Я ни разу не слышала от него: «Отлично сработано, ты молодец!» Нет, он вечно бубнит: «Плохо, что ты такой недомерок!» или «По моему разумению, тебе могли бы сделать более выгодный макияж!» Черт побери! Но когда я с Джамалем, и он смотрит на меня, и я вижу, как он смотрит, то знаете что? Я кажусь себе вполне нормальной.
— Ты и так нормальная! — заверил Джед. — Черт побери, ты не просто нормальная, ты чертовски хороша — я не шучу!
— Мы с Джамалем были просто друзьями, — сказала Сюзи. Она больше не плакала, но выглядела совершенно измотанной. — Но тут вмешался мой отец и стал раздувать из мухи слона. Наверное, Джамаль хочет встретиться, чтобы сказать, что больше не желает иметь со мной дел. И я его в этом не виню!
— Ну, я, конечно, не могу отвечать за Джамаля, но…
— Но вы могли бы поговорить с ним! — Сюзи подняла умоляющий взгляд. — Вы поговорите с ним за меня? Скажите, что я не стану с ним разговаривать, потому что не хочу, чтобы он попал в тюрьму! Вы передадите ему это? Ну пожалуйста, Джерико!
— Да, я непременно с ним поговорю. — Джед посмотрел на нее и спросил:
— Полагаю, ты не откажешь в ответной услуге и поговоришь за меня с Кейт? Ведь она прилетает сегодня! — У него снова стало пусто внутри.
Сюзи отвечала по-детски непосредственно:
— Если вы хотите…
— Нет, я пошутил, — грустно улыбнулся Джед. — Это была неудачная шутка. — Потому что такие вещи человек должен делать сам. Даже если это его убьет.
Джамаль готов был провалиться сквозь землю.
С самого начала работы над фильмом он боялся этой сцены. Когда ему придется торчать у всех на виду совершенно голым — если не считать жалкого обрывка, едва прикрывавшего пах, — и с кандалами на ногах и на руках.
Он пытался настроиться на чувства Мозеса, на унижение и гнев человека, выставленного на продажу, как рабочий скот. Он знал, что все, кто занят в массовке, будут толпиться вокруг съемочной площадки и пялиться на него во все глаза.
Но вот этот момент настал, а ему было на все наплевать.
Джамаля интересовала лишь одна пара глаз — Сюзи. Согласно сценарию, она не сводила с него глаз во время всей сцены, но сразу же отворачивалась, как только заканчивали очередной дубль.
Джерико передал ему, что бультерьер совсем запугал Сюзи. И она поверила, что Джамаль загремит в тюрьму, если перекинется с ней парой слов.
Он чувствовал на себе настороженный взгляд папаши и ощущал, как с каждым толчком сердца в груди разрастается гнев и беспомощность. Он был скован почище Мозеса, потому что знал: стоит сделать хоть шаг к Сюзи — и она обратится в бегство.
Вчера он позвонил матери. Та выслушала его и постаралась поддержать и посочувствовать — как всегда. Но еще она спросила — зачем? Зачем ему так упорно бороться за дружбу с девушкой, чей отец настолько отсталый, что способен упрекать его за цвет кожи?
О, у Джамаля было полно друзей — и прекрасных друзей, — которые сыпали такими словечками направо и налево: «этот ниггер» или даже «черномазый». Но когда такими словами плевался тип вроде Рассела Маккоя, они обретали совершенно иное значение. Вот этого Джамаль на дух не выносил.
И хотя вчера Джамаль предпочел отмолчаться, он отлично знал ответ на мамин вопрос.
Ему было мало дружбы с Сюзанной Маккой. Он по уши влюбился в эту девчонку.
И пусть Рассел Маккой лопнет от злости! Потому что черта с два ему удастся помешать Джамалю объясниться с Сюзи — прямо сейчас.
Камера, тихо жужжа, ехала вперед, следом за Сюзи, подошедшей поближе к помосту, на котором стоял Джамаль. Оператору предстояло обойти ее кругом, чтобы сзади, из-за плеча, поймать в объектив Джамаля. Но сейчас все сфокусировалось на Сюзи. Он знал, что должен играть роль, что ему не положено смотреть куда-то в сторону, не положено смотреть на нее, не положено…
Но он не смог удержаться и взглянул — прямо ей в глаза. Она стояла так близко, что Джамаль видел: она на грани истерики и каждый вздох дается ей с огромным трудом. Он слишком хорошо знал ее, чтобы понимать: это плачет не только Джейн, это плачет Сюзи.
Джамаль почувствовал, что у него самого вскипают злые слезы, и едва успел отвести взгляд — как раз перед тем, как на него нацелилась камера. Одна слеза все же успела скатиться по щеке, пока он смотрел куда-то вдаль.
— Снято!
Наконец-то он дождался этого слова! Платформа была сколочена на высоте примерно в восемь футов, но каким-то чудом ему удалось соскочить с нее, не запутавшись в кандалах, и приземлиться прямо перед Сюзи.
Меньше всего на свете она ожидала такой выходки и застыла, захваченная врасплох.
— Сюзанна… — начал он, взяв ее за руку, но девочка в ужасе отшатнулась.
— Нет!
Между прочим, его кандалы были настоящими и совершенно не предназначены для того, чтобы бегать в них.
— Снимите это с меня!
Помощник костюмера рванулся к Джамалю, но его опередил бультерьер.
— Не смей к ней прикасаться! Я тебя предупреждал!
Джамаль гордо выпрямился, расправил плечи и посмотрел на него сверху вниз.
— Если мне придется идти в тюрьму за один разговор с Сюзанной — так тому и быть! — Кандалы со звоном упали на землю, и он перешагнул через них.
Сюзи затаила дыхание, не замечая, что по щекам катятся слезы. Она была ужасно напугана и готова в любой момент ринуться наутек.
Джамаль знал, что ей не придется бежать. Во всяком случае, он надеялся, что сумеет ее в этом убедить.
Осторожно, медленно он протянул к ней руку и ласково сказал:
— Пойдем. Нам надо поговорить.
— Я не могу с тобой разговаривать!
— Не правда, можешь! — Он взглянул на бультерьера и добавил:
— Мы с Сюзанной отойдем в сторону, так что будем у вас на виду, и немного поболтаем. Вот и все. Мы обменяемся парой слов. Если хотите, можете вызвать шерифа, но, насколько мне известно, в простой беседе нет ничего противозаконного.
Ему удалось приблизиться к Сюзи настолько, что он смог взять ее за руку. И осторожно отвести туда, где можно было спокойно поговорить.
Бультерьер не двинулся с места. Джерико, благослови его Господь, заступил Маккою путь. Джамаль видел, как Бомон старается разговорить бультерьера, чтобы хоть немного отвлечь от дочери.
— Прости, — прошептала Сюзанна. — Это все моя вина!
Джамаль не отпускал ее руку. Вместо этого он сплел их пальцы вместе.
— Ты ведь не думаешь так всерьез, детка? — Черт побери, как же он соскучился! Просто побыть рядом с ней, просто посмотреть ей в глаза, когда она обращается к нему…
— Ты, наверное, думаешь, что я совсем глупая… — зажмурившись, прошептала она.
— Честно говоря, я думаю, что в чем-то понимаю твоего отца, хотя и не согласен с его методами. Потому что люблю тебя так же, как он…
Ее глаза удивленно распахнулись, ослепив его голубым сиянием.
— Ты любишь меня… как отец?!
— Ничего подобного!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Ты и так нормальная! — заверил Джед. — Черт побери, ты не просто нормальная, ты чертовски хороша — я не шучу!
— Мы с Джамалем были просто друзьями, — сказала Сюзи. Она больше не плакала, но выглядела совершенно измотанной. — Но тут вмешался мой отец и стал раздувать из мухи слона. Наверное, Джамаль хочет встретиться, чтобы сказать, что больше не желает иметь со мной дел. И я его в этом не виню!
— Ну, я, конечно, не могу отвечать за Джамаля, но…
— Но вы могли бы поговорить с ним! — Сюзи подняла умоляющий взгляд. — Вы поговорите с ним за меня? Скажите, что я не стану с ним разговаривать, потому что не хочу, чтобы он попал в тюрьму! Вы передадите ему это? Ну пожалуйста, Джерико!
— Да, я непременно с ним поговорю. — Джед посмотрел на нее и спросил:
— Полагаю, ты не откажешь в ответной услуге и поговоришь за меня с Кейт? Ведь она прилетает сегодня! — У него снова стало пусто внутри.
Сюзи отвечала по-детски непосредственно:
— Если вы хотите…
— Нет, я пошутил, — грустно улыбнулся Джед. — Это была неудачная шутка. — Потому что такие вещи человек должен делать сам. Даже если это его убьет.
Джамаль готов был провалиться сквозь землю.
С самого начала работы над фильмом он боялся этой сцены. Когда ему придется торчать у всех на виду совершенно голым — если не считать жалкого обрывка, едва прикрывавшего пах, — и с кандалами на ногах и на руках.
Он пытался настроиться на чувства Мозеса, на унижение и гнев человека, выставленного на продажу, как рабочий скот. Он знал, что все, кто занят в массовке, будут толпиться вокруг съемочной площадки и пялиться на него во все глаза.
Но вот этот момент настал, а ему было на все наплевать.
Джамаля интересовала лишь одна пара глаз — Сюзи. Согласно сценарию, она не сводила с него глаз во время всей сцены, но сразу же отворачивалась, как только заканчивали очередной дубль.
Джерико передал ему, что бультерьер совсем запугал Сюзи. И она поверила, что Джамаль загремит в тюрьму, если перекинется с ней парой слов.
Он чувствовал на себе настороженный взгляд папаши и ощущал, как с каждым толчком сердца в груди разрастается гнев и беспомощность. Он был скован почище Мозеса, потому что знал: стоит сделать хоть шаг к Сюзи — и она обратится в бегство.
Вчера он позвонил матери. Та выслушала его и постаралась поддержать и посочувствовать — как всегда. Но еще она спросила — зачем? Зачем ему так упорно бороться за дружбу с девушкой, чей отец настолько отсталый, что способен упрекать его за цвет кожи?
О, у Джамаля было полно друзей — и прекрасных друзей, — которые сыпали такими словечками направо и налево: «этот ниггер» или даже «черномазый». Но когда такими словами плевался тип вроде Рассела Маккоя, они обретали совершенно иное значение. Вот этого Джамаль на дух не выносил.
И хотя вчера Джамаль предпочел отмолчаться, он отлично знал ответ на мамин вопрос.
Ему было мало дружбы с Сюзанной Маккой. Он по уши влюбился в эту девчонку.
И пусть Рассел Маккой лопнет от злости! Потому что черта с два ему удастся помешать Джамалю объясниться с Сюзи — прямо сейчас.
Камера, тихо жужжа, ехала вперед, следом за Сюзи, подошедшей поближе к помосту, на котором стоял Джамаль. Оператору предстояло обойти ее кругом, чтобы сзади, из-за плеча, поймать в объектив Джамаля. Но сейчас все сфокусировалось на Сюзи. Он знал, что должен играть роль, что ему не положено смотреть куда-то в сторону, не положено смотреть на нее, не положено…
Но он не смог удержаться и взглянул — прямо ей в глаза. Она стояла так близко, что Джамаль видел: она на грани истерики и каждый вздох дается ей с огромным трудом. Он слишком хорошо знал ее, чтобы понимать: это плачет не только Джейн, это плачет Сюзи.
Джамаль почувствовал, что у него самого вскипают злые слезы, и едва успел отвести взгляд — как раз перед тем, как на него нацелилась камера. Одна слеза все же успела скатиться по щеке, пока он смотрел куда-то вдаль.
— Снято!
Наконец-то он дождался этого слова! Платформа была сколочена на высоте примерно в восемь футов, но каким-то чудом ему удалось соскочить с нее, не запутавшись в кандалах, и приземлиться прямо перед Сюзи.
Меньше всего на свете она ожидала такой выходки и застыла, захваченная врасплох.
— Сюзанна… — начал он, взяв ее за руку, но девочка в ужасе отшатнулась.
— Нет!
Между прочим, его кандалы были настоящими и совершенно не предназначены для того, чтобы бегать в них.
— Снимите это с меня!
Помощник костюмера рванулся к Джамалю, но его опередил бультерьер.
— Не смей к ней прикасаться! Я тебя предупреждал!
Джамаль гордо выпрямился, расправил плечи и посмотрел на него сверху вниз.
— Если мне придется идти в тюрьму за один разговор с Сюзанной — так тому и быть! — Кандалы со звоном упали на землю, и он перешагнул через них.
Сюзи затаила дыхание, не замечая, что по щекам катятся слезы. Она была ужасно напугана и готова в любой момент ринуться наутек.
Джамаль знал, что ей не придется бежать. Во всяком случае, он надеялся, что сумеет ее в этом убедить.
Осторожно, медленно он протянул к ней руку и ласково сказал:
— Пойдем. Нам надо поговорить.
— Я не могу с тобой разговаривать!
— Не правда, можешь! — Он взглянул на бультерьера и добавил:
— Мы с Сюзанной отойдем в сторону, так что будем у вас на виду, и немного поболтаем. Вот и все. Мы обменяемся парой слов. Если хотите, можете вызвать шерифа, но, насколько мне известно, в простой беседе нет ничего противозаконного.
Ему удалось приблизиться к Сюзи настолько, что он смог взять ее за руку. И осторожно отвести туда, где можно было спокойно поговорить.
Бультерьер не двинулся с места. Джерико, благослови его Господь, заступил Маккою путь. Джамаль видел, как Бомон старается разговорить бультерьера, чтобы хоть немного отвлечь от дочери.
— Прости, — прошептала Сюзанна. — Это все моя вина!
Джамаль не отпускал ее руку. Вместо этого он сплел их пальцы вместе.
— Ты ведь не думаешь так всерьез, детка? — Черт побери, как же он соскучился! Просто побыть рядом с ней, просто посмотреть ей в глаза, когда она обращается к нему…
— Ты, наверное, думаешь, что я совсем глупая… — зажмурившись, прошептала она.
— Честно говоря, я думаю, что в чем-то понимаю твоего отца, хотя и не согласен с его методами. Потому что люблю тебя так же, как он…
Ее глаза удивленно распахнулись, ослепив его голубым сиянием.
— Ты любишь меня… как отец?!
— Ничего подобного!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83