И на этом экране он написал… ничего.
В самом центре сверкающего, пульсирующего шара, в который ныне превратилось его тело, что-то зашевелилось. Сердце машины сбилось с ритма. Оно неуклюже попыталось восстановить ритм, несколько раз конвульсивно сжалось, а потом застыло, прекратило пульсировать. Теперь оно ровно светило желтым светом. В дальних концах паутины желтоватые нити начали бледнеть, тонуть во тьме, постепенно тьма бесшумно захватывала все новые участки паутины, распространялась к центру, паутина съеживалась. Этот процесс продолжался до тех пор, пока волна тьмы не достигла горящего шара, которым он сейчас был, и этот шар тоже начал бледнеть и сжиматься, будто под действием гигантской черной руки, схватившей его. Рука все сильнее сжималась вокруг него, и шар в конце концов погас.
Спокойствие.
Его собственное сердце конвульсивно сжалось, будто стремясь разорваться, и Гален подумал, что устройство Круга сработало. Но вместо боли вдоль меридианов его биотека разлилось приятное ощущение. Сверкающее, бледно-желтое свечение, которое не жгло, а просто несло в себе приятное, расслабляющее тепло, пробежало вверх по его позвоночнику, свернулось замысловатой спиралью в его мозгу, мягко обняло его за плечи, потекло вниз по рукам. Оно не стремилось куда-то, не жгло, не кипело. Оно просто жило в нем, это странное, приятное тепло исходило из прядей биотека, проникало в его мышцы, ткани, кровь, нервы, заполняло все его существо, смешивалось с ним.
Биотек знал все, о чем он когда-либо думал, все, что он когда-либо чувствовал, все, о чем он когда-либо мечтал. Он разделял эти мысли и хотел показать это Галену. И, как только биотек соединился с ним, он потащил Галена вперед, из бесконечного тоннеля, в который тот отступил, и тащил до тех пор, пока ежовые рукавицы воли, в которых Гален держал себя, не расслабились. Гален одно за другим останавливал выполнение упражнений, стены рушились, и он вышел из тоннеля на открытое пространство, где жило все, от чего он прятался. Теперь он воспринимал свои воспоминания не как угрозу собственному равновесию, а как частицы самого себя, того, кем он был, и он принял их все: боль и красоту, предательство и преданность, ненависть и любовь, удачи и провалы, прошлое и будущее, тьму и свет. Ощущение целостности, законченности наполнило его. Они вместе почувствовали это, ощущения эхом отдавались внутри него, но на этот раз не как мысли и эхо мыслей, или команды и подтверждение команд, а как ощущения единого существа. Биотек был им самим, но был, тем не менее, чем-то большим, чем он. И, одновременно, биотек был более простым, и он возвращал Галена к самым основам: таким элементарным, как протон, таким элементарным, как Вселенная.
Он хотел понять. Вот и все. Он хотел понять.
Кто.
Что.
Почему.
Волна чувств разливалась, бледно-желтый свет вырвался из его тела, вошел в простенькие пряди биотека, вживленные в людей-машин, заполнил их. Эти более простые, чем его, частицы биотека не были развиты настолько, чтобы иметь собственные сложные мысли. Но Гален почувствовал, что как-то облегчил их бремя, ощутил исходящую от них волну радости. Теплая волна распространялась все дальше, вверх из глубин За'ха'дума, по тоннелям и шахтам, сквозь каменные пальцы, тянущиеся к небу. И все они было частью его самого, а он был частью этого большого целого. Волна несла с собой ощущение свободы, которое могучим эхом отдавалось в толще людей-машин. Они больше не были рабами Теней.
Они тянулись дальше, к солдатам и кораблям Теней, но те частицы биотека оставались вне досягаемости их бледно-желтого света. Хотя они теперь были свободны, Тени по-прежнему порабощали других, и будут продолжать делать это столько, сколько смогут. От Галена бывшие рабы узнали, что следует сделать. И, хотя они хотели жить, еще больше они хотели покончить с творящимися здесь непередаваемыми зверствами. Они объединили свои силы и желания ради достижения цели.
"Белая Звезда" достигла оптимальной дистанции для открытия по ней огня, и в этот момент Око отвернулось.
Глава 19
Где-то в вышине "Белая Звезда" на огромной скорости неслась к За'ха'думу. Через тридцать секунд она врежется в поверхность планеты. Настало время завершить выполнение задания. Гален должен удостовериться в том, что Элизару и Разил не удалось удрать в какой-нибудь тайник и в безопасности отсидеться там. Он должен удостовериться в том, что все, что следовало уничтожить, уничтожено. Их самопожертвование не должно быть напрасным.
Люди-машины отпустили его, но связь с ними у Галена сохранилась. Неизвестно, почему, но в физическом контакте необходимости больше не было. Едва Гален подумал о том, не создать ли у себя под ногами платформу, как она возникла сама собой. Он не визуализировал никакого уравнения, но биотек знал, чего он хочет, и тоже хотел этого, причем в то же самое время, что и Гален. Ему не нужно было больше отдавать приказ биотеку, а биотеку – выполнять его и эхом подтверждать свое повиновение хозяину. Идеи возникали одновременно у них обоих. Стоило Галену подумать о том, что надо бы подняться вверх, как он немедленно начал двигаться. Больше не нужно было командовать. Если что-либо можно было сделать в принципе, и они с биотеком соглашались, что это следует сделать, то действие совершалось.
Люди-машины уступали ему дорогу, и он с возрастающей скоростью летел вверх. Гален вынырнул из озера и увидел около берега одиноко стоящую черную фигуру. Элизар, а в воздухе над ним летала Разил. У нее остались всего одна рука и одна нога, а в теле зияли дыры. Едва Гален увидел эту парочку, как они подняли руки, из их ладоней вырвались тонкие, красные плазменные лучи, ударили в него, прижимая к чему-то твердому – к платформе. Враг целился в его сердце. Плазменные лучи вонзались в кожу Теней, заставляя ее вспыхивать тускло-красным светом.
Гален не хотел использовать заклинание уничтожения, не хотел рисковать и еще раз впустить внутрь себя зараженный свет Теней. Ему нужно всего лишь задержать Элизара и Разил в пещере до тех пор, пока "Белая Звезда" не появится. Бомбы сделают за него все остальное.
Элизар послал ему сообщение. "Что ты сделал? Как ты вырвался из Ока? Это невозможно".
В груди Галена жгло все сильнее, Элизар тоже создал платформу и заскользил на ней вперед, на его лице переливались черные и серые пятна. Элизар все еще искал секреты могущества. Ради того, чтобы овладеть этими секретами, он пытал, порабощал, убивал, и первой его жертвой стала та, что могла причинить ему больший вред, чем все остальные, та, чье имя и образ были похоронены Галеном так давно, что это сделало воспоминание о ее потере таким острым.
Изабель.
Гнев волной пронесся по его телу, по телам людей-машин, из которых состояло Око, уже давно наблюдавших за тем, как Элизар и Разил выращивали новый биотек, инфицировали его заразой Теней, и использовали для того, чтобы создать армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117