– Не входи сюда!
– Почему? Неужели из-за твоей одежды и маски?
– Прикольный ты парень, Шейн. – Похоже, он вошел в спальню. В темноте она принялась на ощупь искать в куче, сваленной на полу одежды новые трусы. Угораздило же ее потерять недавно пару трусов. Какого черта? Дэни не нашла трусы, но наткнулась на потерянную несколько недель назад щетку.
– Дэни? С тобой все в порядке? Она отбросила щетку в сторону.
– Превосходно.
Шейн потянул дверь, но она придержала ее.
– Не смей входить сюда.
– В кладовке ты говорила по-другому.
– Я серьезно.
– Такое впечатление, что ты задыхаешься. Что ты там делаешь?
Дэни нашла свитер на молнии с капюшоном. Бюстгальтер найти не удалось, поэтому она застегнула молнию до подбородка.
– Я задыхаюсь, потому что… хотя не имеет значения! – Она зашарила руками в поисках джинсов и наткнулась на юбку из тонкой ткани, которую надевала прошлым летом, когда ходила на ярмарку. Она была широкой, с завязкой на поясе, и Дэни едва успела влезть в нее и подвязать пояс, как снова потянули дверь.
– Черт возьми, Шейн Махони. – Почему это при нем она всегда оказывается без белья? – Ты меня совсем не слушаешь.
Не подозревая о ее затруднениях, он весело ответил:
– Так всегда говорит моя мать: «Шейн Махони, ты меня не слушаешь».
Придерживая дверь, Дэни отчаянно пыталась привести в порядок одежду и отдышаться.
– И что же она делала, чтобы ты слушал ее?
– Я был последним из шести братьев. Будучи адвокатом, специализирующимся на судебных тяжбах, мать возвращалась с работы слишком усталой, чтобы заниматься мной.
По-прежнему оставаясь в темноте, Дэни подняла голову. Это не укладывалось в тот стереотип, который она рисовала в своем воображении, – избалованного, испорченного мальчишку, единственную отраду жизни матери.
– Значит, тебя братья воспитывали?
– Скорее, регулярно колотили.
– Не может быть. Ты же такой сильный!
– Я был очень тщедушным мальчишкой, поверь мне. Она представила его себе беспомощным маленьким мальчиком, которого некому было защитить, и ее сердце непроизвольно сжалось.
– И твоя мама позволяла это?
– Я же говорил, она уставала от нас. Буквально.
– А твой отец? Он-то, наверное…
– Очень занятой нейрохирург. Тоже редко был с нами, но если был, то потворствовал братьям в том, чтобы они муштровали меня.
– Почему?
– Потому что я был классическим лодырем. Не оправдывал ожиданий.
Дэни повернулась лицом к двери, даже приложила ладонь к дереву, будто так могла прикоснуться к нему.
– Но ты ведь пилот? Руководишь частной авиакомпанией. Можешь летать на всех типах самолетов, доставлять самых разных людей в самые разные точки планеты.
– Я водитель дорогого такси.
– Шейн…
– Не пойми меня неправильно, я люблю то, чем занимаюсь. Я был рожден для того, чтобы делать это. Когда я в полете, это… переполняет душу. Я же говорю о том, что думают люди.
И Дэни знала, что его задевало то, что люди так думали. Она прекрасно знала, какие это может доставлять мучения. Это и побудило ее открыть дверь.
Шейн стоял, подпирая стену, в самой непринужденной позе со скрещенными руками и ногами. Да, этакий беззаботный тип.
– Наконец-то появилась. – Шейн оценивающе взглянул на застегнутый свитер с капюшоном и длинную юбку, полностью, от подбородка до пят, скрывавшие ее тело. – В полном комплекте доспехов.
Избегая его взгляда, потому что он смущал ее, Дэни принужденно улыбнулась.
– Подумала, что мне это может понадобиться. – Она остановила взгляд на своей кровати. «Противные глаза. Нашли куда смотреть». – Так ты… всегда хотел быть пилотом?
Шейн улыбнулся. Он не купился на отвлекающий маневр.
– Как только впервые увидел самолет. На что ты смотришь?
– А я всегда хотела работать с животными, – быстро сказала Дэни, отводя взгляд. – Меня и маленькую влекло к животным. – Она тараторила, как всегда, когда нервничала. Сочетание нервозности и возбуждения плохо действовало на нее. – Когда я получила работу в зоосаде, мать приехала, туда в первый же день. А я как раз ставила клизму жирафу, у которого был запор.
– Дай-ка, я отгадаю. С тех пор она считает, что ты только этим и занимаешься весь день – убираешь дерьмо.
Неожиданно для себя Дэни рассмеялась. Как ему удалось рассмешить ее?
– Так же, как и ты возишь людей на такси, да?
Он тоже улыбался. Они обменялись улыбками, отметив, таким образом, ту общность, что неожиданно возникла между ними.
– Тебе повезло с твоей работой, – пробормотала Дэни.
– Очень.
– Мне тоже.
– Мне и в жизни повезло, – сказал Шейн. Правильно, нужно запомнить это, он счастлив в одиночестве.
– Однако все усложнилось, – тихо добавил он. – Я испытываю больше радости от жизни теперь, когда встретил тебя.
Не успела она решить, как отнестись к этому его заявлению, как он перевел взгляд на ее губы.
– Намного больше радости. – Зажав ее свежевымытое лицо между ладонями, он наклонился, и на этот раз их губы соприкоснулись. Этот поцелуй отличался от их последнего неистового поцелуя в кладовой и от поцелуев, которыми они обменивались у него дома.
Этот поцелуй был неторопливым и сладким, а также таким прочувствованным, что у нее запершило в горле. Потом, все еще сжимая в ладонях ее лицо, Шейн отвел губы от ее рта ровно настолько, чтобы можно было заглянуть ей в глаза, и пробормотал:
– А что касается того твоего вопроса, то я не только беспокоился о тебе, но и хотел снова увидеть тебя. Хотел повторить. Если вчера ты говорила всерьез, что тебе ничего не нужно, то повтори это сейчас. Глядя мне в глаза, скажи, что не испытываешь ко мне никаких чувств, что не хочешь знать, куда это приведет.
«О Господи, не делай этого! Не будь таким великолепным, да еще и сердечным при этом. Не будь таким идеальным».
– Ты… хотел повторить.
Шейн озадаченно улыбнулся:
– Надо же, да?
Это было нехорошо. Он стоял такой молодой и сексуальный, но и жутко уязвимый, а в сочетании это было уже чересчур.
Она могла влюбиться в него.
Сильно.
И вот она, увлекшись, зашла туда, где не проходят детские игры и нет никакой подстраховки. Нехорошо, совсем нехорошо. Дэни высвободила лицо из его ладоней и пошла назад по коридору.
Он хотел повторить. Как она могла устоять перед этим? Ответ – она не могла, никак не могла.
– Куда ты направилась?
– Мне потребуется мороженое.
– Для чего? Дэни уселась на диван в прежней позе, с коробкой и ложкой в руках, подумав, что в данном случае мороженого может оказаться маловато.
Шейн сел вплотную к ней, касаясь бедром ее бедра.
– У тебя есть еще ложка?
– Полагаю, могу поделиться с тобой.
Глава 15
– Ты как луковица.
Луковица? Шейн озадаченно посмотрел на Дэни:
– Что?
Ее глаза излучали тепло, лицо порозовело то ли от того, что она отдирала маску, то ли от того, что он сидел рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58