куинси! Посмотри, что ты заставил меня сделать! Ты заплатишь за это. Заплатишь! Сейчас! Прямо сейчас!
32
Портленд, штат Орегон
В четвертый раз за последние два часа Кимберли перечитывала досье Санчеса. Длинные пряди торопливо собранных в пучок волос то и дело падали на глаза, и она раздраженно отбрасывала их назад. Теперь, когда номер остался целиком в ее распоряжении, надо было бы принять душ, но Кимберли никак не могла оторваться от документов. Инстинкт подсказывал — здесь что-то есть. Она соглашалась с отцом в том, что его личный разговор с Санчесом произошел в общем-то случайно. Таким же случайным представлялось и участие в расследовании агента Альберта Монтгомери. И все же что-то здесь было. Что-то, заставлявшее Кимберли снова и снова изучать досье на Мигеля Санчеса.
Странный звук, донесшийся из коридора, отвлек внимание девушки. Что-то поскрипывало, словно медленно и натужно ворочающееся колесо. Наверное, ржавая тележка. Кимберли нахмурилась и продолжила чтение.
Как приговоренный к смертной казни, Санчес занимал одиночную камеру размером шесть на десять футов. Это исключало наличие сокамерника, который мог бы быть выпущен и действовал бы по поручению Санчеса. С другой стороны, некоторые заключенные ежедневно проводили четыре часа в спортивном зале, где качали мышцы, бросали обручи и вообще делали все, что хотели.
Все обитатели тюрьмы Сан-Квентин, где содержался Санчес, разделялись на две категории: группа А и группа Б. В первую зачислялись те, кто адаптировался к жизни в неволе. Эти люди соблюдали установленные правила, не создавали проблем для надзирателей и считались «успешно исправляющимися». Им позволялись такие привилегии, как ежедневное общение с другими заключенными в свободное время.
К группе Б относились те, кто отказывался вести себя подобно цыплятам в загоне. Они угрожали надзирателям, друг другу и не останавливались на угрозах. Многие из них часто оказывались в административном изоляторе, как называли это тюремные власти, или «яме», как выражались сами заключенные. Мигель Санчес бывал в «яме» не раз. Судя по документам, он начал с группы А, потом, немного поутихнув, ухитрился перекочевать в группу Б, где продержался в 1997 году почти шесть месяцев, после чего снова вернулся в группу А.
Другими словами, Санчес не воспользовался представившейся возможностью обзавестись тюремными дружками. Впрочем, Ричарда Миллоса убили именно в тот период, когда Санчес «отдыхал» в изоляторе, что говорило как о его влиянии, так и о невозможности ограничить это влияние самыми суровыми мерами.
Скрип в коридоре сводил с ума. Могли бы уж хотя бы смазывать свои тележки.
Хорошо по крайней мере то, что она обнаружила горы литературы о серийных убийцах. Партнерство у психопатов — явление крайне редкое, так что для многих специалистов Санчес стал чем-то вроде подопытной морской свинки. Исследователи приезжали в Сан-Квентин брать интервью, а затем строчили статьи о знаменитой преступной парочке. Возможно, эти посещения помогали Санчесу коротать время, внося хоть какое-то разнообразие в его нынешнее унылое существование. Кроме того, они позволяли Санчесу чувствовать себя знаменитостью и заново переживать восторг убийства под прикрытием научного исследования.
Кимберли узнала, что иногда пары сексуальных садистов-убийц состояли из мужчины и женщины, но женщина в таких случаях играла подчиненную роль, являясь скорее жертвой, чем партнером. Большинство психопатов были одиночками, не способными к общению.с другими людьми и не испытывающими, таким образом, потребности в каких-либо отношениях. В случае с Мигелем и Ричи, как предполагали эксперты, партнерство основывалось на желании Мигеля совершать свои деяния на глазах у публики и на полной готовности Ричи исполнять все приказания старшего напарника. К тому же Миллос действительно боялся кузена. По всей вероятности, Санчеса возбуждало присутствие очевидца, а роль Ричи как помощника отходила на второй план.
Один исследователь даже написал, что Ричи воплощал латентные гомосексуальные желания Мигеля. При следующем посещении этого специалиста Санчес дождался, пока их проведут в комнату для свиданий, где с него снимали наручники, и только тогда перепрыгнул через стол и вцепился ученому в горло. Четыре охранника с трудом оттащили преступника от потенциальной жертвы. Очевидно, ярлык гомосексуалиста, пусть и латентного, пришелся Санчесу не по вкусу.
Ясно было одно: симпатий к себе этот человек не вызывал. Кимберли отыскала его фотографию. Темные, растрепанные волосы — такие понравились бы разве что Чарльзу Мэнсону .
Глубоко посаженные глаза, грубые скулы. Плечи украшены татуировками, и, как следовало из одного отчета, за решеткой Санчес продолжал пополнять свою коллекцию боди-арта, пользуясь иголкой и шариковой ручкой. Ходячий памятник своим жертвам.
Кимберли три раза смотрела на фотографию, прежде чем разобрала одну искусно выполненную надпись. Разобрала и похолодела. «Аманда».
Он запечатлел это имя на своем теле. Навечно. Кимберли долго не могла успокоиться. Она знала, кто такая Аманда Мигеля Санчеса. Давным-давно они с Мэнди слушали пленки из домашнего архива отца. И все же еще одно звено. Еще одно звено между хладнокровным психопатом и ее быстро убывающей семьей.
Скрип стал громче, теперь скрипело прямо за дверью. Черт, это мешало ей думать.
Кимберли встала со стула и хмуро уставилась на дверь. Она не могла позволить себе отвлекаться. У нее работа. Сосредоточившись, имея перед собой цель, Кимберли становилась прежней собой. Сильной, решительной, волевой.
Гибель Мэнди выбила ее из колеи, всколыхнула самые разные, порой противоречивые, эмоции:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90