С тех пор, правда, он не заговаривал об этом, но Бетани чувствовала, что он едва смиряется с ее присутствием.
Бетани и Эсме писали письма, когда появилась Грейс. Она была явно удивлена, увидев своего мужа, и Бетани впервые подумала о том, что она его избегает.
— Сыграем в рамми, миссис Трегаррик? — предложила Бетани, обернувшись к Грейс, которая мрачно смотрела из окна на деревья, мокнущие под дождем.
— Вот уж воистину, самое веселое здесь развлечение, — ответила та, отходя от окна. — Не понимаю, как вы это выдерживаете. То ветер воет, как баньши, то это капанье. Меня это сводит с ума.
Адам был заметно встревожен истерическими нотками, прозвучавшими в ее голосе.
— Вы сидите здесь, будто мир кончается за этими стенами, — добавила она, обняв себя руками и слегка дрожа, хотя в камине ярко горел огонь и было тепло.
— Но все, что вам нужно, как раз и заключено в этих четырех стенах, — смело ответила Бетани, не думая о том, что это может прозвучать дерзко. — Это ваш дом и семья. Чего еще может желать женщина?
Все, кроме Дины, смотрели теперь на нее; она покраснела, и в наступившей секундной тишине, вдруг поняла, как назвать то, что мучает это семейство, — страх, страх перед чем-то ужасным, что должно было здесь случиться.
— Вы ничего не понимаете! — Презрительно бросила Грейс и кинулась к лестнице.
Ее голос нарушил напряженную тишину и ощущение страха рассеялось.
Адам переглянулся с мачехой, затем последовал за женой. Вскоре Бетани поднялась наверх, ей хотелось побыть одной. Она не понимала, что заставило ее говорить подобные вещи, хотя вполне искренне верила в то, что сказала. Не доходя до двери в комнату Грейс, она отчетливо услышала ее голос.
— Оставь мне хотя бы это маленькое удовольствие, — кричала она так громко, что, если бы дело происходило в театре, ее было бы слышно в самых дальних рядах зала.
— Я не позволю тебе убивать себя, Грейс, — спокойно отвечал Адам. Грейс отрывисто засмеялась.
— Не говори мне, что огорчишься, если я умру. Ты будешь только рад от меня избавиться. — Она опять засмеялась. — Ты ведь разбираешься в убийствах; ведь так, Адам?
— Ты обманываешь себя, Грейс. Ты впустую тратишь жизнь ради какого-то миража, живешь, как во сне.
— Ты, проклятый притвора, не смей говорить со мной в таком тоне. Думаешь я не видела, как ты смотришь на эту тихоню?
— Ты говоришь чепуху, Грейс.
— Ты думаешь, я была слишком пьяна, чтоб заметить, — торжествуя, сказала она. — Я знала слишком много мужчин, которые не подозревали о том, что творится у них в голове и я очень хорошо знаю тебя. Скажи мне, зачем она хочет замуровать себя здесь? Скажи мне! — Ее голос смягчился. — По крайней мере, это отвлечет тебя от моей дочери!
— Думай, что говоришь, — предупредил он. — Такого я не потерплю даже от тебя.
— А что ты сделаешь? Что ты вообще можешь сделать? Разве может такая красивая женщина как Дина быть в безопасности в этом проклятом доме. А ведь она женщина, не так ли, Адам?
После секундного молчания раздался звук пощечины, который прозвучал, как пистолетный выстрел. Грейс беспомощно заплакала.
— Прости меня, Адам, — всхлипывала она. — Не уноси их. Ради Бога, не уноси их! Я не хотела тебя огорчать, когда говорила про Дину; ты всегда был ей замечательным отцом. Когда ты грозишь мне, я паникую и говорю ужасные вещи, о которых на самом деле не думаю. Когда я вижу Дину, какая она красивая, я начинаю бояться за нее, бояться, что она кончит, как я. Я знаю, кто я такая, Адам, я знаю… — она начала судорожно всхлипывать, затем ее голос сорвался на крик. — Я умру. Ты этого хочешь?
— Ты не умрешь, Грейс. Она уже истерически рыдала.
— Сколько мне терпеть еще это наказание?
— Я пришлю Салли со снотворным, — голос его прозвучал совсем рядом со входом; Бетани со стыдом поняла, что подслушивает и заторопилась прочь, но не успела опередить Адама. Дверь открылась и рыдания Грейс стали громче. Пока Адам выходил, Бетани заметила сквозь дверной проем фигуру Грейс, лежащую на кровати.
Он остановился, увидев ее. Бетани почувствовала, как краснеет от стыда и неловкости. Несколько мгновений он смотрел на нее, затем прошел мимо и заспешил к лестнице. — Бетани успела заметить, что в руках он нес пустые бутылки.
Моросящий дождь продолжался еще два дня, и за это время Грейс ни разу не показалась. Но вот как-то утром Бетани раздвинула шторы в своей спальне и за окном светило яркое солнце; деревья сверкали каплями росы на ветках.
Вскоре после обеда она и ее юная подопечная, тепло закутанная, так как солнце еще не слишком грело, отправились в деревню.
Бетани часто становилось неловко от того, как легко зарабатывает она свои деньги здесь, в Трегаррик Манор; Дина явно не нуждалась в постоянной заботе и присмотре. Однажды она высказала свои сомнения Эсме Трегаррик, но та уверила, что ее присутствие абсолютно необходимо. Это ее успокоило. Если миссис Трегаррик довольна, то ей нечего беспокоиться. Несмотря на семейные ссоры и следующие за ними периоды Дининой замкнутости, ей нравилось жить в усадьбе. Более того — она стала забывать, что Джонни погиб всего три недели назад. Три года их замужества теперь казались сном. Жизнь с Трегарриками, в доме, где все, будто бы ждали, что случится что-то ужасное, при всей своей странности нравилась ей гораздо более, нежели реальная.
Чаепитие на кухне миссис Аркилл прошло, как обычно. И, конечно же, как только Дина вышла во двор, посмотреть на новорожденных котят, хозяйка спросила:
— Как там ее мать, здорова?
— Да, — настороженно ответила Бетани. — А почему вы спрашиваете?
— Мистер Ботелл видел ее на днях на почте, промокшую насквозь; пришла отправить письмо. Добрый хозяин и собаку-то на улицу не выгонит.
— Наверное, что-то срочное, — пробормотала Бетани.
По дороге к дому они увидели, как ярко-красный «мини», громко сигналя, пронесся к дому. Дина следила за машиной глазами, полными восторга.
— Это был мой дядя Тео! — она повернулась к Бетани. — Пойдемте скорее, миссис Райдер! — С этими словами она кинулась в сторону дома. Бетани оставалось только поспешить за ней.
Около машины, которая стояла перед домом, Дина разговаривала с незнакомым мужчиной. Он был удивительно красив. Его светлые волосы обрамляли лицо с тонкими чертами, казавшееся почти женским. В нем сразу же можно было признать сына миссис Трегаррик; те же светлые волосы и общее впечатление хрупкости.
Сухая ветка хрустнула у нее под ногой, и Тео удивленно обернулся. Она шла к нему, улыбаясь.
— Это миссис Райдер, она за мной присматривает, — сказала Дина.
Тео уставился на нее так, что Бетани стало неловко.
— Миссис Райдер?
— Она вдова, — объяснила Дина. Тео взял ее руку в свою.
— Мадам, если бы я имел честь быть вашим мужем, я бы умер счастливым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Бетани и Эсме писали письма, когда появилась Грейс. Она была явно удивлена, увидев своего мужа, и Бетани впервые подумала о том, что она его избегает.
— Сыграем в рамми, миссис Трегаррик? — предложила Бетани, обернувшись к Грейс, которая мрачно смотрела из окна на деревья, мокнущие под дождем.
— Вот уж воистину, самое веселое здесь развлечение, — ответила та, отходя от окна. — Не понимаю, как вы это выдерживаете. То ветер воет, как баньши, то это капанье. Меня это сводит с ума.
Адам был заметно встревожен истерическими нотками, прозвучавшими в ее голосе.
— Вы сидите здесь, будто мир кончается за этими стенами, — добавила она, обняв себя руками и слегка дрожа, хотя в камине ярко горел огонь и было тепло.
— Но все, что вам нужно, как раз и заключено в этих четырех стенах, — смело ответила Бетани, не думая о том, что это может прозвучать дерзко. — Это ваш дом и семья. Чего еще может желать женщина?
Все, кроме Дины, смотрели теперь на нее; она покраснела, и в наступившей секундной тишине, вдруг поняла, как назвать то, что мучает это семейство, — страх, страх перед чем-то ужасным, что должно было здесь случиться.
— Вы ничего не понимаете! — Презрительно бросила Грейс и кинулась к лестнице.
Ее голос нарушил напряженную тишину и ощущение страха рассеялось.
Адам переглянулся с мачехой, затем последовал за женой. Вскоре Бетани поднялась наверх, ей хотелось побыть одной. Она не понимала, что заставило ее говорить подобные вещи, хотя вполне искренне верила в то, что сказала. Не доходя до двери в комнату Грейс, она отчетливо услышала ее голос.
— Оставь мне хотя бы это маленькое удовольствие, — кричала она так громко, что, если бы дело происходило в театре, ее было бы слышно в самых дальних рядах зала.
— Я не позволю тебе убивать себя, Грейс, — спокойно отвечал Адам. Грейс отрывисто засмеялась.
— Не говори мне, что огорчишься, если я умру. Ты будешь только рад от меня избавиться. — Она опять засмеялась. — Ты ведь разбираешься в убийствах; ведь так, Адам?
— Ты обманываешь себя, Грейс. Ты впустую тратишь жизнь ради какого-то миража, живешь, как во сне.
— Ты, проклятый притвора, не смей говорить со мной в таком тоне. Думаешь я не видела, как ты смотришь на эту тихоню?
— Ты говоришь чепуху, Грейс.
— Ты думаешь, я была слишком пьяна, чтоб заметить, — торжествуя, сказала она. — Я знала слишком много мужчин, которые не подозревали о том, что творится у них в голове и я очень хорошо знаю тебя. Скажи мне, зачем она хочет замуровать себя здесь? Скажи мне! — Ее голос смягчился. — По крайней мере, это отвлечет тебя от моей дочери!
— Думай, что говоришь, — предупредил он. — Такого я не потерплю даже от тебя.
— А что ты сделаешь? Что ты вообще можешь сделать? Разве может такая красивая женщина как Дина быть в безопасности в этом проклятом доме. А ведь она женщина, не так ли, Адам?
После секундного молчания раздался звук пощечины, который прозвучал, как пистолетный выстрел. Грейс беспомощно заплакала.
— Прости меня, Адам, — всхлипывала она. — Не уноси их. Ради Бога, не уноси их! Я не хотела тебя огорчать, когда говорила про Дину; ты всегда был ей замечательным отцом. Когда ты грозишь мне, я паникую и говорю ужасные вещи, о которых на самом деле не думаю. Когда я вижу Дину, какая она красивая, я начинаю бояться за нее, бояться, что она кончит, как я. Я знаю, кто я такая, Адам, я знаю… — она начала судорожно всхлипывать, затем ее голос сорвался на крик. — Я умру. Ты этого хочешь?
— Ты не умрешь, Грейс. Она уже истерически рыдала.
— Сколько мне терпеть еще это наказание?
— Я пришлю Салли со снотворным, — голос его прозвучал совсем рядом со входом; Бетани со стыдом поняла, что подслушивает и заторопилась прочь, но не успела опередить Адама. Дверь открылась и рыдания Грейс стали громче. Пока Адам выходил, Бетани заметила сквозь дверной проем фигуру Грейс, лежащую на кровати.
Он остановился, увидев ее. Бетани почувствовала, как краснеет от стыда и неловкости. Несколько мгновений он смотрел на нее, затем прошел мимо и заспешил к лестнице. — Бетани успела заметить, что в руках он нес пустые бутылки.
Моросящий дождь продолжался еще два дня, и за это время Грейс ни разу не показалась. Но вот как-то утром Бетани раздвинула шторы в своей спальне и за окном светило яркое солнце; деревья сверкали каплями росы на ветках.
Вскоре после обеда она и ее юная подопечная, тепло закутанная, так как солнце еще не слишком грело, отправились в деревню.
Бетани часто становилось неловко от того, как легко зарабатывает она свои деньги здесь, в Трегаррик Манор; Дина явно не нуждалась в постоянной заботе и присмотре. Однажды она высказала свои сомнения Эсме Трегаррик, но та уверила, что ее присутствие абсолютно необходимо. Это ее успокоило. Если миссис Трегаррик довольна, то ей нечего беспокоиться. Несмотря на семейные ссоры и следующие за ними периоды Дининой замкнутости, ей нравилось жить в усадьбе. Более того — она стала забывать, что Джонни погиб всего три недели назад. Три года их замужества теперь казались сном. Жизнь с Трегарриками, в доме, где все, будто бы ждали, что случится что-то ужасное, при всей своей странности нравилась ей гораздо более, нежели реальная.
Чаепитие на кухне миссис Аркилл прошло, как обычно. И, конечно же, как только Дина вышла во двор, посмотреть на новорожденных котят, хозяйка спросила:
— Как там ее мать, здорова?
— Да, — настороженно ответила Бетани. — А почему вы спрашиваете?
— Мистер Ботелл видел ее на днях на почте, промокшую насквозь; пришла отправить письмо. Добрый хозяин и собаку-то на улицу не выгонит.
— Наверное, что-то срочное, — пробормотала Бетани.
По дороге к дому они увидели, как ярко-красный «мини», громко сигналя, пронесся к дому. Дина следила за машиной глазами, полными восторга.
— Это был мой дядя Тео! — она повернулась к Бетани. — Пойдемте скорее, миссис Райдер! — С этими словами она кинулась в сторону дома. Бетани оставалось только поспешить за ней.
Около машины, которая стояла перед домом, Дина разговаривала с незнакомым мужчиной. Он был удивительно красив. Его светлые волосы обрамляли лицо с тонкими чертами, казавшееся почти женским. В нем сразу же можно было признать сына миссис Трегаррик; те же светлые волосы и общее впечатление хрупкости.
Сухая ветка хрустнула у нее под ногой, и Тео удивленно обернулся. Она шла к нему, улыбаясь.
— Это миссис Райдер, она за мной присматривает, — сказала Дина.
Тео уставился на нее так, что Бетани стало неловко.
— Миссис Райдер?
— Она вдова, — объяснила Дина. Тео взял ее руку в свою.
— Мадам, если бы я имел честь быть вашим мужем, я бы умер счастливым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24