Как добрались? Что делали? Был ли секс, не было секса? Оба лежали с закрытыми глазами. Каждый боялся пошевелиться и выдать, что уже проснулся. Каждый тщетно пытался восстановить в памяти хоть что-то из вчерашнего, чтобы сориентироваться, как себя вести сегодня.
Наконец Олеся решилась и, приоткрыв глаза, осмотрелась. Дан лежал к ней спиной на боку. Очень осторожно она приподнялась и посмотрела на пол. Слава богу, вся одежда валялась тут недалеко. Вытянув из этой кучи самое необходимое, Олеся легонько, словно бабочка, упорхнула в ванную. Там, одевшись, она нашла огромное полотенце и, вернувшись к кровати, очень осторожно, буквально еле дыша, укрыла им Дана. После этого, почувствовав неимоверное облегчение, вернулась в ванную и, снова скинув с себя одежду, включила воду. Пока упругие струи массировали ее тело, приводя в порядок ее душу, Олеся приводила в порядок свои мысли, которые не хотели согласовываться с тем, что происходило в ее сердце. Ощущения внизу живота, точнее отсутствие там каких-либо ощущений, склоняли ее к тому, что все-таки секса не было. Это немного облегчало угрызения совести. Но, как бы там ни было, она проснулась в чужой квартире, совершенно голая рядом с малознакомым парнем! Такого с ней никогда в жизни еще не бывало. Она пыталась разобраться в своих чувствах. Чем мог привлечь ее этот парень, которого она очень хорошо знала раньше, но ничего к нему тогда не испытывала. Как говорится, ровно дышала. Почему же она вчера позволила себе расслабиться и потерять контроль?
Он стал другим. Да, он действительно стал другим. Что-то появилось у него в глазах такое, чего раньше не было. И еще, ей немного чисто по-бабьи было его жалко. Он явно очень сильно переживал из-за этой Влады. Наверное, Олесе просто хотелось вчера немного его утешить. Помочь развеяться, отвлечься на что-то другое. А потом они не заметили, как перебрали лишку и потеряли контроль. Такая версия развития событий более-менее улеглась в «прокрустово ложе» ее совести и Олеся, выходя из ванной, чувствовала себя уже гораздо уверенней.
– Привет.
– Привет.
Дан сидел на диване, закутавшись в полотенце.
– Как самочувствие?
Дан лишь только покачал головой в ответ. Олеся улыбнулась и, присев рядышком, спросила:
– Ты что-нибудь помнишь, что вчера было. Как мы оказались у тебя дома?
– Нет. Если ты не помнишь, то я тем более на старых дрожжах выключился рано. Так, только обрывки, фрагменты… – Дан помахал рукой перед лицом, как будто отгонял облако табачного дыма.
– Интересно, я успела выпроводить народ или они еще там, валяются пьяные где попало?
– Ну, так… надо тогда срочно возвращаться обратно, – сказал Дан, слегка приподнявшись и снова сев.
Олеся немного помолчала, потом спросила, слегка покраснев и отведя взгляд в сторону:
– Ты поедешь со мной?
– Поехали, почему бы и нет. Заодно похмелимся, – ответил он, скрывая за откровенной небрежностью волнение, неожиданно возникшее в его груди.
– Сомневаюсь, что они оставили нам хотя бы каплю. – Подхватила интонацию Олеся, тоже скрывая свое волнение. – Хотя, может, нам повезет… Что ты на меня так смотришь?
– Мне надо одеться. Я стесняюсь, чё тут непонятного?
– Да ладно, одевайся, я все равно все видела, – соврала Олеся, уходя на кухню…
* * *
– Вроде никого нет
– Да. Но на опохмелку кое-что осталось, – сказал Дан увидев на столе полупустую бутылку вина.
– Значит, все-таки я успела всех выпроводить. Интересно, что они сейчас думают про нас с тобой? – глаза заговорщески стрельнули на Дана.
– Я думаю, что они, проснувшись сегодня утром, помнят ничуть не больше нашего.
– Хочется надеяться.
– Давай выпьем за знакомство, то есть, за продолжение нашего знакомства.
– А каким тебе видится это продолжение? – Олеся отвела взгляд в сторону, обнажая интимность вопроса.
– Не знаю. Как говорил один мой знакомый, не помню кто: «Ввяжемся в драку, а там видно будет»
– Это Бояров, из «Русского транзита», – несколько разочарованно уточнила Олеся.
– Это из какой директории?
– Не из какой не из директории. Это книжка такая, сто лет назад написанная.
– Эх, Олеська, какая ты была раньше, вся в романах и книжных героях, такая и осталась.
– Ну и ладно, а что хорошего в этих ваших директориях? – в ее голосе совершенно не было ни обиды, ни зла.
– Ну, мне кажется, это бесполезный спор, хорошее у нас интерпространство или плохое. Это новая реальность, и никуда от нее не денешься.
– У каждого своя реальность. Я считаю, кто во что верит, в том и живет.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, но, все равно, как бы нам ни хотелось, существует одна, единая для всех, абсолютная реальность.
– И где она, в какой директории?
– Хм! Давай выпьем, – Дан немного подумал и добавил, – за маленький островок в безбрежном океане изменчивой и непонятной реальности. Островок, где мы сейчас находимся, это будет наша с тобой маленькая собственная реальность.
– Давай. Мне нравится этот тост. – Они выпили, – Дан, а что ты имел в виду вчера, когда сказал: «Нет ничего хуже, чем испорченное хорошее»?
– Ну, это что-то из той оперы, что ученого учить, только портить.
– А почему ты сказал это именно вчера?
– Да так. Это было что-то вроде продолжения моих мыслей. Понимаешь, была у меня обычная нормальная жизнь. Своя, как ты говоришь, реальность. Но кое-кому захотелось меня осчастливить. Вот этот кое-кто и осчастливил меня так, что я до сих пор не могу прийти в себя.
Олеся смотрела на него, и сердце у нее колотилось в два раза сильнее обычного. Почему-то несчастные мужчины, страдающие от неразделенной любви, притягивают девушек. Наверное, в женском сердце просыпается чисто материнский инстинкт – пожалеть, приласкать. Или в их подсознании срабатывает логика: «Если он может так любить ее, значит, он сможет полюбить точно так же и меня». Как бы там ни было, Олеся едва сдерживала свои чувства, чтобы они случайно не выпорхнули наружу.
– Дан, а как ты думаешь, если человек во что-то очень сильно верит, то он может изменять окружающую действительность? Я имею в виду, ничего не предпринимая физически, а только на основании очень сильной веры.
– Превратить воду в вино, я уверен, не может. Но внушить это людям верующим, вполне возможно.
– Да нет, я не про это. В сказки про Христа я тоже не верю. Понимаешь, мне кажется, если человеку удастся у себя в голове очень точно сформировать какой-то образ и поверить в него, то он через некоторое время должен материализоваться в реальности.
– Давай выпьем. Как говорил герой твоих любимых романов Шерлок Холмс, эта задача ровно на две трубки.
– Ну, значит, они и твои любимые, если ты про это помнишь.
– С некоторых пор я помню все.
– Это как?
– Да неважно, давай выпьем.
Они выпили, и Дан ушел в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Наконец Олеся решилась и, приоткрыв глаза, осмотрелась. Дан лежал к ней спиной на боку. Очень осторожно она приподнялась и посмотрела на пол. Слава богу, вся одежда валялась тут недалеко. Вытянув из этой кучи самое необходимое, Олеся легонько, словно бабочка, упорхнула в ванную. Там, одевшись, она нашла огромное полотенце и, вернувшись к кровати, очень осторожно, буквально еле дыша, укрыла им Дана. После этого, почувствовав неимоверное облегчение, вернулась в ванную и, снова скинув с себя одежду, включила воду. Пока упругие струи массировали ее тело, приводя в порядок ее душу, Олеся приводила в порядок свои мысли, которые не хотели согласовываться с тем, что происходило в ее сердце. Ощущения внизу живота, точнее отсутствие там каких-либо ощущений, склоняли ее к тому, что все-таки секса не было. Это немного облегчало угрызения совести. Но, как бы там ни было, она проснулась в чужой квартире, совершенно голая рядом с малознакомым парнем! Такого с ней никогда в жизни еще не бывало. Она пыталась разобраться в своих чувствах. Чем мог привлечь ее этот парень, которого она очень хорошо знала раньше, но ничего к нему тогда не испытывала. Как говорится, ровно дышала. Почему же она вчера позволила себе расслабиться и потерять контроль?
Он стал другим. Да, он действительно стал другим. Что-то появилось у него в глазах такое, чего раньше не было. И еще, ей немного чисто по-бабьи было его жалко. Он явно очень сильно переживал из-за этой Влады. Наверное, Олесе просто хотелось вчера немного его утешить. Помочь развеяться, отвлечься на что-то другое. А потом они не заметили, как перебрали лишку и потеряли контроль. Такая версия развития событий более-менее улеглась в «прокрустово ложе» ее совести и Олеся, выходя из ванной, чувствовала себя уже гораздо уверенней.
– Привет.
– Привет.
Дан сидел на диване, закутавшись в полотенце.
– Как самочувствие?
Дан лишь только покачал головой в ответ. Олеся улыбнулась и, присев рядышком, спросила:
– Ты что-нибудь помнишь, что вчера было. Как мы оказались у тебя дома?
– Нет. Если ты не помнишь, то я тем более на старых дрожжах выключился рано. Так, только обрывки, фрагменты… – Дан помахал рукой перед лицом, как будто отгонял облако табачного дыма.
– Интересно, я успела выпроводить народ или они еще там, валяются пьяные где попало?
– Ну, так… надо тогда срочно возвращаться обратно, – сказал Дан, слегка приподнявшись и снова сев.
Олеся немного помолчала, потом спросила, слегка покраснев и отведя взгляд в сторону:
– Ты поедешь со мной?
– Поехали, почему бы и нет. Заодно похмелимся, – ответил он, скрывая за откровенной небрежностью волнение, неожиданно возникшее в его груди.
– Сомневаюсь, что они оставили нам хотя бы каплю. – Подхватила интонацию Олеся, тоже скрывая свое волнение. – Хотя, может, нам повезет… Что ты на меня так смотришь?
– Мне надо одеться. Я стесняюсь, чё тут непонятного?
– Да ладно, одевайся, я все равно все видела, – соврала Олеся, уходя на кухню…
* * *
– Вроде никого нет
– Да. Но на опохмелку кое-что осталось, – сказал Дан увидев на столе полупустую бутылку вина.
– Значит, все-таки я успела всех выпроводить. Интересно, что они сейчас думают про нас с тобой? – глаза заговорщески стрельнули на Дана.
– Я думаю, что они, проснувшись сегодня утром, помнят ничуть не больше нашего.
– Хочется надеяться.
– Давай выпьем за знакомство, то есть, за продолжение нашего знакомства.
– А каким тебе видится это продолжение? – Олеся отвела взгляд в сторону, обнажая интимность вопроса.
– Не знаю. Как говорил один мой знакомый, не помню кто: «Ввяжемся в драку, а там видно будет»
– Это Бояров, из «Русского транзита», – несколько разочарованно уточнила Олеся.
– Это из какой директории?
– Не из какой не из директории. Это книжка такая, сто лет назад написанная.
– Эх, Олеська, какая ты была раньше, вся в романах и книжных героях, такая и осталась.
– Ну и ладно, а что хорошего в этих ваших директориях? – в ее голосе совершенно не было ни обиды, ни зла.
– Ну, мне кажется, это бесполезный спор, хорошее у нас интерпространство или плохое. Это новая реальность, и никуда от нее не денешься.
– У каждого своя реальность. Я считаю, кто во что верит, в том и живет.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, но, все равно, как бы нам ни хотелось, существует одна, единая для всех, абсолютная реальность.
– И где она, в какой директории?
– Хм! Давай выпьем, – Дан немного подумал и добавил, – за маленький островок в безбрежном океане изменчивой и непонятной реальности. Островок, где мы сейчас находимся, это будет наша с тобой маленькая собственная реальность.
– Давай. Мне нравится этот тост. – Они выпили, – Дан, а что ты имел в виду вчера, когда сказал: «Нет ничего хуже, чем испорченное хорошее»?
– Ну, это что-то из той оперы, что ученого учить, только портить.
– А почему ты сказал это именно вчера?
– Да так. Это было что-то вроде продолжения моих мыслей. Понимаешь, была у меня обычная нормальная жизнь. Своя, как ты говоришь, реальность. Но кое-кому захотелось меня осчастливить. Вот этот кое-кто и осчастливил меня так, что я до сих пор не могу прийти в себя.
Олеся смотрела на него, и сердце у нее колотилось в два раза сильнее обычного. Почему-то несчастные мужчины, страдающие от неразделенной любви, притягивают девушек. Наверное, в женском сердце просыпается чисто материнский инстинкт – пожалеть, приласкать. Или в их подсознании срабатывает логика: «Если он может так любить ее, значит, он сможет полюбить точно так же и меня». Как бы там ни было, Олеся едва сдерживала свои чувства, чтобы они случайно не выпорхнули наружу.
– Дан, а как ты думаешь, если человек во что-то очень сильно верит, то он может изменять окружающую действительность? Я имею в виду, ничего не предпринимая физически, а только на основании очень сильной веры.
– Превратить воду в вино, я уверен, не может. Но внушить это людям верующим, вполне возможно.
– Да нет, я не про это. В сказки про Христа я тоже не верю. Понимаешь, мне кажется, если человеку удастся у себя в голове очень точно сформировать какой-то образ и поверить в него, то он через некоторое время должен материализоваться в реальности.
– Давай выпьем. Как говорил герой твоих любимых романов Шерлок Холмс, эта задача ровно на две трубки.
– Ну, значит, они и твои любимые, если ты про это помнишь.
– С некоторых пор я помню все.
– Это как?
– Да неважно, давай выпьем.
Они выпили, и Дан ушел в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52