— Примите какую-нибудь позу, — произнес он без предисловий.
Кэтлин вздрогнула и остановилась, словно наткнулась на невидимую стену.
— Простите?
— Я наблюдал за вами на приеме, — пояснил Оппак. — Вы освоили почти полный набор общепринятых поз — по крайней мере, способны их принимать. Примите какую-нибудь позу. Я хочу оценить уровень вашего мастерства.
На миг ей показалось, что сердце вот-вот выскочит. Но руки уже поднимались, воспроизводя положение «удивление-и-скромность». Потом плечи, голова, торс… Пожалуй, это был не лучший выбор — наклон головы не мог отразить должного разворота ушей. Но с другой стороны… Человек в принципе не способен полностью воспроизвести позу джао именно потому, что его уши неподвижны. Поза будет в любом случае «усеченной», это неизбежно. Остается лишь постараться выразить хоть что-то осмысленное.
— Любопытно, — произнес Оппак, разглядывая ее, словно призовую корову на животноводческой выставке. — А сейчас я хочу увидеть что-нибудь более сложное. «Смущение-и-почтение», например. Или нет… пожалуй, «любезность-и-без-различие».
Кэтлин покраснела.
— Могу я спросить, что все это значит, Губернатор?
— Нет, — его золотисто-рыжее лицо выглядело вполне доброжелательным. — Если я велел вам продемонстрировать свое владение Языком тела, вы так и сделаете.
Помни о Бренте, Кэтлин. Тогда у Губернатора тоже не было причин, чтобы… сделать то, что он сделал. Джао — абсолютные правители Земли, и Оппак — живое воплощение этой власти. Если он сказал «делай», ей действительно остается лишь подчиниться… и надеяться, что уровень ее мастерства устроит взыскательного зрителя.
Кэтлин исполнила «смущение-и-почтение», «любезность-и-безразличие», потом «благоговение-и-почтение», «стремление-к-постижению», меняя позу через каждые тридцать секунд, потом через каждые двадцать, потом через десять… Сердце бешено колотилось, вдоль позвоночника текла струйка пота. Едва приняв позу, она уже обдумывала следующую, представляла, как сделать переход более изящным, как без лишних движений распрямить пальцы и тут же сложить ладони чашей… Снова, снова, снова. Она перестала задумываться, она просто перетекала из одной позы в другую, в третью, в четвертую. Ради бедного Брента. Ради всей своей семьи. Ради Земли. Она сделает все, как следует. Она не подведет…
— Довольно!
Девушка испуганно подняла голову и встретила взгляд мерцающих иззелена-черных глаз Губернатора Оппака.
— Кто вас обучал?
— Официально — никто…— Кэтлин внезапно почувствовала, что еле дышит а мышцы свело от напряжения. — Я наблюдала за Банле и за другими джао, которые появлялись у нас дома.
— Вы и в самом деле имитируете стиль Нарво… хотя довольно грубо, — сказал Губернатор, глядя поверх ее головы словно там находилось нечто невидимое. — Так не годится. Вы будете двигаться как Нарво, но научитесь делать это как следует, чтобы не опозорить наше доброе имя.
Господи, что еще от нее потребуют?!
— С этого момента вы у меня на службе. Я выпишу для вашего обучения дизайнера поз. Надеюсь, на этой отсталой планете найдется хотя бы двое, — Губернатор пристально посмотрел на нее. — Вы будете учиться — и учиться как следует, чтобы впоследствии принести наибольшую пользу.
— Впоследствии? — беспомощно переспросила Кэтлин, хотя знала, что объяснений не последует.
— У меня есть определенные планы на ваш счет. Остальное вы узнаете, когда течение позволит вам принести пользу. А до тех пор… — его взгляд стал тяжелым, каждый изгиб огромного тела отчетливо выражал «свирепость-и-предостережение», — вы будете прилежно учиться.
Либо разделите судьбу Брента. Действительно, объяснения излишни. Она будет совершенствовать свои навыки, пока не сможет занять место в планах Губернатора.
В противном случае ей придется умереть.
Солнце светило ярко, небо было голубым, а не серебристо-зеленым. Иначе Эйлле мог бы представить, что оказался дома, на Мэрит Эн. Соленый морской воздух, терпкий аромат водорослей, гул волн, разбивающихся о камни — совсем как тот, чей голос раздавался под сводами бассейна рождения. Казалось, достаточно закрыть глаза и восстановить в памяти некоторые детали — и будет невозможно понять, где ты находишься.
Будь он Губернатором, он возвел бы дворец именно здесь, а не на том иссушенном клочке земли, запертом в центре материка. Ради чего Оппак лишил себя наслаждений, которые дарит это побережье?
Яут подошел ближе и тоже начал вглядываться в беспокойное, покрытое белыми шапками море.
— Приятный вид.
Вот и все, что он сказал. Однако поворот его ушей и танец вибрис говорили о большем.
— В самом деле, — отозвался Эйлле. Он уже изнывал от желания погрузиться в эти восхитительные волны… но прекрасно знал, что Оппак заставил их проделать столь дальний путь не для того, чтобы дать возможность повеселиться. Да, все это затевалось якобы в его честь. Но на самом деле Губернатор просто хочет что-то доказать… Но что и кому? Самому себе? Ему, Эйлле? Может быть. Остальным джао? Это более вероятно. А скорее всего — людям.
Губернатор постоянно пребывал в напряжении. Это толкало его на все более безрассудные поступки, ситуация ухудшалась, напряжение росло… На этой планете Оппак кринну ава Нарво чувствовал себя как в ловушке.
И неудивительно, подумал Эйлле. Оппак все еще ожидает, что его позовут домой, и не без оснований. Отпрыску в его возрасте, занимающему столь высокое положение, невыносимо находиться вдали от брачных групп своего кочена, так ни разу и не пройдя спаривание. Что говорить о том, кто когда-то он был намт камити великого Нарво.
Один из подчиненных Оппака уже сообщил Эйлле, что судно, на котором они должны будут охотиться, прибудет только к следующему солнцу. Сейчас Субкомендант привычным взглядом оглядывал горизонт. Он отметил темно-синие облака, которые собирались вдали, оценил высоту волн, которые бросались на черные зубцы скал, потом его ноздри дрогнули, ловя запах ветра.
— Будет шторм, — сказал он. — Возможно, завтра выйти в море не удастся, даже если судно прибудет вовремя.
— В самом деле, — нос фрагты сморщился, словно брызги щекотали ему лицо. — Однако советую тебе не спешить. Пусть эту новость принесет кто-нибудь другой. Убивать гонца — это безумие, но если оно становится обычаем…
Не нужно быть хитрым старым фрагтой, чтобы это понять. Он, Эйлле кринну ава Плутрак, уже стал гонцом, который принес Оппаку дурную весть.
— За всю историю между Плутраком и Нарво никогда не возникало связей, — проговорил он. — И я начинаю понимать, почему.
— Постарайся скрыться у него из виду при первой же возможности, — Яут как будто не слышал его слов. — Сомневаюсь, что он призовет тебя еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163