Да ведь самолет... он же...
— Спикирует?
— Он р-расшибется! Элф, и это будет совсем не весело.
— Да уж, веселого тут будет мало. Но компания дает гарантию двигателям.
— Да, я не сомневаюсь. Не хочу больше говорить о самолетах. Давайте поговорим о вас или обо мне, или вовсе ни о чем.
Фрицци откинулась в кресле и смежила веки — следом с некоторым запозданием сомкнулись накладные ресницы. Она выглядела слишком юной и беззащитной, чтобы покидать родное гнездышко — хотя Престайн отлично сознавал, что ее коготки втянуты лишь на время.
Престайну почти всегда нравилось летать. Когда стюардессы начали разносить подносы с закуской, он приготовился как следует перекусить и обрадовался, когда Фрицци открыла глаза, села прямо и тоже взяла поднос. Он знал, что девушка засыпала на самом деле, но даже будь это и не так, он не стал бы разрушать ее игру ради того, чтобы навязать собственное нежеланное общество. Он поел, не заботясь о том, что ест, полностью посвятив внимание соседке, испытывающей легкое головокружение и уже измученной. Престайн ясно видел, что она ест с жадностью, ничуть не догадываясь о его мыслях. Да и с какой стати? Она летела беспосадочным перелетом в Рим, в роскошной обстановке, вкусно ела и пила, предвкушала ожидающие ее приключения; она была полностью сосредоточена на себе. На Престайна у нее пока еще не оставалось времени. Пока.
Может быть, после того, как она пройдет сквозь аэропорт Кьямпино-Запад и почувствует Рим, ей захочется иметь спутника, который бы разделил с ней эти новые удовольствия. Роберт Инфейм Престайн с сардонической улыбкой ясно видел, на какой путь он вступает, и однако ни на один шаг не был в силах замедлить своего продвижения по этому пути. Вскоре они опишут круг, вступая в сложный распорядок воздушного движения над Кьямпино-Западом и покатятся по одной из гладких, полностью оснащенных «защитой от дурака» посадочных дорожек для «Трайдентов». Как же ему поддержать знакомство с молодой девушкой, о существовании которой он даже не подозревал всего несколько часов тому назад? Недостаток жизненной практики этого рода сильно смущал Престайна. Ему надо изобрести что-то такое, что, подобно посадке «Трайдента», сработало бы с безупречным автоматизмом. Пока он напряженно размышлял, Фрицци покинула свое кресло и ушла пудрить нос. Хихикнув про себя над этим напудренным носом, Престайн стал ждать ее возвращения. Светловолосая девушка слегка наклонилась в проход и посмотрела назад. Затем она одарила Престайна полуулыбкой.
— Я не видела, как Фрицци вставала, — сказала она с легкой хрипотцой в голосе. — Я слышала, как вы разговаривали, — это должно было объяснить ее обращение, — но ведь скоро пора уже будет застегивать ремни, не так ли?
— Не беспокойся, Сибил, — кисло проворчал тип в толстых очках. — Ты же знаешь Фрицци, она взбалмошней мартовского зайца. Стюардесса за ней присмотрит.
— Да-да, надеюсь, присмотрит, — согласилась Сибил. Она вновь откинулась в кресле и вытянула пухлые ножки, показавшиеся Престайну — так как она тоже была в сетчатых чулках и короткой юбке — насмешливой пародией на длинные элегантные ноги Фрицци. Но эта Сибил, похоже, славная девочка, и она тоже заботится о Фрицци. Теория Престайна, будто Фрицци путешествует в одиночку и все его планы моментально превратились в дым.
Он наклонился вперед и поглядел через проход, мимо Сибил, на человека в следующем кресле. Тот выглядел весьма неприятной — да, вот именно, самое подходящее слово — неприятной личностью. Сколькой. С высоким лбом, светлыми волосами и несколько вдавленным большим носом, мягким, словно замазка, он выглядел чрезмерно большим, раздутым. Кожа его была покрыта крошечными черными дырочками, точно кожура апельсина. К тому же лицо его имело оранжевый оттенок. Не то, чтобы Престайна когда-либо заботило, какого цвета у человека кожа, но этот странный оттенок намекал на какие-то невоплощенные желания... Престайн затруднился бы точно определить причину своей инстинктивной неприязни к этому человеку.
Фрицци не возвращалась.
— Да когда же она появится? — беспокоилась Сибил.
Престайну это показалось странным. Уже в любую минуту самолет мог войти в слой облаков, тогда всем придется пристегнуть ремни. Фрицци показалась ему несколько сумасбродной девушкой — с ветром в голове, как говаривали, когда в последний раз были в моде ультракороткие юбки — от нее можно было ожидать чего угодно. Однако это может иметь серьезные последствия.
Проходившая мимо стюардесса бросила взгляд на пустое кресло, нахмурилась и вопросительно наклонила голову в сторону Сибил.
— Нет, — отреагировала на ее немой вопрос Сибил. — Не думаю.
— Я проверю, — деловым тоном сказала стюардесса и направилась дальше по проходу, распространяя вокруг себя волны спокойствия и уверенности.
Несколько секунд спустя она вернулась, качая головой.
— Там ее нет. Это чрезвычайно странно. Я всюду проверила — где же она может быть? — Стюардесса, молодая, уверенная, практичная, одетая со стерильной чистотой находила это осложнение более чем загадочным. — Я должна поговорить с капитаном. Он скажет, что делать.
Несмотря на близость самолета к римскому аэропорту, капитан сам пришел на корму. Средних лет, плотный, начинающий слегка полнеть, с круглым внимательным лицом, он вместе со стюардессой обшарил все приходящие в голову места. Люди в соседних креслах вертели головами. Разговор сводился к репликам типа «Эй, я кому говорю?» «Трайдент» безмятежно разрезал воздух и реплики капитана становились все короче и короче.
— Задвижка не открывалась. Двери задраены наглухо. В любом случае, мы бы знали — давление воздуха-то нормальное.
— Где-то же она должна быть...
Странная, глубинная дрожь напрошенной тревоги неприятно пробрала Престайна.
— Вы хотите сказать, — недовольно произнес он, — она должна быть где-то на борту.
— Да, — подтвердила стюардесса с таким выражением, будто общалась со слабоумным. — Да, конечно, сэр.
— Фрицци никогда бы не выпрыгнула из самолета! — заявила Фрицци таким тоном, словно сама эта мысль была оскорблением для ее смертной и бессмертной души. — Конечно же, нет...
— Да она и не могла. — Капитан не желал больше слышать про выпрыгивающих пассажиров — его пассажиров! — Она где-то на борту. И если она решила над нами подшутить, то когда я ее найду...
— Если, — не особенно громко поправил Престайн. — Если она еще на борту.
С этого момента и до секунды, когда «Трайдент» легко, как перышко, коснулся земли и плавно побежал по дорожке, его внутренние помещения обыскивались, обыскивались и снова обыскивались.
Фрицци не было.
Исчезла.
Пропала.
Сгинула из числа пассажиров.
— Но ведь не могла же, — с белым, как мел, лицом произнесла Сибил, — не могла же она попросту раствориться в воздухе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Спикирует?
— Он р-расшибется! Элф, и это будет совсем не весело.
— Да уж, веселого тут будет мало. Но компания дает гарантию двигателям.
— Да, я не сомневаюсь. Не хочу больше говорить о самолетах. Давайте поговорим о вас или обо мне, или вовсе ни о чем.
Фрицци откинулась в кресле и смежила веки — следом с некоторым запозданием сомкнулись накладные ресницы. Она выглядела слишком юной и беззащитной, чтобы покидать родное гнездышко — хотя Престайн отлично сознавал, что ее коготки втянуты лишь на время.
Престайну почти всегда нравилось летать. Когда стюардессы начали разносить подносы с закуской, он приготовился как следует перекусить и обрадовался, когда Фрицци открыла глаза, села прямо и тоже взяла поднос. Он знал, что девушка засыпала на самом деле, но даже будь это и не так, он не стал бы разрушать ее игру ради того, чтобы навязать собственное нежеланное общество. Он поел, не заботясь о том, что ест, полностью посвятив внимание соседке, испытывающей легкое головокружение и уже измученной. Престайн ясно видел, что она ест с жадностью, ничуть не догадываясь о его мыслях. Да и с какой стати? Она летела беспосадочным перелетом в Рим, в роскошной обстановке, вкусно ела и пила, предвкушала ожидающие ее приключения; она была полностью сосредоточена на себе. На Престайна у нее пока еще не оставалось времени. Пока.
Может быть, после того, как она пройдет сквозь аэропорт Кьямпино-Запад и почувствует Рим, ей захочется иметь спутника, который бы разделил с ней эти новые удовольствия. Роберт Инфейм Престайн с сардонической улыбкой ясно видел, на какой путь он вступает, и однако ни на один шаг не был в силах замедлить своего продвижения по этому пути. Вскоре они опишут круг, вступая в сложный распорядок воздушного движения над Кьямпино-Западом и покатятся по одной из гладких, полностью оснащенных «защитой от дурака» посадочных дорожек для «Трайдентов». Как же ему поддержать знакомство с молодой девушкой, о существовании которой он даже не подозревал всего несколько часов тому назад? Недостаток жизненной практики этого рода сильно смущал Престайна. Ему надо изобрести что-то такое, что, подобно посадке «Трайдента», сработало бы с безупречным автоматизмом. Пока он напряженно размышлял, Фрицци покинула свое кресло и ушла пудрить нос. Хихикнув про себя над этим напудренным носом, Престайн стал ждать ее возвращения. Светловолосая девушка слегка наклонилась в проход и посмотрела назад. Затем она одарила Престайна полуулыбкой.
— Я не видела, как Фрицци вставала, — сказала она с легкой хрипотцой в голосе. — Я слышала, как вы разговаривали, — это должно было объяснить ее обращение, — но ведь скоро пора уже будет застегивать ремни, не так ли?
— Не беспокойся, Сибил, — кисло проворчал тип в толстых очках. — Ты же знаешь Фрицци, она взбалмошней мартовского зайца. Стюардесса за ней присмотрит.
— Да-да, надеюсь, присмотрит, — согласилась Сибил. Она вновь откинулась в кресле и вытянула пухлые ножки, показавшиеся Престайну — так как она тоже была в сетчатых чулках и короткой юбке — насмешливой пародией на длинные элегантные ноги Фрицци. Но эта Сибил, похоже, славная девочка, и она тоже заботится о Фрицци. Теория Престайна, будто Фрицци путешествует в одиночку и все его планы моментально превратились в дым.
Он наклонился вперед и поглядел через проход, мимо Сибил, на человека в следующем кресле. Тот выглядел весьма неприятной — да, вот именно, самое подходящее слово — неприятной личностью. Сколькой. С высоким лбом, светлыми волосами и несколько вдавленным большим носом, мягким, словно замазка, он выглядел чрезмерно большим, раздутым. Кожа его была покрыта крошечными черными дырочками, точно кожура апельсина. К тому же лицо его имело оранжевый оттенок. Не то, чтобы Престайна когда-либо заботило, какого цвета у человека кожа, но этот странный оттенок намекал на какие-то невоплощенные желания... Престайн затруднился бы точно определить причину своей инстинктивной неприязни к этому человеку.
Фрицци не возвращалась.
— Да когда же она появится? — беспокоилась Сибил.
Престайну это показалось странным. Уже в любую минуту самолет мог войти в слой облаков, тогда всем придется пристегнуть ремни. Фрицци показалась ему несколько сумасбродной девушкой — с ветром в голове, как говаривали, когда в последний раз были в моде ультракороткие юбки — от нее можно было ожидать чего угодно. Однако это может иметь серьезные последствия.
Проходившая мимо стюардесса бросила взгляд на пустое кресло, нахмурилась и вопросительно наклонила голову в сторону Сибил.
— Нет, — отреагировала на ее немой вопрос Сибил. — Не думаю.
— Я проверю, — деловым тоном сказала стюардесса и направилась дальше по проходу, распространяя вокруг себя волны спокойствия и уверенности.
Несколько секунд спустя она вернулась, качая головой.
— Там ее нет. Это чрезвычайно странно. Я всюду проверила — где же она может быть? — Стюардесса, молодая, уверенная, практичная, одетая со стерильной чистотой находила это осложнение более чем загадочным. — Я должна поговорить с капитаном. Он скажет, что делать.
Несмотря на близость самолета к римскому аэропорту, капитан сам пришел на корму. Средних лет, плотный, начинающий слегка полнеть, с круглым внимательным лицом, он вместе со стюардессой обшарил все приходящие в голову места. Люди в соседних креслах вертели головами. Разговор сводился к репликам типа «Эй, я кому говорю?» «Трайдент» безмятежно разрезал воздух и реплики капитана становились все короче и короче.
— Задвижка не открывалась. Двери задраены наглухо. В любом случае, мы бы знали — давление воздуха-то нормальное.
— Где-то же она должна быть...
Странная, глубинная дрожь напрошенной тревоги неприятно пробрала Престайна.
— Вы хотите сказать, — недовольно произнес он, — она должна быть где-то на борту.
— Да, — подтвердила стюардесса с таким выражением, будто общалась со слабоумным. — Да, конечно, сэр.
— Фрицци никогда бы не выпрыгнула из самолета! — заявила Фрицци таким тоном, словно сама эта мысль была оскорблением для ее смертной и бессмертной души. — Конечно же, нет...
— Да она и не могла. — Капитан не желал больше слышать про выпрыгивающих пассажиров — его пассажиров! — Она где-то на борту. И если она решила над нами подшутить, то когда я ее найду...
— Если, — не особенно громко поправил Престайн. — Если она еще на борту.
С этого момента и до секунды, когда «Трайдент» легко, как перышко, коснулся земли и плавно побежал по дорожке, его внутренние помещения обыскивались, обыскивались и снова обыскивались.
Фрицци не было.
Исчезла.
Пропала.
Сгинула из числа пассажиров.
— Но ведь не могла же, — с белым, как мел, лицом произнесла Сибил, — не могла же она попросту раствориться в воздухе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30