— говорил он. — Эта чудовищная тяжесть! Какое существо сможет долго выдерживать ее!
— Ну, а если тут люди больше и сильней нас, как, например, Победоносец?
— Не говори глупостей! Если бы здешние люди были больше, то больше бы и весили и тогда не смогли бы двигаться.
— Но все-таки…
— Не смей прерывать меня, когда я говорю! — разозлился Рода. — Я не собираюсь спорить с тобой, а просто рассказываю вещи, о которых знаю. А ты слушай и набирайся ума.
Матарет пожал плечами и, подхватив свой узелок, молча двинулся вперед. Учитель плелся за ним, не переставая доказывать прерывающимся голосом, что он прав.
— Сдохнем, как псы, — повторял он. — Говорю тебе, здесь нет ни одного живого существа.
— Значит, мы будем первыми, — отрезал Матарет, — и вся Земля будет принадлежать нам.
— Много тебе от этого будет пользы! Песок и вода, которую мы видели сверху, если это только вода, а не сплавившийся в стекловидную массу камень.
Матарет, не обращая на него внимания, остановился и с интересом глядел куда-то вдаль.
— Видишь? — указывая рукой, спросил он.
— Что?
— Не знаю, что это. Подойдем поближе.
Через несколько десятков шагов они ступили на твердый, скалистый грунт и могли уже ясно различить впереди какую-то линию, пересекающую их дорогу и тянущуюся до бесконечности в обе стороны. Когда они подошли поближе, то увидели металлический брус, приподнятый над землею и опирающийся на металлические козлы; брус этот тянулся из конца в конец пустыни, докуда достигал взгляд.
— Что это? — прошептал изумленный Рода.
— Видимо, тут все-таки кто-то живет, — заметил Матарет — Похоже, эта странная вещь сделана руками человека.
— Не человека! Не человека! Быть может, какая-то жизнь тут и существует, но людей на Земле нету! Это бесспорно, и ты сам убедишься… Да разве стал бы разумный человек переводить столько железа неизвестно на что?
— Кто же тогда живет на Земле?
— Не знаю. Какие-нибудь существа…
— Шерны, — пробормотал Матарет, и оба почувствовали, как при одном упоминании о страшных первожителях Луны по телу у них пробежала дрожь.
Рода и Матарет с любопытством рассматривали рельс, который вдруг начал легонько гудеть.
Они с ужасом отскочили от него. Огромное сверкающее чудовище с плоской головой промчалось с ревом по рельсу с такой стремительностью, что когда они пришли в себя, оно уже было далеко. Перепуганные, ошеломленные, они стояли, не решаясь даже задать себе вопрос, что же это такое было.
Первым прервал молчание Матарет. Недоверчиво глядя в ту сторону, где скрылось чудовище, он пробормотал:
— Какой-нибудь земной зверь…
— Ну, если тут водятся такие страшилища… — пробурчал Рода. — Оно же длиной шагов сто, если не больше. И неслось, как вихрь. Ты заметил, какие у него ноги?
— Нет Я только заметил, что у него вдоль тела до самого хвоста множество глаз, которые очень похожи на окна. И еще мне показалось, что оно катилось на колесах. Может, это вовсе не чудище, а какая-нибудь повозка?
— Не говори глупостей. Да разве может повозка мчаться с такой скоростью, если ее ничто не тянет?
— А кто тянул наш корабль сквозь пространство? — заметил Матарет. — Может, на Земле так устроено?
Рода на мгновение задумался.
— Нет, это невозможно. По одному единственному и притом такому гладкому брусу никакая повозка не могла бы ехать, она тут же перевернулась бы.
— Да, ты прав, — согласился Матарет.
Они пролезли между козлами под рельсом, недоверчиво поглядывая на него, и вновь пошли вперед с тоской и тревогой в сердцах. Они чувствовали себя чужими здесь; по легенде, которую они опровергали на Луне, Земля — колыбель людей, но им она показалась страшной и пустынной. Рода уставал быстрее Матарета и то и дело останавливался, жалуясь на невыносимую жару, которую, хотя она и не могла сравниться с жарой в лунный полдень, они в плотной земной атмосфере переносили куда тяжелей. Вокруг же среди желтой песчаной равнины нигде не было и намека на тень Только далеко впереди виднелись странной формы скалы, казавшиеся в ослепительном сиянии почти белыми, а среди них нечто наподобие огромных растрепанных султанов на высоких чуть изогнутых столбах.
Из последних сил они брели к этим скалам в надежде найти под ними хоть немного прохлады и неожиданно обратили внимание на стремительно бегущие по песку тени. Рода первым поднял голову и увидел в небе стаю чудовищных птиц с широкими белыми крыльями и уплощенными хвостами. Матарет заметил, что у некоторых, летевших ниже, вместо ног колеса, и хотя птицы летели очень быстро, крыльями они не махали. Зато у них впереди головы, почти не разделявшейся с туловом, кружился какой-то вихрь, правда, едва заметный взгляду.
Очень быстро птицы улетели в ту же сторону, куда мчалось сверкающее чудовище.
— На Земле все ужасно, — онемевшими губами прошептал Рода.
Матарет молчал. Когда он наблюдал за птицами, его поразило положение солнца на небосклоне. Оно стояло низко и начало краснеть, скрываясь за какой-то желтоватой дымкой.
— Сколько времени прошло, как мы вышли из корабля? — поинтересовался он.
— Не знаю. Часов пять, может, шесть.
— Солнце тогда стояло в зените?
— Да
Матарет указал на запад
— Посмотри, оно уже садится Совершенно непонятно Неужели оно так быстро прошло по небу?
В первый момент и учитель был ошеломлен этим непонятным явлением. Он ужасно перепугался и остолбенело смотрел на солнце, которое точно сошло с ума, пробежав за шесть часов почти половину небосвода, тогда как на Луне ему потребовалось бы на это несколько десятков часов. Но тут же на его пухлых губах заиграла улыбка.
— Матарет! — воскликнул он — Неужели ты не запомнил ничего из того, чему я учил вас в Братстве Истины?
Лысый ученик вопросительно взглянул на учителя.
— На Земле сутки короче, — продолжал Рода, — и длятся всего двадцать четыре наших часа, а потому…
— Ой, верно!
И все же, несмотря на это объяснение, оба с тревогой следили за солнцем, которое, как им казалось, прямо-таки стремительно катилось по небосклону.
— Через час наступит ночь, — прошептал Матарет.
— Проклятие! — выругался учитель, забыв обо всем, что только что сам объяснял. — Триста пятьдесят часов тьмы и мороза. Что будем делать?" Не надо было выходить из корабля.
На этот раз Матарет первым сориентировался в новых условиях
— Если сутки двадцать четыре, то ночь будет длиться всего двенадцать часов Ведь это Земля.
— Ну да, конечно, — спохватился Рода, а через несколько секунд добавил. — И все равно непонятно. Мороз, конечно, даст нам знать, пока не взойдет солнце, но вот как будет со снегом? У нас на Луне он начинает идти часов через двадцать-тридцать после захода солнца, но тут же через двенадцать часов начнется новый день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— Ну, а если тут люди больше и сильней нас, как, например, Победоносец?
— Не говори глупостей! Если бы здешние люди были больше, то больше бы и весили и тогда не смогли бы двигаться.
— Но все-таки…
— Не смей прерывать меня, когда я говорю! — разозлился Рода. — Я не собираюсь спорить с тобой, а просто рассказываю вещи, о которых знаю. А ты слушай и набирайся ума.
Матарет пожал плечами и, подхватив свой узелок, молча двинулся вперед. Учитель плелся за ним, не переставая доказывать прерывающимся голосом, что он прав.
— Сдохнем, как псы, — повторял он. — Говорю тебе, здесь нет ни одного живого существа.
— Значит, мы будем первыми, — отрезал Матарет, — и вся Земля будет принадлежать нам.
— Много тебе от этого будет пользы! Песок и вода, которую мы видели сверху, если это только вода, а не сплавившийся в стекловидную массу камень.
Матарет, не обращая на него внимания, остановился и с интересом глядел куда-то вдаль.
— Видишь? — указывая рукой, спросил он.
— Что?
— Не знаю, что это. Подойдем поближе.
Через несколько десятков шагов они ступили на твердый, скалистый грунт и могли уже ясно различить впереди какую-то линию, пересекающую их дорогу и тянущуюся до бесконечности в обе стороны. Когда они подошли поближе, то увидели металлический брус, приподнятый над землею и опирающийся на металлические козлы; брус этот тянулся из конца в конец пустыни, докуда достигал взгляд.
— Что это? — прошептал изумленный Рода.
— Видимо, тут все-таки кто-то живет, — заметил Матарет — Похоже, эта странная вещь сделана руками человека.
— Не человека! Не человека! Быть может, какая-то жизнь тут и существует, но людей на Земле нету! Это бесспорно, и ты сам убедишься… Да разве стал бы разумный человек переводить столько железа неизвестно на что?
— Кто же тогда живет на Земле?
— Не знаю. Какие-нибудь существа…
— Шерны, — пробормотал Матарет, и оба почувствовали, как при одном упоминании о страшных первожителях Луны по телу у них пробежала дрожь.
Рода и Матарет с любопытством рассматривали рельс, который вдруг начал легонько гудеть.
Они с ужасом отскочили от него. Огромное сверкающее чудовище с плоской головой промчалось с ревом по рельсу с такой стремительностью, что когда они пришли в себя, оно уже было далеко. Перепуганные, ошеломленные, они стояли, не решаясь даже задать себе вопрос, что же это такое было.
Первым прервал молчание Матарет. Недоверчиво глядя в ту сторону, где скрылось чудовище, он пробормотал:
— Какой-нибудь земной зверь…
— Ну, если тут водятся такие страшилища… — пробурчал Рода. — Оно же длиной шагов сто, если не больше. И неслось, как вихрь. Ты заметил, какие у него ноги?
— Нет Я только заметил, что у него вдоль тела до самого хвоста множество глаз, которые очень похожи на окна. И еще мне показалось, что оно катилось на колесах. Может, это вовсе не чудище, а какая-нибудь повозка?
— Не говори глупостей. Да разве может повозка мчаться с такой скоростью, если ее ничто не тянет?
— А кто тянул наш корабль сквозь пространство? — заметил Матарет. — Может, на Земле так устроено?
Рода на мгновение задумался.
— Нет, это невозможно. По одному единственному и притом такому гладкому брусу никакая повозка не могла бы ехать, она тут же перевернулась бы.
— Да, ты прав, — согласился Матарет.
Они пролезли между козлами под рельсом, недоверчиво поглядывая на него, и вновь пошли вперед с тоской и тревогой в сердцах. Они чувствовали себя чужими здесь; по легенде, которую они опровергали на Луне, Земля — колыбель людей, но им она показалась страшной и пустынной. Рода уставал быстрее Матарета и то и дело останавливался, жалуясь на невыносимую жару, которую, хотя она и не могла сравниться с жарой в лунный полдень, они в плотной земной атмосфере переносили куда тяжелей. Вокруг же среди желтой песчаной равнины нигде не было и намека на тень Только далеко впереди виднелись странной формы скалы, казавшиеся в ослепительном сиянии почти белыми, а среди них нечто наподобие огромных растрепанных султанов на высоких чуть изогнутых столбах.
Из последних сил они брели к этим скалам в надежде найти под ними хоть немного прохлады и неожиданно обратили внимание на стремительно бегущие по песку тени. Рода первым поднял голову и увидел в небе стаю чудовищных птиц с широкими белыми крыльями и уплощенными хвостами. Матарет заметил, что у некоторых, летевших ниже, вместо ног колеса, и хотя птицы летели очень быстро, крыльями они не махали. Зато у них впереди головы, почти не разделявшейся с туловом, кружился какой-то вихрь, правда, едва заметный взгляду.
Очень быстро птицы улетели в ту же сторону, куда мчалось сверкающее чудовище.
— На Земле все ужасно, — онемевшими губами прошептал Рода.
Матарет молчал. Когда он наблюдал за птицами, его поразило положение солнца на небосклоне. Оно стояло низко и начало краснеть, скрываясь за какой-то желтоватой дымкой.
— Сколько времени прошло, как мы вышли из корабля? — поинтересовался он.
— Не знаю. Часов пять, может, шесть.
— Солнце тогда стояло в зените?
— Да
Матарет указал на запад
— Посмотри, оно уже садится Совершенно непонятно Неужели оно так быстро прошло по небу?
В первый момент и учитель был ошеломлен этим непонятным явлением. Он ужасно перепугался и остолбенело смотрел на солнце, которое точно сошло с ума, пробежав за шесть часов почти половину небосвода, тогда как на Луне ему потребовалось бы на это несколько десятков часов. Но тут же на его пухлых губах заиграла улыбка.
— Матарет! — воскликнул он — Неужели ты не запомнил ничего из того, чему я учил вас в Братстве Истины?
Лысый ученик вопросительно взглянул на учителя.
— На Земле сутки короче, — продолжал Рода, — и длятся всего двадцать четыре наших часа, а потому…
— Ой, верно!
И все же, несмотря на это объяснение, оба с тревогой следили за солнцем, которое, как им казалось, прямо-таки стремительно катилось по небосклону.
— Через час наступит ночь, — прошептал Матарет.
— Проклятие! — выругался учитель, забыв обо всем, что только что сам объяснял. — Триста пятьдесят часов тьмы и мороза. Что будем делать?" Не надо было выходить из корабля.
На этот раз Матарет первым сориентировался в новых условиях
— Если сутки двадцать четыре, то ночь будет длиться всего двенадцать часов Ведь это Земля.
— Ну да, конечно, — спохватился Рода, а через несколько секунд добавил. — И все равно непонятно. Мороз, конечно, даст нам знать, пока не взойдет солнце, но вот как будет со снегом? У нас на Луне он начинает идти часов через двадцать-тридцать после захода солнца, но тут же через двенадцать часов начнется новый день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70