Джон поглядел на картину, висевшую над камином в гостиной Мэгги.
– Пожалуй, я у нее спрошу, – проговорил он задумчиво, – но не сейчас. Я хочу, чтобы она как следует выспалась. Думаю, оставлять ее одну было бы неблагоразумно, поэтому я еще побуду здесь. Если что-нибудь случится, дай мне знать.
– Договорились. Впрочем, ничего такого я не жду. Погода испортилась, а значит, Кендра и Дженнифер скоро вернутся. И Скотт, наверное, тоже. Из Управления автотранспортом прислали целый список черных «Кадиллаков». У меня такое чувство, что еще немного, и мы выйдем на след этого подонка. Не знаю только, каким будет финал…
– Так или иначе, все закончится, – произнес Джон задумчиво.
– Да, так или иначе.
Джон дал отбой и, подойдя к камину, вновь посмотрел картину над ним. В углу холста он заметил подпись художника. Рафферти. Бью Рафферти. Это была работа брата Мэгги.
У Джона было две картины Бью. Несмотря на молодость, брат Мэгги считался одним из самых талантливых американских живописцев за последние сто лет. Он был чуть не единственным, кто работал в импрессионистской манере. Его способностей оказалось достаточно, чтобы стиль прошлого века занял чуть не главенствующее место в современной американской живописи. Бью Рафферти подражали, его копировали, но сравняться с ним не мог никто.
Один художник, который нес миру свет, радость и красоту, и другой, вернее – другая, кто разговаривал с жертвами чудовищных преступлений, а потом рисовал портреты преступников. Два художника, дети одной матери, наделенные, кроме таланта к живописи, и другими, еще более редкими и странными способностями. Интересно, задумался Джон, какой была их мать? Была ли она не только замечательной актрисой, но и одаренным экстрасенсом – эспером, как говорили Квентин и его коллеги? Или она ничего не знала о своих паранормальных способностях и просто передала их детям, как передаются внешность, цвет глаз, характер?..
Тут Джон поймал себя на мысли, что все эти рассуждения не имеют прямого отношения к делу, и криво улыбнулся. Похоже, его раздумья о наследственности были лишь способом занять ум, чтобы не позволить ему погрузиться в действительно важные вопросы. Как человек, очутившийся ночью на кладбище, начинает насвистывать для храбрости, так и он задумался о Мэгги, Бью и их матери, чтобы заглушить собственное беспокойство.
Поглядев в окно, где сгущались сырые и холодные осенние сумерки, Джон зажег в камине газ. Когда огонь, шипя и потрескивая, заплясал по искусственным поленьям, он сразу почувствовал себя спокойнее и даже включил телевизор – впрочем, больше по привычке, чем из желания посмотреть фильм или послушать новости.
Новостями он был сыт по горло.
Выйдя на кухню, Джон приготовил кофе, заглянул в холодильник. На одной из полок он обнаружил замороженный полуфабрикат под названием «Домашний суп». «То, что надо», – решил Джон. Приготовить суп было делом считаных минут, и, когда бы Мэгги ни проснулась, у нее будет горячая еда!
Пока в кастрюле закипала вода, Джон еще раз проверил все шпингалеты и крючки на окнах и дверях и убедился, что все надежно заперто. Обычно Джон не придавал большого значения вопросам личной безопасности, но то, что случилось с Мэгги совсем недавно, сильно подействовало на него. В конце концов, рассудил он, осторожность не помешает, особенно если имеешь дело с самовозрождающимся космическим Злом в лице хитрого и изворотливого преступника.
Разумеется, Джон отдавал себе отчет, что вряд ли сумеет оградить Мэгги от «психических вибраций», способных причинять ей не только моральный вред, не только страдания, но и, как выяснилось, наносить вполне реальные физические раны, но он твердо решил, что ничто материальное ее не коснется.
Джон чувствовал, что Мэгги может грозить опасность.
На всякий случай он подошел к дверям спальни и заглянул внутрь. В комнате было тихо, на тумбочке горел ночник, шторы были задернуты. Мэгги спала глубоким и спокойным сном, если судить по ее мерному дыханию.
Джон еще немного постоял на пороге, глядя на нее и прислушиваясь. Мэгги заснула буквально у него на руках, пока он нес ее от машины до дома. Он снял с нее только рубаху и ботинки и укрыл теплым шерстяным одеялом, которое нашел в шкафу. Джон подумал, какой хрупкой и беззащитной она на самом деле была. Беззащитной и в то же время – сильной и мужественной.
Беззвучно шагнув в комнату, он взял с кресла ее теплую рубашку. Даже в полутьме он ясно видел пятна крови на груди. Кровь еще не высохла до конца – на ощупь пятна были влажными, хотя уже почти не пачкались.
Это была самая настоящая кровь. Джон ясно ощущал ее железистый запах.
И это была ее кровь. Джон в этом не сомневался. Он своими глазами видел глубокую рану у нее на горле, видел страдание и муку в глазах. Мэгги не издала ни звука, но он ясно видел, что ей очень больно.
Снова положив рубашку на кресло, Джон попятился к двери и так же бесшумно вышел из спальни, осторожно прикрыв за собой дверь. Опустив концентрат в кастрюлю, он засек время и еще раз обошел дом, методично проверяя все, что должно было запираться. Когда он вернулся на кухню, суп был готов. Джон накрыл его крышкой и отправился в гостиную. Там он уселся перед телевизором. По телевизору обещали дождь и ветер. Похоже, подумал Джон, предстоящая ночь будет неспокойной во всех отношениях.
18
Несмотря на то что к вечеру погода сильно испортилась, Дженнифер и Кендра решили не возвращаться в участок, а продолжать поиски Дэвида Робсона. Для начала они зашли в небольшое кафе, чтобы отогреться, перекусить и позвонить Энди и Квентину. Обе были рады, что в деле появилась еще одна ниточка, хотя голос Квентина звучал отнюдь не оптимистично.
– В городе больше полусотни старых черных «Кадиллаков», черт их дери, – сказал он хмуро. – Придется прогнать этот список через компьютер, чтобы установить владельцев, а затем проверить каждого из них. На это тоже уйдет время, а времени-то у нас и нет!
Но Кендра слишком хорошо знала партнера и сразу поняла, что причина его дурного настроения кроется вовсе не в пристрастии жителей Сиэтла к старым машинам.
– Ты не виноват, что Джоуи решил взять расследование в свои руки, – сказала она решительно.
– Я не виноват? – переспросил Квентин. – Тогда чья же это вина?
– Он давно не маленький мальчик, Квентин. Он большой, я бы даже сказала, очень большой мужчина.
Но Квентин не рассмеялся шутке.
– Ему бы и в голову не пришло самому искать насильника, если бы я его не подтолкнул, – сказал он.
– Ты только попросил его найти мерзавца, который заявил, будто похитил Саманту Митчелл, и хотел получить за нее выкуп. Джоуи сделал это. Все остальное – его личная инициатива. Ты ни при чем.
– Бывает инициатива разумная, а бывает… – Квентин вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98