— Вот видишь. Я намеренно ошарашила тебя, проникла сквозь защиту, и ум оказался блокированным. Ты и слова не успел сказать.
— Но зачем тебе это было нужно?
— Трудно сказать. Свами учил нас быть как зеркало, отражая импульс, который приходит извне. Я так и поступила, но не просто отразила твое желание, а усилила его. Вернула тебе твою собственную энергию.
— Неужели ты сама не хотела меня?
— Конечно хотела, хотя и не могу сказать почему. В тебе есть что-то необычное, чего не было, скажем, в Халиде.
— Интересно знать, что, — я заревновал.
— Сама не пойму. Ты — другой. Европейцу очень трудно стать на путь Искусства, но уж если ему это удается, он делается непредсказуемым. Ты никогда не пойдешь с нами; наверное, это и привлекает больше всего.
ГЛАВА 7. ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ МАНЕВРА
Я шел по пути больших неприятностей. Слепо, как в бреду, плыл по течению. Халид предупреждал меня, но я с остервенением топтал свое прошлое, видя в Халиде только любовника Тары. Она была великолепной учительницей любви: тонкой, чувственной и мудрой. Ее сила поглотила меня.
— Сверни плотно одеяло и сядь прямо. Сложи ноги в «полулотос». Теперь прогни позвоночник в районе живота, чтобы кобчик показался солнцу. Живот — вперед, задницу — назад. Теперь представь, что к макушке привязана ниточка, и за нее тебя вытягивают вверх. Дай себя тянуть, пока не почувствуешь, что позвоночник распрямился. «Подвесь» плечи, расслабь шею. Хорошо. Теперь разжигай «жаровню», как я тебе показывала.
Все тело охватило неудержимое желание, ладони вспотели. Обнаженная Тара сидела напротив меня, и я видел ее всю.
— Спокойно! Дай энергии поглотить тебя — не сопротивляйся, но и не действуй.
Наблюдай за «жаровней». Когда огня станет слишком много, направь его в половые органы.
Стоит ли говорить, что я уже давно был готов! Тара села сверху, мягко охватив мое тело ногами.
— Не двигайся. Почувствуй меня изнутри и позволь своей энергии мягко вытекать во влагалище. Не теряй контроля за «жаровней», поддерживай огонь, иначе увлечешься и скоро кончишь.
Я почувствовал, как искрящийся горячий поток растворяется в теле Тары и начал медленно двигаться.
— Не надо, — Тара остановила меня. — Я сама. Следи за «жаровней».
Она двигалась медленно и ритмично, слегка раскачиваясь в стороны; горячая клейкая влага стекала по моей коже. Как только я начинал чересчур возбуждаться, Тара останавливалась. Так прошло не меньше получаса; отчаявшись достичь оргазма, я просто потерялся в процессе и лишь бессознательно замечал, как влаги становится больше, как ускоряется ритм, как стонет Тара, запрокинув голову, и вдруг…
С верхушки ее позвоночника сквозь разверстую шейку матки обрушился водопад огня.
Тара закричала нечеловеческим, звериным голосом и впилась когтями в мою шею, пронзив кожу. Огонь прошел сквозь меня и вылетал, как из сопла, через небольшое отверстие в пояснице. Тара, теряя сознание, скользнула рукой по спине и закрыла сопло ладонью. Поток бросился в голову; я начал задыхаться и, не удержавшись, кончил сам. Тара счастливо умехалась.
— Теперь ты понял, что значит оргазм женщины, — устало произнесла она, утирая пот со лба. — Ты оставил открытой точку мин-мэнь, и часть энергии улетучилась.
Согласись, твой оргазм был совершенно лишним.
Я покачал головой.
— У большинства мужчин мин-мэнь всегда открыта, — посетовала она. — Поэтому они расходуют массу своей энергии и теряют всю энергию женщины. Кстати, у женщин эта точка большей частью закрыта, как бы запечатана, потому женщины после оргазма цветут, а мужчины — вянут.
— Что это за точка? — заинтересовавшись, спросил я.
— В переводе с китайского — «врата жизненности». Она управляет сексуальной энергией и «изначальным соком» — юань-ци.
— Ты знакома с даосскими методами?
— Свами многому научил меня, но речь не об этом. Когда сливаются сперматозоид и яйцеклетка, родители вкладывают туда изначальную энергию, которая поддерживает в человеке жизнь. Когда истощается юань-ци, человек умирает. Но у женщин мин-мэнь закрыта, поэтому они живут дольше.
— Неужели мужской оргазм необязателен?
— Оргазм — громадная сила, но им надо уметь пользоваться. Ты пока не умеешь, и должен довольствоваться моим оргазмом. — Тара легла рядом и поцеловала меня в шею. Я рассматривал ее смуглое тело, каждая клетка которого была полна вожделением и силой. Изогнувшись, я дотянулся губами до ее поясницы и в том месте, где должна находиться мин-мэнь, потрогал кончиком языка.
— Ай! — засмеялась Тара, — что ты делаешь? Щекотно.
Она не была богиней — она была женщиной. Моей женщиной.
Наконец, случилось то, чего я ждал и боялся больше всего. Жена узнала о Таре, да еще как узнала! Мы столкнулись прямо на улице — я, Тара и она. Жена, умничка, сделала вид, что не заметила нас, но дома предстоял тот еще разговор.
— Кто она? — спросила жена, и я рассказал ей все.
Мы всегда были откровенны: она знала о Халиде, о «Доме Чая» и даже немного о Таре; я уверен, что она знала и о нашей связи, но не стала навязывать мне свои подозрения. Теперь… Нет, она не устраивала мне сцен, только сказала: «Решай свою жизнь сам», — и вышла из комнаты. Я любил ее, черт побери, я любил ее, но и Тара мне была безумно дорога! Неужели можно любить двух женщин одновременно?
Это не укладывалось в голове, но такова была реальность. Моя реальность. Я взял зубную щетку и отправился ночевать к другу.
На следующий день я все выложил Таре. Она была спокойна и сосредоточена.
— Не стану давать тебе советы, — кратко заявила «наставница». — Ты должен поговорить со Свами.
Это предложение совершенно расстроило меня. Тара отказывалась что-то решать и отправляла меня к своему гуру-любовнику! Такого коварства я не ожидал. Тара положила мне руки на плечи и ясно поглядела в глаза. Это был взгляд воина — взгляд, хорошо знакомый мне по нашему давешнему поединку.
— Ты должен поговорить со Свами, — по слогам произнесла она. — И выбрать то решение, которое сочтешь достойным.
Ноги словно налились чугуном. Я понял, что иного выхода нет.
Рам огорошил меня.
— Можешь ничего не рассказывать — я и так все знаю. Не взыщи.
— Неужели Тара все рассказала Вам?! — в гневе выкрикнул я.
— Ну что ты. Она не рассказывает мне ничего — ведьма, а не дочка.
— Никакая она Вам не дочка!
— Тебя наверняка удивит, — мягко произнес Рам, — что и тебя я считаю своим сыном. Не буду объяснять, почему. Присядь, не гоношись. Вся беда оттого, что ты не умеешь принимать решения, не умеешь отвечать за свои поступки. Ничего, это болезнь излечимая.
Я понемногу размяк. Свами говорил тихо, беззлобно. Я внимательно смотрел на него. С тех пор, как я видел в его исполнении «лягушку», Рам постарел и ссутулился, хотя прошло совсем немного времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30