— Мне не хотелось бы разбивать вашу милую компанию, — сказала Вильма, заторопившись, — но Турабиан ждет наши отчеты.
Вильма протянула Роджерсу руку. Бак мягко сжал ее нежные пальцы, уверенный в ее искреннем желании помочь ему встать на ноги. Он поднялся, ойкнув от боли, когда на ушибленное бедро обрушился вес всего тела.
— Идем, хромающий кролик.
Вильма говорила легко, но в ее голосе чувствовалась неподдельная тревога за Бака. Роджерс понял это, но не стал доискиваться причины, по которой Вильма так нежно к нему относилась.
Вильма направилась в контору Карлтона Турабиана — управляющего всеми делами на станции. За ней, едва передвигая ногами, брел Бак. Замыкал движение Кемаль, который присматривал за Баком, как нянька. Когда они вошли в контору, Турабиан был занят очень ответственным делом — он слушал рапорты, поступающие с Земли. Комната была наполнена мерным гулом голосов, доносившихся из компьютеров.
— Куда вы запропастились? — спросил Беовульф, который уже был на месте.
— Мы пришли, — коротко ответила Вильма, обходя стол, предназначенный для заседаний.
— Послушайте вот это, — Беовульф включил компьютер. Загорелся индикатор ввода.
— …таким образом, у Парижа нет альтернативы. Мы вынуждены сдаться, хотя и не хотим этого делать. Посоветуйте, как нам быть дальше.
— Благодаря компьютерам, я знаю, что произошло на Земле, — сказал Турабиан. — Это пятая капитуляция за последние несколько минут.
Бак угрюмо облокотился на стол.
— Что вы советуете им?
— Избегать конфронтации с РАМ, пока мы не перегруппируемся. Поддерживать связь с нами. — Турабиан устало потер виски.
— А что вы слышите в ответ? — Вильма едва сдерживала чувства. Она легко села на стол.
— Крушение надежд. Отчаяние. Гнев. Вы ожидали услышать что-то другое? — Турабиан тоже сел.
— Вы говорили им, что мы обязательно вернемся? Что не забудем о них? — требовательно спросил Бак, стараясь не быть слишком воинственным.
Беовульф и Турабиан повернули потрясенные лица к потерпевшему поражение пилоту двадцатого столетия.
— Мы не можем давать таких обещаний, — сказал Турабиан с испугом на лице.
— Но почему? Вы опустили руки? — эти слова Бака прозвучали как вызов.
— Он прав, — дипломатично заявил Кемаль. — Зверь в клетке живет надеждой на свободу. Так дайте своим людям эту надежду.
— Молодежь, — пробурчал Беовульф. — Они правы, Турабиан. Мы решили, что попали в безвыходное положение. А нам нужно действовать, если мы хотим выбраться из этой заварухи живыми. Я думаю, пришло время собрать не совсем обычную конференцию. — Беовульф медленно обошел стол.
Турабиан кивнул головой и принялся разбирать поступившие за это время рапорты. «Будет Новая Земная Организация жить или же она погибнет — все будет зависеть от нашего следующего шага», — подумал он.
На окраине первого города Луны, среди пещер Даунандера, высился дворец Кейна. Даунандер когда-то был взорван и превращен в пустую породу, стелющуюся по скалистой, ничего не прощающей поверхности Луны. На его месте образовалась глубокая воронка, в центре которой была расположена крепость Кейна. Ее пышный, цветистый облик резко контрастировал с плоским профилем Даунандера. Кейн был человеком капризным и любил потакать своим прихотям, создавая разного рода контрасты, к которым был неравнодушен. Это было королевство Кейна, и он делал здесь все, что хотел.
Перед крепостью находилась пустая площадь, окруженная каменной стеной с амбразурами, башнями и башенками, которые охранялись зловещего вида горгульями. В древней истории Земли горгульи были рыльцами водосточных труб в виде фантастических фигур. У Кейна они выполняли другие функции — хранили в своих утробах сложную компьютерную сеть датчиков системы безопасности. Кейн свято верил в безопасность, а его дворец был образцом стремления к уединению.
Кейн как сомнамбула мерил шагами изолированное от всех помещение его уютной библиотеки. Компьютер только что сообщил ему о победном шествии РАМ по Земле. Кейн был недоволен.
Он изучил логику РАМ, знал ее возможности. Уничтожение всего существующего на Земле значило только одно — на ней собираются воздвигнуть новый марсианский рай. Кейн видел Землю глазами РАМ: пустая, без всякого прошлого планета, готовая перенять верховную мудрость Марса. Он уставился на экран компьютера, скривив свой классической формы рот. Земля принадлежит человечеству, и никому другому принадлежать не может. Люди — вот действительно высшая раса, которую когда-либо знала Вселенная. Прекрасный образец тому — он, Кейн, сумевший под носом ничего не подозревающей РАМ, используя ее прекрасную технику, накопить такие богатства, какие никому и не снились. Скоро он сможет купить весь мир… если к тому времени будет, что покупать.
Хотя жестокость РАМ и потрясла Кейна, он прекрасно понимал, что ему предоставляется уникальная возможность для осуществления своих планов. Реконструкция Земли — один из самых грандиозных проектов, которые только можно себе представить. Для ее осуществления потребуются инвесторы, совмещающие глобальное влияние с функциями контроля над основными направлениями, по которым будет осуществляться возрождение Земли.
Кейн провел рукой по своим черным волосам, взъерошив их маленькими пучками, придав схожесть с опереньем птицы. Адела поможет ему получить приоритет среди вкладчиков, если он на досуге не поленится погладить ее чуть ниже шеи. Кейн подумал об Аделе, ее сочной и сладкой красоте. Она была полной противоположностью вспыльчивой Вильме по натуре и образу мыслей, но походила на нее своим очарованием и неотразимостью. Правда, у Аделы совсем не было совести.
— Сэр, — свистящий голос ответственного за безопасность дворца прервал мечтания Кейна.
— Я слушаю тебя, Хистах, — ответил он.
Бесплотный голос Хистаха звучал за закрытой дверью комнаты, внушая своему хозяину суеверный страх.
— Разрешите войти, сэр.
Кейн удивленно поднял брови. Хистах, не любил аудиенции с начальником, предпочитая связываться с ним в необходимых случаях через систему интеркома.
— Конечно. — Кейн открыл дверь библиотеки, запертую на замок.
Хистах вошел в комнату. Его движения были выверены до предела. Это была особь, специально выведенная для военных целей, но с большими умственными способностями, чем у обычной боевой модели. Его генетические метаморфозы уходили корнями к рептилиям. Самыми поразительными у Хистаха были его свистящий голос и чудовищный склад ума, основанный на стремлении к собственному самосохранению. Хистах как нельзя лучше походил для работы, которую он выполнял у Кейна.
Кейн перестал мерить комнату ногами и посмотрел на своего служащего. Инстинкт подсказывал ему, что не стоит поворачиваться к Хистаху спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60