— Ты и в самом деле думаешь, что это так просто, Мэгги? Думаешь, ты сможешь включать и выключать свои чувства по желанию?
— Конечно, смогу!
Он покачал головой, на его волосы падал свет, и, казалось, они светились синим пламенем.
— Нет, Мэгги. Когда ты будешь лежать в постели сегодня ночью, твое тело будет грезить о моем прикосновении, твоя кровь будет играть в ожидании огня, который могу зажечь только я. Я это знаю. Я прожил с этим желанием три года, это как болезнь, и я до сих пор не нашел от нее лекарства. Но я найду!
— Нет! Я не позволю тебе ничего с собой сделать, слышишь? Ничего! Неужели ты думаешь, я такая дура, что начну все сначала? — Она горько рассмеялась, не замечая слез, которые потекли у нее по щекам. — Я могу грезить, Мэтью, но ты никогда об этом не узнаешь, потому что не позволю тебе вновь исковеркать мне жизнь, как ты это сделал раньше, своей безумной ревностью.
— У тебя просто истерика.
— Да? И почему это у меня истерика из-за того, что мой бывший муж только что пригрозил искалечить мне жизнь? — Она судорожно вздохнула, стараясь успокоиться. Она должна была убедить его сейчас, что он ошибается, предпринимая подобное. — Три года не разрушили память о том, что произошло, Мэтью. Я до сих пор помню все, что ты сказал, что ты сделал. Ты винил во всем Дэвида, но он был лишь мальчиком для битья, потому что тебя пожирала ревность всякий раз, когда я общалась с мужчинами! И со сколькими, по-твоему, у меня были романы? С двумя, с тремя… с тремя десятками? Давай, Мэтью, сосчитай!
Лицо Кейна помрачнело от гнева, когда она подначивала его, и он резко отпрянул от стены, но Мэгги не сдавалась. Она почувствовала себя уставшей, уставшей от оскорблений, обвинений в том, чего никогда не совершала и чего у нее даже в мыслях не было.
— С тех пор, как мы поженились, я ни разу не посмотрела на другого мужчину, Мэтью. Даже не подумала ни о ком другом. Ты заменил мне всю вселенную, я прошла бы босиком по пламени, если бы ты мне приказал, но тебе ведь этого было мало, не так ли? Ты хотел владеть мной, моей душой и телом безраздельно, оградить меня от остального мира, меня, твою исключительную собственность. По этой причине ты заставил меня бросить работу, по этой причине ты медленно, но верно, оторвал меня от всех моих друзей. И когда я, без всяких задних мыслей, подружилась с твоим собственным братом, ты это расценил по-своему. Что ж, ты преуспел в своих самых сокровенных желаниях, и теперь мне никто не нужен в жизни, и особенно ты! — Она прошла к двери и распахнула ее настежь. — А теперь убирайся отсюда и никогда больше не возвращайся!
На какую-то секунду ей показалось, что он не послушается, но затем он медленно пошел в направлении к двери, и она облегченно вздохнула, но, как оказалось, преждевременно. Поравнявшись с ней, он остановился и уставился на нее ледяными глазами.
— Ты так меня любила, что даже не смотрела ни в чью сторону? Так? — Он взял ее за подбородок и поднял вверх ее лицо, когда она попыталась отвернуться. — Что ж, если это так, то объясни тогда, пожалуйста, чей это ребенок. — Он насмешливо улыбнулся. — Тебе не понадобилось много времени, чтобы забеременеть, не так ли, особенно если учесть, что твоя дружба с Дэвидом была чиста и невинна? Это исходя из того, конечно же, что отец — мой дорогой брат, но я в этом глубоко сомневаюсь! — Он отпустил ее и сделал шаг назад. — Ты рассказываешь жалостливую сказку, Магдалена, но забываешь, что я знаю тебя и твои способности. Так что прибереги свои душещипательные истории для кого-нибудь другого, со мной этот номер не пройдет. Я по-прежнему полон решимости, и ничто не поколеблет ее, что бы ты ни говорила.
— Убирайся! — Она собрала все свои силы, чтобы ее слова прозвучали твердо, а сама цеплялась за дверь в ужасе, что может сейчас просто рухнуть на пол к его ногам.
— Я ухожу, но я вернусь, будь уверена.
— Но почему? — Она еле проговорила эти слова, но он расслышал и ядовито улыбнулся. Глаза его блестели как льдышки, когда он протянул руку и провел пальцем по ее щеке и мягким теплым губам.
— По причинам, которые я тебе уже изложил, плюс еще по одной, которая даже меня удивляет.
— Какой причине? — Она отдернула голову от его руки, продолжая ощущать его легкое прикосновение как нечто осязаемое.
— По причине ребенка. — Он посмотрел мимо нее, и что-то в выражении его лица заставило ее сердце сжаться от боли. Она оглянулась, и ей стало страшно, когда она увидела, что Джейни стоит в холле и наблюдает за ними.
Она инстинктивно повернулась, чтобы подойти к ней, но остановилась, когда Мэтью продолжил бесстрастным голосом, который, однако, задел ее больше, чем любое проявление гнева.
— Она могла бы быть нашим ребенком, Мэгги, твоим и моим, и мне кажется, я никогда тебе этого не прощу!
У нее перехватило дыхание, и, резко обернувшись, она увидела выражение страдания на его лице, прежде чем он повернулся и вышел. Она медленно закрыла за ним дверь, взяла на руки Джейни, которая подбежала к ней, и крепко прижала ее к себе, но даже это не смогло растопить нараставший в душе холод. То, что Мэтью мог хотеть ребенка, как-то никогда не приходило ей в голову, и теперь потрясло до глубины души. Он причинил ей столько горя, поступил с ней несправедливо, но не обошлась ли она с ним еще более жестоко, утаив от него правду о дочери?
Глава 4
— Ну, Джейни, будь умницей и дай маме пристегнуть ремни, тогда мы сможем отправиться домой и поиграть.
Мэгги заставляла себя не раздражаться, делая еще одну попытку застегнуть ремни на прогулочной коляске, но Джейни извивалась, изо всех сил стараясь вырваться из нее, и все было напрасно.
— Ах ты, противная девчонка, а ну сиди спокойно!
Ее голос прозвучал непривычно резко, и Джейни с удивлением уставилась на нее, затем ее лицо сморщилось, и она принялась реветь. Мэгги сделала вид, что не замечает этот плач, и решительно защелкнула запор. Ее щеки слегка порозовели, когда она поймала на себе неодобрительный взгляд пожилой дамы, стоявшей рядом с ней у входа в магазин.
Что ж, на конкурсе молодых мам ей за такое поведение приз бы не присудили, но она и не претендовала на него! Она чувствовала себя ужасно, в голове стучало от бессонной ночи из-за всего того, что сказал ей Мэтью, и у нее был озноб от простуды, которая никак не проходила. И только потому, что в холодильнике у нее было почти пусто, а дозвониться до Мэри не удалось, ей пришлось отправиться по магазинам. Подняв нагруженные сумки, она двинулась вперед, пригибаясь от начавшегося дождя. Она задержалась на перекрестке, пропуская поворачивавшую машину, и недовольно поморщилась, когда та обдала ее брызгами.
Задевая за свои намокшие джинсы, она с трудом спустила коляску с тротуара на проезжую часть, чтобы перейти на другую сторону улицы, и чертыхнулась, потому что одно колесо отвалилось и покатилось в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35