Я ему на прошлой неделе звонила. У него все по-прежнему, передает тебе привет, зовет в гости. Я, уж прости меня за это, за тебя сказала, что ты сейчас вся в делах и заботах и в гости не выезжаешь, даже ко мне. Ты не обижаешься?
— Да нет, что ты. Ты все правильно сделала. Дима — хороший мужик, но мне пока больно вспоминать о нем, а тем более видеть его. Вот время пройдет, там и посмотрим.
— Так значит, Дима — хороший мужик, а я? — с набитым ртом обиженно поинтересовался Алексей.
— Ты — самый лучший и неповторимый. Ешь давай и не мешай нам болтать, а то добавки положу, а потом посажу на велотренажер. С повышенной нагрузкой.
— Ты — мучительница. Нет, домомучительница, как Карлсон говорил. И Марина за меня заступится, не даст тебе надо мной поиздеваться, правда?
— Правда, правда, — рассмеялась Марина, глядя на то, какими взглядами обмениваются супруги. Несмотря на показную суровость в голосе, Юлька смотрела на мужа с такой нежностью… И он отвечал ей тем же. Да, вот такого бы мужа она себе хотела точно. Не пьет, не курит, время от времени занимается спортом. Хотя все это так, приятное дополнение. Главное ведь, чтобы любил. Или чтобы я его любила? Да, забавный вопрос. Нет, уж лучше взаимно и обоюдно. «И пока смерть не разлучит нас!» А что? Она заслуживает такого. Она хорошо выглядит, многие даже называют ее «красавица», она сама зарабатывает себе на жизнь и может постоять за себя. Ей просто однозначно должно повезти. Должна же быть в мире хоть какая-то справедливость!
Когда она вернулась домой, до полночи оставалось каких-нибудь двадцать минут, не больше. Да, засиделась она в гостях, ничего не скажешь. Надо побыстрее в постельку прыгать и спать, спать, спать. А то завтра вряд ли поднимется раньше одиннадцати. Она прошла на кухню, поставила себе чайник. Из спальни вышел Костик, почесывая рукой свою всклокоченную шевелюру.
— Привет, ты чего не спишь?
— Услышал, что ты пришла и встал, решил с тобой чаю попить. Тебе, кстати, твой отец звонил. Он сейчас в больнице, я вот на бумажке все записал подробно. Он просил тебя не волноваться, сказал что это так, ерунда. Обследуют и отпустят.
— Господи, что с ним такое? Слушай, а голос у него какой был? Вялый, бодрый?
— Да обычный голос, ничего в нем особого не было. Да не волнуйся ты, завтра к нему съездишь, все сама узнаешь. Я на всякий случай сегодня сходил в магазин, фруктов разных побольше закупил и минералки с соками. Возьми завтра то, что нужно, и иди. Раз воскресенье, то внутрь наверняка без проблем прямо с утра пускать должны.
— Ох, Костик, что-то неспокойно мне. Наверняка его Иркин развод подкосил, как пить дать!
— А что, она уже развелась?
— Насколько я в курсе, на днях у них суд. Ирка же по-хорошему решила не отступать. Вот и мотает нервы всем окружающим, в первую очередь отцу. Валера свои вещи собрал и ушел от нее почти сразу после того, как я брякнула про ее спираль. Кстати, до сих пор не знаю, что это мне в голову тогда втемяшилось. Но получилось как надо.
— Скажи еще «интуиция»!
— Да фиг его знает! Просто что-то здесь было не так с самого начала. Я знала, что не била тогда Ирку, и она уж конечно это знала. И тем не менее, глядя мне в глаза, снова гнала эту чушь и кричала, что стала из-за меня бесплодной. Опять решила за мой счет прокатиться. Не вышло. Проездной закончился.
— Да, вот уж стерва, так стерва.
— Да нет, стерва — это я, а она сестра стервы.
— Думаешь?
— Уверена.
— Странная ты девчонка. Почему-то постоянно пытаешься убедить окружающих в том, что ты хуже, чем есть на самом деле. Пойми, о тебе ведь судят по твоим поступкам, а не по твоим словам! Я знаю, что более верного и преданного друга у меня нет. И у Василия тоже. Юлька, когда тебя на работе нет, просто откровенно скучает. Даже мое общество ее в эти минуты не радует.
— Добавь к этому испорченную свадьбу родной сестры и брошенного на произвол судьбы мужика, который в данный момент надирается водкой и тупо смотрит в одиночестве телевизор.
— Ну, могу тебе напомнить, что ушла ты от него только тогда, когда получила по его милости боевую раскраску на пол-лица. И кроме того, он сам к тому времени несколько раз заводил разговор о том, что ты должна оставить его. Я прекрасно помню то, что ты мне рассказывала о своих взаимоотношениях с этим человеком, так что не мотай головой. А что касается свадьбы… Знаешь, это меньшее из всех зол, которые ты могла бы совершить в такой ситуации. Иные даже на убийство идут, или на себя руки накладывают.
— Ну, ты хватил! Убийство! Скажешь тоже! Ради этого?
— Вот именно. А так все ограничилось испорченным платьем, проколотыми колесами и плохим настроением молодоженов. Не очень много за то, что они вытворяли с тобой.
— Зато теперь им точно есть, на кого свалить вину за развод.
— Слушай, расслабься ты и не занимайся самоедством. Как заезженная пластинка все по одному и тому же кругу гоняешь. Сколько женщин знаю, всегда удивляюсь вашей логике. Если все хорошо — найдете причину, по которой на самом деле все плохо; будете жить в нищете, но кричать, что безумно счастливы. Так что давай, допивай чай и спать. А завтра к отцу.
* * *
В больницу, где лежал отец, Марина приехала сразу же после обеда, в тихий час. Опыт общения с младшим медицинским персоналом у нее за эти месяцы был накоплен более, чем богатый, так что использовав все свое умение в палату она просочилась как минимум часа на два раньше, чем остальные посетители. Отец лежал в четырехместной палате, один в один напоминающей ту, где выздоравливал Вася, разве что здесь еще оставались свободные койки.
— Доченька! Я и не ждал тебя так рано! Какая ты умница, солнышко мое! Вечером зайдет твоя мать, так что времени у нас с тобой не так много. Но да ладно. Как я рад тебя видеть! Не представляешь, даже на сердце спокойно стало, отпустило меня.
— Папка! Я как только узнала, так сразу и сорвалась к тебе. Что случилось, рассказывай!
— Да снова спазм начался, лекарствами я его снять не смог, мать вызвала врачей, а они меня сюда отвезли. Я им говорю, мол, сделайте мне укол, да и хватит, а они уперлись и в никакую. Даже по лестнице меня на носилках спускали, не дали своими ногами идти. Прямо инвалида из меня делают, и все тут. А здесь сразу под капельницу, кардиограмму сняли… Где-то утром я уже себя стал вполне нормально чувствовать. Врачи, жаль, домой не отпускают, хотят еще чего-то проверить. И вставать не разрешают. Вот и лежу, как куль, простыни протираю.
— Ты меня так больше не пугай, договорились? Ты у меня самый здоровый и молодой, и даже думать забудь, чтобы здесь просто так отлеживаться. Или тебе больницы нравятся?
— Да кому они могут понравиться, придумаешь тоже ерунду!
— Слушай, я тебе тут фруктов привезла разных, воду без газировки, вот баночка икры, тебе наверняка полезно будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73