— Да, это так. Но должен предупредить тебя, Мэгги, обстоятельства изменились.
— Каким образом?
— А таким, что я вполне могу остаться без работы, если полиция предъявит мне обвинение в связи с этими документами, не говоря уж о дурной славе, когда возобновится слушание и всплывут все детали.
— Но ведь должен же ты объяснить, что случилось? Черт возьми, если ты этого не сделаешь, сделаю я!
— И это говорит леди, которая не любит спорить? — Он мягко рассмеялся и обхватил ее за талию. — Я им все рассказал, Мэгги. Именно этим я и занимался всю неделю и поэтому не мог появиться раньше. Я пытался во всем разобраться.
— И, как ты думаешь, что будет? Он пожал плечами, а его руки гладили мягкие линии ее бедер.
— Они проявили удивительное сочувствие, так что я надеюсь отделаться серьезным выговором, вот и все. Если же нет, ну тогда…
— Если нет, мы встретим этот удар вместе, правда? — Она поднялась на цыпочки, чтобы прикоснуться губами к его губам, а затем откинулась назад, радуясь тому, что он вздрогнул в ответ.
— Колдунья, — прошептал он и прижал к себе так, что у нее больше не оставалось сомнений в том, что он чувствует.
— Ну-ну, разве такое говорят матери своего ребенка?
Его глаза потемнели от нежности, и он склонился, чтобы прикоснуться к мягким изгибам ее шеи, отчего она вздрогнула, как до этого он.
— Похоже, наша девочка права, почему бы и нам не последовать ее примеру и не лечь спать?
— Ты так утомился от свежего воздуха? — Ее глаза широко раскрылись от насмешливого удивления.
— Я еще не утомился, но полон решимости это осуществить до конца ночи!
Они занимались любовью не спеша, а луна проникала сквозь раздвинутые занавески, придавая их телам мягкий серебряный оттенок. Мэтью не торопясь раздел ее, и его руки и губы все ласкали и ласкали ее тело с такой нежностью, что слезы появились у нее на глазах.
Никогда до этого они не любили друг друга с такой силой и глубиной, с такой полнотой гармонии, будто их души соединились в некоем волшебном полете. Каждая ласка, каждый неспешный поцелуй были сладкой пыткой, которой он доводил ее до самого предела страсти, а затем отпускал.
— Я люблю тебя, Мэгги. Я всегда любил тебя и всегда буду любить.
— И я люблю тебя, Мэтью.
Она прошептала эти слова, когда он овладел ею в необузданном порыве страсти, которая до предела обострила все ее чувства.
Она повторила их позже, когда они лежали рядом, и ее голова покоилась на его плече, и ей было радостно от того, что она наконец могла произнести их без страха.
— Я люблю тебя, Мэтью.
Он крепче прижал ее к себе, как бы защищая, и они погрузились в сон, чтобы спустя несколько часов быть разбуженными Джейни, которая прибежала к ним в комнату. Мэгги смахнула с себя сон, приподнявшись на подушке, и увидела, что Джейни с удивлением смотрит на лежащего в постели Мэтью. Она молчала в нерешительности, пока Мэтью не перевернулся и не сел в постели.
— Мне кажется, здесь как раз осталось место для одной маленькой девочки, как ты считаешь, Мэгги?
Мэгги улыбнулась с облегчением, когда он так легко вышел из этой ситуации, чувствуя, как тают ее последние сомнения. Наклонившись, она быстро поцеловала его и открыла от удивления рот, когда маленький вихрь залетел на кровать и плюхнулся между ними.
Джейни пылко поцеловала Мэгги в щеку, а затем смущенно повернулась к Мэтью, очевидно, не уверенная в том, можно ли поступить с ним подобным же образом.
Мэгги обхватила рукой дочку, глядя в его глаза поверх ее головы, и сказала мягко:
— Поцелуй, папочку, дорогая.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35