– Силь ву пле, мадемуазель, – сказал он, протягивая руку. Его французский был на редкость хорошим, так что она ответила ему на этом же языке.
– Не бойся, – сказала Рене. – Я пришла, чтобы помочь тебе.
Он сделал шаг назад, явно поняв ее слова.
– Я помогла многим таким же мальчикам, – продолжала Рене. – Мальчикам, работающим на плантациях какао.
Другие попрошайки пытались втиснуться между ними, но Рене продолжала убеждать его.
– Я доктор.
Она вынула из кармана фотографию своей клиники. Рене знала по опыту, что мальчикам полезно что-нибудь показывать.
– Это здесь, за углом. Пойдем со мной. Я помогу тебе вернуться домой.
Мальчик покачал головой, словно уже слышал эти слова раньше.
Рене сделала еще один шаг к нему, но потом остановилась, боясь, что проявляет слишком большую настойчивость.
– Пожалуйста, – сказала она. – Ты не похож на других детей, понимаешь? Пойдем со мной. Позволь мне помочь тебе, пока торговцы детьми снова не поймали тебя.
Он посмотрел ей прямо в глаза, и Рене не позволила себе отвести взгляд. Она имела большое преимущество, ибо была женщиной и разговаривала с мальчиком, которого обманывало такое множество мужчин.
Мальчик медленно кивнул, и Рене сразу же взяла его за руку, грубую и мозолистую, как у взрослого человека, провела его обратно через рынок и дальше напрямую по знакомому пыльному переулку к своей клинике.
– Как тебя зовут?
– Камум.
– Сколько тебе лет?
– Не знаю.
– Хочешь пить?
– Да.
Они остановились, и Рене напоила его из своей фляжки.
– Спасибо.
Она улыбнулась и погладила его по голове.
– Пожалуйста.
В конце пыльной тропинки находилась клиника проекта «Дети прежде всего», впрочем, не слишком похожая на клинику. Это было одно из старых зданий района с толстыми глинобитными стенами и с крышей саманного типа. Но в одном из окон здесь все-таки стоял шумный кондиционер, что, казалось, привело мальчика в восторг.
– Холод, – сказал он улыбаясь.
– Да, это холод. Входи.
Мальчик вошел вслед за Рене, и она закрыла за ним дверь. Он снова занервничал, так что ей пришлось взять его за руку, подвести к кондиционеру и включить аппарат на полную мощность. Мальчик улыбнулся и даже засмеялся, когда струя охлажденного воздуха высушила пот с его лица.
Сквозь дыры в его рубашке виднелись шрамы на спине, и Рене подумала, что он очень давно не смеялся вот так.
– Иди сюда. – Она провела мальчика в другую комнату (в доме их было всего две) и посадила на стол для обследования больных. – Я хочу послушать твое сердце. – Рене приложила стетоскоп к его коленке и стала слушать.
– Это не сердце, – сказал он, засмеявшись наконец в полный голос.
– О, извини. – И она приложила стетоскоп к его локтю. Он опять засмеялся, и Рене засмеялась вместе с ним. Но если мальчик находит подобную шутку смешной, значит, он, возможно, моложе, чем она подумала сначала. Наконец Рене приложила стетоскоп к груди.
– Хорошее, сильное сердце, – сказала она.
– Да. То же самое говорил Ле Грос. Ле Грос – это большой человек.
– Это тот, на кого ты работал?
– Да.
Сколько времени?
– Шесть.
– Месяцев?
– Нет. Урожаев.
Рене провела в этих местах много времени, поэтому знала, что на большинстве ферм, выращивающих какао-бобы, основной урожай собирают в течение нескольких месяцев, а промежуточный – еще несколько месяцев. Шесть урожаев означало, что Камум проработал на плантации почти три года.
«Да, такого мальчика будет нелегко отправить домой».
– Что ты там делал?
Как и следовало ожидать, он ничего не ответил. Обычно, для того чтобы разговорить детей, требовалось некоторое время.
– Можно я сниму с тебя рубашку? Он покачал головой.
– Я заметила несколько отметин на твоей спине. И мне хотелось бы посмотреть на них.
Он сложил руки в знак отказа.
– Ничего. Мы займемся этим потом.
Рене помолчала, собираясь задать вопрос, который задавала всегда. Она знала, какой получит ответ, разговаривая с ребенком, который никогда не знал дома с молоком и сахаром, дома с буфетом. Но тем не менее Рене задавала его, надеясь, что ответ поможет ей увидеть цель своей работы и укрепит ее решимость в достижении этой цели, а не обескуражит и не причинит душевную боль.
– Камум, ты когда-нибудь пробовал шоколад?
– Шоколад?
– Да. Шоколад. Ты когда-нибудь пробовал его? Мальчик покачал головой.
– Что такое... шоколад?
Открылась главная дверь, и вошли мужчина и женщина.
– Почта, – сообщили они с обычными веселыми улыбками.
Рене успокоила Камума, сказав, что это друзья.
Это были Джим и Джуди Роберте, добровольцы, но не медицинские работники: они занимались административно-хозяйственными делами в организации «Дети прежде всего». Рене полюбила их с самого первого дня, как только они появились здесь. Эта чета простых людей из Оклахомы занималась благотворительной деятельностью не ради того, чтобы их физиономии появились на страницах модных журналов: эти пенсионеры нашли способ, полный высокого значения, провести здесь остаток своей жизни. Робертсы вернулись из своего ежедневного похода на почту. Джим был когда-то игроком футбольной команды штата Айова. Сейчас он шел впереди. Рене вышла из смотрового кабинета и спросила:
– Как обычно?
– Нет, – ответил Роберте. – Тут есть письмо лично для вас.
– Правда? Положи его на письменный стол. Я сейчас занимаюсь пациентом.
– Это от адвоката, – сказал Джим.
Рене заинтересовалась. Она пересекла комнату и взглянула на конверт. Имя отправителя было ей неизвестно.
– Что это за парень? – спросила миссис Роберте.
– Простите? – переспросила Рене, все еще разглядывая конверт.
– А кто у нас пациент?
– Его зовут Камум. Я познакомлю вас через минутку. Письмо, похоже, важное. Может быть, вскрыть его?
Мистер Роберте подал ей нож для вскрывания писем. Рене быстро разрезала конверт и вынула письмо. Оно занимало целую страницу. Глаза Рене бегали влево и вправо по мере того, как она читала текст, потом она заморгала, а ее руки задрожали.
– Что-нибудь случилось, Рене? – спросил мистер Роберте.
Рене инстинктивно поднесла руку ко рту.
– Это моя сестра.
– С ней все в порядке, надеюсь? Рене подняла глаза от письма.
– Она умерла.
Миссис Роберте подошла к Рене и положила ей руку на плечо.
– О нет!
Рене села на край стола.
– Ее застрелили. Грабеж или что-то в этом роде. Они точно не знают. Это случилось в Майами.
Мистер Роберте взял Рене за руку:
– Очень сожалею, милая.
– Она была такой хорошей девушкой. Я хочу сказать, что она как бы находилась здесь, среди нас, – добавила миссис Роберте.
– Прошло больше двух лет с тех пор, как она уехала.
– В самом деле? Так давно? Как же летит время! Но она была еще очень молода. Я сейчас, наверное, заплачу.
– Пожалуйста, не надо, – попросила Рене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92