Они же и составляют основные условия спасения от катастрофы на путях перехода к альтернативной цивилизации.
Во-первых, если не все, то подавляющее большинство авторов считают, что коль скоро то или иное состояние общества в конечном счете определяется состоянием энергетики, значит, переход к альтернативной цивилизации невозможен без восстановления на качественно новой основе серьезно нарушенного к настоящему времени глобального топливно-энергетического и зависимого от него материально-сырьевого баланса.
Во-вторых, признается столь же необходимым восстановление на качественно новой основе столь же серьезно нарушенного глобального демографического баланса, нормализация воспроизводства поколений.
В-третьих, в точности то же самое относится к катастрофически «идущему вразнос» глобальному экологическому балансу, который также подлежит восстановлению на качественно новой основе.
В-четвертых, ясно, что всего этого невозможно достичь не то, что при гонке вооружений, но даже при сохранении сегодняшнего уровня производства оружия – тем более что оно ежечасно грозит человечеству уничтожением. Следовательно, подразумевается необходимость всеобщего и полного разоружения.
Наконец, в-пятых, человечеству не выжить – даже при исполнении всех четырех вышеперечисленных условий, если не поставить во главу угла системы ценностей гуманность, т.е. самого человека, его благополучие и полноценное развитие.
Так родилась наиболее распространенная формула альтернативной цивилизации: низкоэнергетическая (в смысле экономичности потребления энергии), высокоустойчивая (в смысле восстановления глобальных балансов, на которых зиждется человечество), экологически чистая, полностью демилитаризованная и подлинно человечная.
Заметим, что за последние два десятилетия XX века в мировой футурологии не произошло никаких существенных сдвигов. Да, продолжают выходить «Доклады Римскому клубу». В 2000 г. переведена на русский язык книга-доклад Э. Вейцзеккера, А. и Л. Ловинсов «Фактор четыре: затрат – половина, отдача – двойная» (заглавие говорит само за себя). Да, почти каждый год выходит несколько интересных, иногда просто блестящих монографий по глобалистике и альтернативистике, не уступающих предыдущим ни в чем. Кроме… мировой сенсационности футурологических трактатов 50-х—70-х годов XX века.
В 2000 г. в России издан фундаментальный труд «Впереди XXI век: перспективы, прогнозы, футурологи. Антология современной классической прогностики 1952—1999». Ожидаются издания на английском, французском, немецком и итальянском языках. Антология включает в себя главы из 17 произведений, ставших в свое время мировыми сенсациями, плюс два десятка кластеров конкретных прогнозов. Она открывается именами Р. Юнгка (1952), Б. Де Жувенеля (1963), Д. Белла (1966), Г. Кана (1967), А. Тоффлера (1970), А. Печчеи(1977),а завершается именами Г. Гендерсон (1981) и Дж. Найсбитта (1990).
Если учесть, что последняя книга развивает положения предыдущей, изданной в 1982 г. – последней сенсации современной футурологии, то создается впечатление, будто «Золотой век» прогностики целиком уместился в 30-летие 1952—1982-х. Неужели последующие 20 лет историки назовут «Серебряным веком» – своего рода футурологическим декадансом, когда футурология, говоря щедринским языком, «прекратила течение свое»? Тогда чего же ожидать от следующих десятилетий? «Бронзового века», когда интерес к прогностике мировой аудитории будет полностью утрачен? «Железного века», когда о будущем вообще перестанут думать и писать? Или вновь заблестит заря нового «Золотого века», новых футурологических мировых сенсаций?
Ответ на эти вопросы полностью в руках сегодняшнего студента – завтрашнего футуролога.
Часть II
КОНЦЕПЦИЯ «ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ПРОГНОЗИРОВАНИЯ» И ЕЕ СУЩНОСТЬ
Лекция 8
КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ КОНЦЕПЦИИ «ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ПРОГНОЗИРОВАНИЯ» В РОССИИ
Как мы уже говорили в одной из предыдущих лекций, в начале перестройки № I, известной под названием НЭП – Новой экономической политики (1921—1929), группе советских экономистов во главе с В.А. Базаровым была поручена разработка прогноза перспектив развития СССР на годы первой пятилетки (1928—1932) и далее. В процессе работы учёные пришли к выводу, достойному самих высоких научных премий мира: невозможно предсказывать будущее состояние процессов или явлений, поддающихся изменению средствами управления, в том числе планирования – получается как бы саморазрушение или, напротив, самоосуществление предсказаний, причем, с учётом предсказанного. Вместо тщетных в данном случае попыток безусловных предсказаний учёные рекомендовали две качественно новые исследовательские технологии: «генетическую» (экстраполяция в будущее наметившихся тенденций с целью выявления или уточнения проблем, подлежащих решению средствами управления) и «телеологическую» (оптимизация трендов по заданным критериям и целям для выявления наилучших решений указанных проблем). По сути, речь шла о способах «взвешивания» возможных – ожидаемых и желательных – последствий намечаемых плановых и иных решений. Выдающееся научное открытие!
Отчет об этих выводах был опубликован в журнале «Плановое хозяйство» (1928,2) но был не понят и забыт. Заказчикам он не потребовался: первая пятилетка должна была явиться «большим скачком» от патриархализма к социализму. Тут требовалась не наука, а идеология, не анализ, а пропаганда, научного открытия как и не бывало. Названная статья была обнаружена только в 1980 г., частично опубликована в ряде научных работ, полностью воспроизведена в сборнике «Каким быть плану: дискуссии 20-х годов» только в 1989 г.
По иронии судьбы, американцы столкнулись с той же проблемой при попытке прогноза реализации программы «Аполлон». Ровно 30 лет спустя, ничего не зная о выводах своих русских коллег, они пришли к в точности такому же заключению, только «генетический» подход назвали «зксплораторным» (в обратном переводе на русский – «поисковый»), а «телеологический» – «нормативным» (так и переведенным на русский язык). Оба подхода составили «технологическое прогнозирование», неточно переведённое у нас поначалу как «научно-техническое», хотя речь шла не об отрасли прогнозирования, а об особом, так сказать, алгоритмическом, способе разработки прогнозов. Начался знаменитый «бум прогнозов» – триумфальное шествие «технологического прогнозирования» по всему миру в виде сотен институтов, тысяч секторов и отделов, специально занятых разработкой поисковых и нормативных прогнозов.
Во второй половине 60-х гг. этот «бум» докатился и до Советского Союза. Но ему предшествовала более чем 35-летняя «мёртвая зона», когда говорить и тем более писать о будущем можно было только в виде прямых (отнюдь не критических!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Во-первых, если не все, то подавляющее большинство авторов считают, что коль скоро то или иное состояние общества в конечном счете определяется состоянием энергетики, значит, переход к альтернативной цивилизации невозможен без восстановления на качественно новой основе серьезно нарушенного к настоящему времени глобального топливно-энергетического и зависимого от него материально-сырьевого баланса.
Во-вторых, признается столь же необходимым восстановление на качественно новой основе столь же серьезно нарушенного глобального демографического баланса, нормализация воспроизводства поколений.
В-третьих, в точности то же самое относится к катастрофически «идущему вразнос» глобальному экологическому балансу, который также подлежит восстановлению на качественно новой основе.
В-четвертых, ясно, что всего этого невозможно достичь не то, что при гонке вооружений, но даже при сохранении сегодняшнего уровня производства оружия – тем более что оно ежечасно грозит человечеству уничтожением. Следовательно, подразумевается необходимость всеобщего и полного разоружения.
Наконец, в-пятых, человечеству не выжить – даже при исполнении всех четырех вышеперечисленных условий, если не поставить во главу угла системы ценностей гуманность, т.е. самого человека, его благополучие и полноценное развитие.
Так родилась наиболее распространенная формула альтернативной цивилизации: низкоэнергетическая (в смысле экономичности потребления энергии), высокоустойчивая (в смысле восстановления глобальных балансов, на которых зиждется человечество), экологически чистая, полностью демилитаризованная и подлинно человечная.
Заметим, что за последние два десятилетия XX века в мировой футурологии не произошло никаких существенных сдвигов. Да, продолжают выходить «Доклады Римскому клубу». В 2000 г. переведена на русский язык книга-доклад Э. Вейцзеккера, А. и Л. Ловинсов «Фактор четыре: затрат – половина, отдача – двойная» (заглавие говорит само за себя). Да, почти каждый год выходит несколько интересных, иногда просто блестящих монографий по глобалистике и альтернативистике, не уступающих предыдущим ни в чем. Кроме… мировой сенсационности футурологических трактатов 50-х—70-х годов XX века.
В 2000 г. в России издан фундаментальный труд «Впереди XXI век: перспективы, прогнозы, футурологи. Антология современной классической прогностики 1952—1999». Ожидаются издания на английском, французском, немецком и итальянском языках. Антология включает в себя главы из 17 произведений, ставших в свое время мировыми сенсациями, плюс два десятка кластеров конкретных прогнозов. Она открывается именами Р. Юнгка (1952), Б. Де Жувенеля (1963), Д. Белла (1966), Г. Кана (1967), А. Тоффлера (1970), А. Печчеи(1977),а завершается именами Г. Гендерсон (1981) и Дж. Найсбитта (1990).
Если учесть, что последняя книга развивает положения предыдущей, изданной в 1982 г. – последней сенсации современной футурологии, то создается впечатление, будто «Золотой век» прогностики целиком уместился в 30-летие 1952—1982-х. Неужели последующие 20 лет историки назовут «Серебряным веком» – своего рода футурологическим декадансом, когда футурология, говоря щедринским языком, «прекратила течение свое»? Тогда чего же ожидать от следующих десятилетий? «Бронзового века», когда интерес к прогностике мировой аудитории будет полностью утрачен? «Железного века», когда о будущем вообще перестанут думать и писать? Или вновь заблестит заря нового «Золотого века», новых футурологических мировых сенсаций?
Ответ на эти вопросы полностью в руках сегодняшнего студента – завтрашнего футуролога.
Часть II
КОНЦЕПЦИЯ «ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ПРОГНОЗИРОВАНИЯ» И ЕЕ СУЩНОСТЬ
Лекция 8
КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ КОНЦЕПЦИИ «ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ПРОГНОЗИРОВАНИЯ» В РОССИИ
Как мы уже говорили в одной из предыдущих лекций, в начале перестройки № I, известной под названием НЭП – Новой экономической политики (1921—1929), группе советских экономистов во главе с В.А. Базаровым была поручена разработка прогноза перспектив развития СССР на годы первой пятилетки (1928—1932) и далее. В процессе работы учёные пришли к выводу, достойному самих высоких научных премий мира: невозможно предсказывать будущее состояние процессов или явлений, поддающихся изменению средствами управления, в том числе планирования – получается как бы саморазрушение или, напротив, самоосуществление предсказаний, причем, с учётом предсказанного. Вместо тщетных в данном случае попыток безусловных предсказаний учёные рекомендовали две качественно новые исследовательские технологии: «генетическую» (экстраполяция в будущее наметившихся тенденций с целью выявления или уточнения проблем, подлежащих решению средствами управления) и «телеологическую» (оптимизация трендов по заданным критериям и целям для выявления наилучших решений указанных проблем). По сути, речь шла о способах «взвешивания» возможных – ожидаемых и желательных – последствий намечаемых плановых и иных решений. Выдающееся научное открытие!
Отчет об этих выводах был опубликован в журнале «Плановое хозяйство» (1928,2) но был не понят и забыт. Заказчикам он не потребовался: первая пятилетка должна была явиться «большим скачком» от патриархализма к социализму. Тут требовалась не наука, а идеология, не анализ, а пропаганда, научного открытия как и не бывало. Названная статья была обнаружена только в 1980 г., частично опубликована в ряде научных работ, полностью воспроизведена в сборнике «Каким быть плану: дискуссии 20-х годов» только в 1989 г.
По иронии судьбы, американцы столкнулись с той же проблемой при попытке прогноза реализации программы «Аполлон». Ровно 30 лет спустя, ничего не зная о выводах своих русских коллег, они пришли к в точности такому же заключению, только «генетический» подход назвали «зксплораторным» (в обратном переводе на русский – «поисковый»), а «телеологический» – «нормативным» (так и переведенным на русский язык). Оба подхода составили «технологическое прогнозирование», неточно переведённое у нас поначалу как «научно-техническое», хотя речь шла не об отрасли прогнозирования, а об особом, так сказать, алгоритмическом, способе разработки прогнозов. Начался знаменитый «бум прогнозов» – триумфальное шествие «технологического прогнозирования» по всему миру в виде сотен институтов, тысяч секторов и отделов, специально занятых разработкой поисковых и нормативных прогнозов.
Во второй половине 60-х гг. этот «бум» докатился и до Советского Союза. Но ему предшествовала более чем 35-летняя «мёртвая зона», когда говорить и тем более писать о будущем можно было только в виде прямых (отнюдь не критических!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122