Но место прибытия не обязательно окажется гостеприимным.
Они вышли из голубого туннеля в гроте маленького озерца. По берегам разросся зеленый папоротник, сквозь прозрачную воду виднелась галька. Какой-то лохматый пестрый зверь при виде незнакомцев попятился и зарычал, обнажая желтые клыки. Гримм дважды выстрелил в хищника, берлогу которого они потревожили.
На горизонте золотился лес в осеннем уборе.
— Только поглядите на себя, — буркнул Гримм.
В зеркальной воде отразились обожженные лица с шелушащейся кожей, измазанные грязью и запекшейся кровью камелопардов.
Четверо путешественников с удовольствием сбросили одежду и нырнули в благодатные воды озера. Искупавшись, они поняли, что страшно голодны.
Что за животное подстрелил Гримм?
Съедобно ли красное мясо хищника? Вряд ли в организме зверя содержатся естественные яды, он привык защищаться зубами и когтями, а не токсинами. Отбросив осторожность, скват первым впился зубами в кусок сырого мяса.
Ласковое желтое солнце склонялось к горизонту. Ленивые кучевые облака пробегали по небу.
Устраиваться на ночлег у входа в Паутину Джак посчитал неразумным. Они покинули берег озера и направились к лесу. Предварительно Леке закопал останки убитого животного, чтобы скрыть следы присутствия вооруженных людей.
Бивуак устроили под сенью деревьев. Гримм и Ракел уснули мгновенно. Джак прочел несколько молитв, воздавая благодарность провидению, приведшему их на столь благодатную планету. Леке задремал, инстинктивно прислушиваясь к шорохам ночи. Одно полушарие десантника всегда хранит бдительность.
На рассвете Леке разбудил Гримма. Утренний жемчужный туман стелился по земле. На листьях деревьев блестела роса. В воздухе летали обрывки паутины.
— Ракел проснулась и ушла несколько минут назад, — прошептал десантник.
— Ну, ничего удивительного. У меня самого мочевой пузырь разрывается. Но проверить все же стоит.
— Выясни, — коротко приказал Леке. Он не хотел будить Джака, голова которого покоилась на его плече.
Быстро справив неотложное дело, скват поплелся за Ракел, стараясь двигаться бесшумно. Несколько веточек хрустнуло под ногами, и Гримм понял, что красться глупо. Махнув рукой, он уверенно зашагал к гроту.
Ракел могла уйти куда угодно, но только в одном случае они навсегда потеряют след девушки — если та ускользнет в Паутину. Пока ничто не свидетельствовало о том, что она решила сбежать.
С опушки, поросшей кустарником, донесся подозрительный шорох. Достав «Мир Императора», скват бросился в синюю мглу.
В тумане стояла Мелинда… Ах, нет, это все же Ракел.
— Не шевелись, дорогуша, или в твоей спине взорвется заряд болтера.
Девушка застыла.
— Немедленно возвращайся, не вынуждай меня пустить в ход оружие.
Ракел повернулась, умоляюще сложив руки на груди:
— Гримм…
Ее голос манил.
— Тебе не следовало раздумывать, выбирать, — словно извиняясь, сказал коротышка. — Нужно было войти в туннель и бежать, бежать, бежать. Ладно, отправляемся обратно.
— Выбирать? — переспросила Ракел. — Ты хочешь сказать, у меня есть выбор? Я боюсь…
Что-то в ее голосе или позе насторожило Гримма. Ее пальцы…
— Эй, только попробуй шевельнуть рукой!
Кольца Мелинды! Одно из трех орудий тайного убийства еще не использовано.
— Я и не собиралась, — огрызнулась девушка. Но вдруг страх и злость исказили ее лицо: — Гримм, скажи мне правду! Если Джак перестанет поддерживать меня своей психической силой, я действительно умру?
Ах, вот почему она остановилась, упустила шанс спастись в диковинном лабиринте элдаров, пронзающем всю вселенную. Спастись… от чего?
С одной стороны — неизвестность, с другой — мучительная смерть от полиморфина. Что выбрать?
— Истинная правда! — бесстыдно солгал скват. — А теперь не глупи, давай вернемся. Я не хочу убивать тебя. Мне ни к чему твоя смерть.
Здесь Гримм не врал. Ракел необходимо сохранить. Правда, разуму и душе воровки предначертано покинуть принявшее совершенную форму тело.
— Джак хочет как-то использовать меня. И я погибну, так?
— Клянусь, нет, Ракел бинт-Казинцкис.
Назвать вора истинным именем — значит, оказать ему доверие. Возможно, Леке не захотел отправиться на поиски девушки, потому что предвидел, что придется лгать ей, ставшей другом, и тем самым позорить себя.
Ракел спросила: — Клянешься предками, Гримм?
Сердце сквата екнуло. Нельзя давать священные клятвы, заведомо собираясь обмануть.
Наглая ложь Зефро Карнелиана о Сыновьях Императора и Дальнем Дозоре Рыцарей-Сенсеев до сих пор отравляла его душу.
— Так ты даешь мне слово? — настаивала Ракел. — Ты — честный малый, честнее многих, во всяком случае.
— Сейчас, сейчас, дорогуша, — мямлил Гримм, отчаянно пытаясь найти выход. — Дело в том, — сымпровизировал он, — что люди редко чтят своих предков.
Он издал смешок.
— Не все, конечно, я знаю некоторых, но они составляют исключение. Я и не догадывался, что ты почитаешь предков так же, как я!
— На моей планете, — напомнила Ракел, — шаманы пьют отвар лишайника, того, из которого и изготавливают ваш чертов полиморфин, и принимают внешность мертвых предков, чтобы ощутить связь с их душами. Общение с предками для нас священно.
Да, она рассказывала об этом. Гримм помнил.
Притворяться дальше скват не мог. Он вспомнил совет Джака: всегда думать о высшей цели.
— Ракел бинт-Казинцкис, — торжественно произнес Гримм. — Я клянусь своими благородными предками. Пусть они лишат меня генетических и духовных наследников, если я лгу. Пусть я потеряю возможность самому стать предком!
На сердце сквата скребли кошки. Он твердо верил, что предки покарают его. Теперь он никогда не станет старым и мудрым. Червь сомнений будет непрерывно точить его изнутри.
Не год, не два, а до самой смерти.
Если рассказать Джаку о клятве, поймет ли Тайный Инквизитор всю глубину мучений сквата? Оценит ли его самоотверженность, так отличную от двуличной лжи Карнелиана?
ГЛАВА 15. СБОРЩИКИ УРОЖАЯ
Когда Ракел и Гримм вернулись в лагерь, солнце уже разогнало утренний туман. Джак и Леке лениво рассуждали о том, где на планете находится второй вход в Паутину. Карта на линзе показывала, что он существует. Но куда идти, лететь или плыть?
Леке снял с вытекшего глаза повязку — красный пояс ниндзя. Увидев ужасную рану, Ракел вскрикнула. Взгляд Гримма блуждал по верхушкам деревьев, он не желал смотреть на дело рук своих.
— Жаль так быстро покидать столь гостеприимную планету, — печально проговорил скват. — Голубое небо, ласковое солнце. Прямо курорт. — Он чувствовал себя несколько смущенно и решил пошутить: — Как тебя угораздило напороться на нож, великан?
— Прекрати, — сухо оборвал его Леке.
— Да уж, хорошую работенку я задал вашим хирургам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Они вышли из голубого туннеля в гроте маленького озерца. По берегам разросся зеленый папоротник, сквозь прозрачную воду виднелась галька. Какой-то лохматый пестрый зверь при виде незнакомцев попятился и зарычал, обнажая желтые клыки. Гримм дважды выстрелил в хищника, берлогу которого они потревожили.
На горизонте золотился лес в осеннем уборе.
— Только поглядите на себя, — буркнул Гримм.
В зеркальной воде отразились обожженные лица с шелушащейся кожей, измазанные грязью и запекшейся кровью камелопардов.
Четверо путешественников с удовольствием сбросили одежду и нырнули в благодатные воды озера. Искупавшись, они поняли, что страшно голодны.
Что за животное подстрелил Гримм?
Съедобно ли красное мясо хищника? Вряд ли в организме зверя содержатся естественные яды, он привык защищаться зубами и когтями, а не токсинами. Отбросив осторожность, скват первым впился зубами в кусок сырого мяса.
Ласковое желтое солнце склонялось к горизонту. Ленивые кучевые облака пробегали по небу.
Устраиваться на ночлег у входа в Паутину Джак посчитал неразумным. Они покинули берег озера и направились к лесу. Предварительно Леке закопал останки убитого животного, чтобы скрыть следы присутствия вооруженных людей.
Бивуак устроили под сенью деревьев. Гримм и Ракел уснули мгновенно. Джак прочел несколько молитв, воздавая благодарность провидению, приведшему их на столь благодатную планету. Леке задремал, инстинктивно прислушиваясь к шорохам ночи. Одно полушарие десантника всегда хранит бдительность.
На рассвете Леке разбудил Гримма. Утренний жемчужный туман стелился по земле. На листьях деревьев блестела роса. В воздухе летали обрывки паутины.
— Ракел проснулась и ушла несколько минут назад, — прошептал десантник.
— Ну, ничего удивительного. У меня самого мочевой пузырь разрывается. Но проверить все же стоит.
— Выясни, — коротко приказал Леке. Он не хотел будить Джака, голова которого покоилась на его плече.
Быстро справив неотложное дело, скват поплелся за Ракел, стараясь двигаться бесшумно. Несколько веточек хрустнуло под ногами, и Гримм понял, что красться глупо. Махнув рукой, он уверенно зашагал к гроту.
Ракел могла уйти куда угодно, но только в одном случае они навсегда потеряют след девушки — если та ускользнет в Паутину. Пока ничто не свидетельствовало о том, что она решила сбежать.
С опушки, поросшей кустарником, донесся подозрительный шорох. Достав «Мир Императора», скват бросился в синюю мглу.
В тумане стояла Мелинда… Ах, нет, это все же Ракел.
— Не шевелись, дорогуша, или в твоей спине взорвется заряд болтера.
Девушка застыла.
— Немедленно возвращайся, не вынуждай меня пустить в ход оружие.
Ракел повернулась, умоляюще сложив руки на груди:
— Гримм…
Ее голос манил.
— Тебе не следовало раздумывать, выбирать, — словно извиняясь, сказал коротышка. — Нужно было войти в туннель и бежать, бежать, бежать. Ладно, отправляемся обратно.
— Выбирать? — переспросила Ракел. — Ты хочешь сказать, у меня есть выбор? Я боюсь…
Что-то в ее голосе или позе насторожило Гримма. Ее пальцы…
— Эй, только попробуй шевельнуть рукой!
Кольца Мелинды! Одно из трех орудий тайного убийства еще не использовано.
— Я и не собиралась, — огрызнулась девушка. Но вдруг страх и злость исказили ее лицо: — Гримм, скажи мне правду! Если Джак перестанет поддерживать меня своей психической силой, я действительно умру?
Ах, вот почему она остановилась, упустила шанс спастись в диковинном лабиринте элдаров, пронзающем всю вселенную. Спастись… от чего?
С одной стороны — неизвестность, с другой — мучительная смерть от полиморфина. Что выбрать?
— Истинная правда! — бесстыдно солгал скват. — А теперь не глупи, давай вернемся. Я не хочу убивать тебя. Мне ни к чему твоя смерть.
Здесь Гримм не врал. Ракел необходимо сохранить. Правда, разуму и душе воровки предначертано покинуть принявшее совершенную форму тело.
— Джак хочет как-то использовать меня. И я погибну, так?
— Клянусь, нет, Ракел бинт-Казинцкис.
Назвать вора истинным именем — значит, оказать ему доверие. Возможно, Леке не захотел отправиться на поиски девушки, потому что предвидел, что придется лгать ей, ставшей другом, и тем самым позорить себя.
Ракел спросила: — Клянешься предками, Гримм?
Сердце сквата екнуло. Нельзя давать священные клятвы, заведомо собираясь обмануть.
Наглая ложь Зефро Карнелиана о Сыновьях Императора и Дальнем Дозоре Рыцарей-Сенсеев до сих пор отравляла его душу.
— Так ты даешь мне слово? — настаивала Ракел. — Ты — честный малый, честнее многих, во всяком случае.
— Сейчас, сейчас, дорогуша, — мямлил Гримм, отчаянно пытаясь найти выход. — Дело в том, — сымпровизировал он, — что люди редко чтят своих предков.
Он издал смешок.
— Не все, конечно, я знаю некоторых, но они составляют исключение. Я и не догадывался, что ты почитаешь предков так же, как я!
— На моей планете, — напомнила Ракел, — шаманы пьют отвар лишайника, того, из которого и изготавливают ваш чертов полиморфин, и принимают внешность мертвых предков, чтобы ощутить связь с их душами. Общение с предками для нас священно.
Да, она рассказывала об этом. Гримм помнил.
Притворяться дальше скват не мог. Он вспомнил совет Джака: всегда думать о высшей цели.
— Ракел бинт-Казинцкис, — торжественно произнес Гримм. — Я клянусь своими благородными предками. Пусть они лишат меня генетических и духовных наследников, если я лгу. Пусть я потеряю возможность самому стать предком!
На сердце сквата скребли кошки. Он твердо верил, что предки покарают его. Теперь он никогда не станет старым и мудрым. Червь сомнений будет непрерывно точить его изнутри.
Не год, не два, а до самой смерти.
Если рассказать Джаку о клятве, поймет ли Тайный Инквизитор всю глубину мучений сквата? Оценит ли его самоотверженность, так отличную от двуличной лжи Карнелиана?
ГЛАВА 15. СБОРЩИКИ УРОЖАЯ
Когда Ракел и Гримм вернулись в лагерь, солнце уже разогнало утренний туман. Джак и Леке лениво рассуждали о том, где на планете находится второй вход в Паутину. Карта на линзе показывала, что он существует. Но куда идти, лететь или плыть?
Леке снял с вытекшего глаза повязку — красный пояс ниндзя. Увидев ужасную рану, Ракел вскрикнула. Взгляд Гримма блуждал по верхушкам деревьев, он не желал смотреть на дело рук своих.
— Жаль так быстро покидать столь гостеприимную планету, — печально проговорил скват. — Голубое небо, ласковое солнце. Прямо курорт. — Он чувствовал себя несколько смущенно и решил пошутить: — Как тебя угораздило напороться на нож, великан?
— Прекрати, — сухо оборвал его Леке.
— Да уж, хорошую работенку я задал вашим хирургам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59