— Он снова тихонько захихикал, глаза его увлажнились.
Крейн ждал. Наконец, Лайэм сказал:
— А эта карта очень ценная, верно?
— В настоящий момент, — сказал Крейн, придавая голосу твердость, — она не стоит совершенно ничего.
— Вы сказали, ничего! — воскликнул Лайэм.
— Ничего.
— Если поверить в это... тогда, возможно, я зря трачу свое время!
— Может быть. А может быть, нет. Скажите, это верно, что Барни забрали, так как они думали, что карта у него?
Лайэм поглядел на него так, будто у Крейна внезапно выросли рога. Он не мог знать о глубоком потрясении — потрясении, превратившемся в облегчение, — поразившем Крейна при встрече с человеком, который говорит о карте логично, рационально и без всяких намеков на умственное здоровье Крейна. Лайэм действовал тонизирующе.
— Ну, конечно. Зачем бы еще они забрали бедное создание?
— И они думали, что у двух других, двадцать пять лет назад, тоже была карта?
— Конечно.
— Вы знаете, куда они ушли, Лайэм?
— Да.
Крейн подался вперед. Его пробирала мелкая дрожь, сердце бешено заколотилось в груди. Он прочистил горло.
— Вы были там, Лайэм?
Ответ не поразил Крейна, он ждал его. Лайэм просто сказал:
— Конечно. Пару раз. Очень давно.
— Очень давно, — шепотом повторила Полли.
— И с тех пор они стали следить за вами ради карты, Лайэм. Не так ли?
— Может быть. — Лицо и голос Лайэма внезапно стали хитрыми. — Я хорошо присмотрелся к вам и вашей леди, прежде чем сесть за столик. Я решил, что вы люди, с которыми я могу иметь дело, люди, которые будут честно вести дело со старым человеком. Был еще один — с дьявольским лицом и горящими глазами, который, судя по виду, жарит и ест младенцев на шабашах.
— Мак-Ардл?
— Видишь ли, сынок, я не удосужился спросить его имя. Всегда есть шанс, что я могу найти настоящего товарища, человека, которому могу доверять... Но я думал, что это только мечты. — Хитрость исчезла и ее место заняла печаль. — Только карты теперь нет.
— Но раз вы были... там, значит, у вас должна быть карта.
Морщины возле носа и глаз Лайэма углубились.
— Одно не следует из другого, юноша. Вовсе нет. Может быть, карта была у меня когда-то давно... Я не хочу, чтобы вы уехали с неправильными мыслями.
— Я тоже. То, что случилось сегодня, происходит ведь не каждый день, верно? Лайэм утратил настороженный вид.
— Не противоречь самому себе, сынок. Конечно, это необычный случай. Но ты серьезно пытался убедить меня, что карта ничего не стоит? Ты ведь не ожидаешь, что я поверю в это... с тем, что я знаю?
— Секунду. — Крейн сделал глубокий вдох. — Сколько вы думаете запросить за нее?
— А, так! — Лайэм замкнулся, спрятался в свой панцирь подобно тому, как черепаха втягивает голову.
— Если они хватают людей, у которых, по их мнению есть карта, — сказала Полли, — а у вас она есть, то почему же они не схватили вас, Лайэм?
Он не выглядел опасающимся, напротив, его лицо засветилось хитростью и самодовольством.
— Они не могут проникать через кирпичные стены, а что они не могут увидеть, то не могут и подслушать. Вот почему я ждал, пока вы не окажетесь в безопасности под этим кровом. Только не говорите об этом за дверью.
Крейн сидел неподвижно. Напротив него сидел человек, владеющий картой. Однако, Крейн не ощущал лихорадки нетерпения, а только спокойствие. Он понимал, что должен сидеть и ждать.
Почему?
Этого Крейн не знал. Они имели здесь дело с силами чуждыми и неестественными, и Крейн полагался на свои инстинкты. Время действовать еще не настало. Он почувствует, когда оно придет, он станет лучше и сильнее перед лицом конфликта, а пока было затишье перед бурей.
Он проделал долгий путь с той бурной ночи, когда разбилось в виде семилучевой звезды стекло на карте полуострова Флориды и западных островов пятнадцатого века. Возможно, была какая-то таинственная связь между этим и его нынешним положением. Он сомневался в этом, но кто знает, кто знает... Это была ночь, когда в его жизнь ворвалась Полли. Лайэм снова заговорил. Они сидели в чайной в маленьком городишке, затерянном в болотах Ирландии. Снаружи снова собрались облака и, пока Крейн глядел в окно, пошел дождь. В чайной стало сумрачно, и Крейн слегка содрогнулся.
— Если знать, как пользоваться картой, то ей нельзя определить цену. Это большее чудо, чем горшок золота в том мест, где кончается радуга.
— Карта сокровищ, — с сомнением в голосе сказала Полли и покачала головой. — Это все, что вы можете предложить?
Лайэм улыбнулся Крейну.
— Это предложение немного дает. Подумайте, я еще не делаю его вам... пока что.
— Когда вы последний раз ходили в Страну Карты, Лайэм? — спросил Крейн.
— Как вы ее назвали? Ну, это достаточно хорошее название. Страна Карты... Да, подходяще.
Он пустился было в рассуждения, но тут открылась дверь чайной и вошел высокий, величавый, грубо одетый человек. Его глаза, привычные обозревать просторы под открытым небом, окинули чайную. Его руки были скрещены на груди, руки, явно знакомые с тяжелой работой. Он пошел прямо к Лайэму.
— Ну что, Син, что ты мешаешь мне, когда я беседую с приезжими? — сердито спросил Лайэм.
Человек держался смиренно. Достоинство его оставалось, но он ясно показывал, что ниже по положению, чем Лайэм. Он нервно мял в руках свою матерчатую шапочку.
— Я по поводу следующей недели, Лайэм. Все идет вкривь, вкось. Корова...
— Ладно, Син. Мне кажется, я уже слышал об этом.
Крейн с любопытством наблюдал за ними. Это была деревенская политика, деревенские финансы, прежде проходящие мимо него. Он мог угадать ферму, приходящую в упадок, заем и давление для отдачи долга. На следующей неделе. Ну, а сколько недель будет впереди?
Лайэм удивил его. Нежные голубые глаза и белоснежные волосы скрадывали агрессивность, когда он заговорил:
— Да, Син. На следующей неделе. Я хорошо знаю, что ты имеешь в виду. Ладно, иди с Богом, не нужно мне твоих благодарностей.
Весь вид Сина выражал благодарность. Он помахал руками, будто тонущий, машущий спасательной шлюпке.
— Ты хороший человек, Лайэм. Деньги ничего не значат для тебя...
— Убирайся! — прорычал Лайэм.
Син повернулся и пошел к двери.
— До свидания, — сказал он, кивая головой.
— До свиданья, до свиданья, — машинально ответил Лайэм.
— Что он имел в виду, — спросила Полли с очаровательным женским румянцем, — говоря, что деньги ничего не значат для вас?
Лайэм снова хихикнул, словно от доброй шутки, и выпил чай, который Крейн заказал вовсе не для него.
— Я расскажу вам, юная леди. Это все часть той же истории, и я не стыжусь признаться, что с удовольствием избавлюсь сразу от... обоих частей.
Тот же взъерошенный мальчишка, что появлялся прежде, сунул в чайную голову.
— Меня послали за тобой, дед. Они рядом. У ма снова судороги.
— Пойдем, Дрэт, — сказал Лайэм, и бросил на стол монеты в уплату за чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Крейн ждал. Наконец, Лайэм сказал:
— А эта карта очень ценная, верно?
— В настоящий момент, — сказал Крейн, придавая голосу твердость, — она не стоит совершенно ничего.
— Вы сказали, ничего! — воскликнул Лайэм.
— Ничего.
— Если поверить в это... тогда, возможно, я зря трачу свое время!
— Может быть. А может быть, нет. Скажите, это верно, что Барни забрали, так как они думали, что карта у него?
Лайэм поглядел на него так, будто у Крейна внезапно выросли рога. Он не мог знать о глубоком потрясении — потрясении, превратившемся в облегчение, — поразившем Крейна при встрече с человеком, который говорит о карте логично, рационально и без всяких намеков на умственное здоровье Крейна. Лайэм действовал тонизирующе.
— Ну, конечно. Зачем бы еще они забрали бедное создание?
— И они думали, что у двух других, двадцать пять лет назад, тоже была карта?
— Конечно.
— Вы знаете, куда они ушли, Лайэм?
— Да.
Крейн подался вперед. Его пробирала мелкая дрожь, сердце бешено заколотилось в груди. Он прочистил горло.
— Вы были там, Лайэм?
Ответ не поразил Крейна, он ждал его. Лайэм просто сказал:
— Конечно. Пару раз. Очень давно.
— Очень давно, — шепотом повторила Полли.
— И с тех пор они стали следить за вами ради карты, Лайэм. Не так ли?
— Может быть. — Лицо и голос Лайэма внезапно стали хитрыми. — Я хорошо присмотрелся к вам и вашей леди, прежде чем сесть за столик. Я решил, что вы люди, с которыми я могу иметь дело, люди, которые будут честно вести дело со старым человеком. Был еще один — с дьявольским лицом и горящими глазами, который, судя по виду, жарит и ест младенцев на шабашах.
— Мак-Ардл?
— Видишь ли, сынок, я не удосужился спросить его имя. Всегда есть шанс, что я могу найти настоящего товарища, человека, которому могу доверять... Но я думал, что это только мечты. — Хитрость исчезла и ее место заняла печаль. — Только карты теперь нет.
— Но раз вы были... там, значит, у вас должна быть карта.
Морщины возле носа и глаз Лайэма углубились.
— Одно не следует из другого, юноша. Вовсе нет. Может быть, карта была у меня когда-то давно... Я не хочу, чтобы вы уехали с неправильными мыслями.
— Я тоже. То, что случилось сегодня, происходит ведь не каждый день, верно? Лайэм утратил настороженный вид.
— Не противоречь самому себе, сынок. Конечно, это необычный случай. Но ты серьезно пытался убедить меня, что карта ничего не стоит? Ты ведь не ожидаешь, что я поверю в это... с тем, что я знаю?
— Секунду. — Крейн сделал глубокий вдох. — Сколько вы думаете запросить за нее?
— А, так! — Лайэм замкнулся, спрятался в свой панцирь подобно тому, как черепаха втягивает голову.
— Если они хватают людей, у которых, по их мнению есть карта, — сказала Полли, — а у вас она есть, то почему же они не схватили вас, Лайэм?
Он не выглядел опасающимся, напротив, его лицо засветилось хитростью и самодовольством.
— Они не могут проникать через кирпичные стены, а что они не могут увидеть, то не могут и подслушать. Вот почему я ждал, пока вы не окажетесь в безопасности под этим кровом. Только не говорите об этом за дверью.
Крейн сидел неподвижно. Напротив него сидел человек, владеющий картой. Однако, Крейн не ощущал лихорадки нетерпения, а только спокойствие. Он понимал, что должен сидеть и ждать.
Почему?
Этого Крейн не знал. Они имели здесь дело с силами чуждыми и неестественными, и Крейн полагался на свои инстинкты. Время действовать еще не настало. Он почувствует, когда оно придет, он станет лучше и сильнее перед лицом конфликта, а пока было затишье перед бурей.
Он проделал долгий путь с той бурной ночи, когда разбилось в виде семилучевой звезды стекло на карте полуострова Флориды и западных островов пятнадцатого века. Возможно, была какая-то таинственная связь между этим и его нынешним положением. Он сомневался в этом, но кто знает, кто знает... Это была ночь, когда в его жизнь ворвалась Полли. Лайэм снова заговорил. Они сидели в чайной в маленьком городишке, затерянном в болотах Ирландии. Снаружи снова собрались облака и, пока Крейн глядел в окно, пошел дождь. В чайной стало сумрачно, и Крейн слегка содрогнулся.
— Если знать, как пользоваться картой, то ей нельзя определить цену. Это большее чудо, чем горшок золота в том мест, где кончается радуга.
— Карта сокровищ, — с сомнением в голосе сказала Полли и покачала головой. — Это все, что вы можете предложить?
Лайэм улыбнулся Крейну.
— Это предложение немного дает. Подумайте, я еще не делаю его вам... пока что.
— Когда вы последний раз ходили в Страну Карты, Лайэм? — спросил Крейн.
— Как вы ее назвали? Ну, это достаточно хорошее название. Страна Карты... Да, подходяще.
Он пустился было в рассуждения, но тут открылась дверь чайной и вошел высокий, величавый, грубо одетый человек. Его глаза, привычные обозревать просторы под открытым небом, окинули чайную. Его руки были скрещены на груди, руки, явно знакомые с тяжелой работой. Он пошел прямо к Лайэму.
— Ну что, Син, что ты мешаешь мне, когда я беседую с приезжими? — сердито спросил Лайэм.
Человек держался смиренно. Достоинство его оставалось, но он ясно показывал, что ниже по положению, чем Лайэм. Он нервно мял в руках свою матерчатую шапочку.
— Я по поводу следующей недели, Лайэм. Все идет вкривь, вкось. Корова...
— Ладно, Син. Мне кажется, я уже слышал об этом.
Крейн с любопытством наблюдал за ними. Это была деревенская политика, деревенские финансы, прежде проходящие мимо него. Он мог угадать ферму, приходящую в упадок, заем и давление для отдачи долга. На следующей неделе. Ну, а сколько недель будет впереди?
Лайэм удивил его. Нежные голубые глаза и белоснежные волосы скрадывали агрессивность, когда он заговорил:
— Да, Син. На следующей неделе. Я хорошо знаю, что ты имеешь в виду. Ладно, иди с Богом, не нужно мне твоих благодарностей.
Весь вид Сина выражал благодарность. Он помахал руками, будто тонущий, машущий спасательной шлюпке.
— Ты хороший человек, Лайэм. Деньги ничего не значат для тебя...
— Убирайся! — прорычал Лайэм.
Син повернулся и пошел к двери.
— До свидания, — сказал он, кивая головой.
— До свиданья, до свиданья, — машинально ответил Лайэм.
— Что он имел в виду, — спросила Полли с очаровательным женским румянцем, — говоря, что деньги ничего не значат для вас?
Лайэм снова хихикнул, словно от доброй шутки, и выпил чай, который Крейн заказал вовсе не для него.
— Я расскажу вам, юная леди. Это все часть той же истории, и я не стыжусь признаться, что с удовольствием избавлюсь сразу от... обоих частей.
Тот же взъерошенный мальчишка, что появлялся прежде, сунул в чайную голову.
— Меня послали за тобой, дед. Они рядом. У ма снова судороги.
— Пойдем, Дрэт, — сказал Лайэм, и бросил на стол монеты в уплату за чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34