9 ноября 1967 года несколько тысяч студентов провели бурный митинг в Париже, требуя отставки министров образования и культуры и изменения правительственного курса в сфере образования. Акция протеста переросла в митинг памяти недавно убитого в Боливии Эрнесто Че Гевары. Студенты скандировали: «Че — герой, буржуазия — дерьмо! Смерть капиталу, да здравствует революция!» Многие при этом плакали.
21 ноября студенты в Нантере, городе-спутнике Парижа, осадили здание ректората и вынудили администрацию допустить студентов до участия в работе органов самоуправления университета. В декабре во Франции прошла Неделя действий студентов, в которой участвовали студенты Парижа, Меца, Дижона, Лилля, Реймса и Клермон-Феррана. Власти постарались замолчать эти выступления, стараясь «не пропагандировать дурные примеры».
С февраля по апрель 1968 года во Франции произошло 49 крупных студенческих выступлений, а 14 марта был даже проведен Национальный день действий студентов. Возникли новые формы студенческой борьбы. Студенты в Нантере 21 марта отказались сдавать экзамены по психологии в знак протеста против «чудовищной примитивности» читавшегося им курса. Такая форма борьбы — бойкот экзаменов или лекций под предлогом требований повышения качества образования — стала быстро распространяться по стране.
Эти протесты перерастали в открытые столкновения с полицией на улицах университетских городков. Арест шести активистов Комитета защиты Вьетнама, послужил причиной проведения 22 марта в Нантере митинга, в ходе которого студенты захватили административный корпус университета. По инициативе студентов было создано «Движение 22 марта», руководителем которого стал Даниэль Кон-Бендит — «Красный Дани».
Кон-Бендит родился в 1945 году. Немец из ФРГ, он изучал социологию в Сорбонне. Он завоевал популярность среди студентов своими выступлениями, в которых говорил о необходимости разрушить буржуазное общество, совершить революцию «здесь и сейчас». Он отвергал какой-либо конкретный общественный идеал и ратовал за перманентную революцию. Кон-Бендит и его сторонники заявили, что их главная цель в данный момент — опрокинуть режим . Они строили баррикады, ввязывались в драки с полицией, разбрасывали листовки, в которых призывали к немедленным выступлениям против существующей системы64.

Идеологическая основа
«Движение 22 марта» ориентировалось на идеи т.н. Ситуационистского Интернационала и его вождя Ги Дебора, автора хрестоматийной книги «Общество спектакля» (1967). Ситуационисты считали, что Запад уже достиг товарного изобилия, достаточного для коммунизма, — и пора устраивать революцию, в первую очередь «революцию повседневной жизни». Это означало отказываться от работы, подчинения государству, уплаты налогов, выполнения требований законов и общественной морали. Все должны заняться свободным творчеством — тогда произойдет революция и наступит «царство свободы».
Как сказано в послесловии к книге Дебора, «движение ситуационистов возникло из практик леттристов, во многом наследовавших техникам дадаистов65 … Наиболее известная акция леттристов имела место на воскресной пасхальной службе в парижском соборе Нотр-Дам 9 апреля 1950 г. Один из участников акции, Мишель Мурре, переодевшись в рясу доминиканца, пробрался к амвону и, улучив паузу в течении службы, обратился к молящимся с прозрачным сообщением» (далее приводится его стихотворное «сообщение», которое было бы правильно назвать не прозрачным, а богохульственным: «Я обвиняю католическую церковь, / заразившую мир своей кладбищенской моралью, / раковую опухоль павшего Запада. / Воистину, говорю я вам: Бог умер!»).
В статье-манифесте в журнале леттристов «Потлач» Дебор утверждал: «Дела людей должны иметь своим основанием если не террор, то страсть. Все средства годятся для того, чтобы забыться: самоубийство, тяжелые увечья, наркотики, алкоголизм, безумие…». В послесловии к книге дается пояснение: «Радикальный потлач, „праздник, не имеющий конца“, — вот критерий и образец грядущей революции»66.
В 1966 г. несколько студентов, сторонников ситуационистов, оказались на ответственных постах студенческого комитета Страсбургского университета. Они решили «устроить большую бучу» и обратились за советом к вождям движения. Те предложили им издать брошюру ситуациониста Мустафы Хайати. Студенты, злоупотребив своим положением, издали ее за общественные деньги тиражом 10 тыс. экземпляров. Суд оценил брошюру как «грязную и антиобщественную», вследствие чего она была сразу переведена почти на все европейские языки.
Хайати пишет о революционном потенциале разных молодежных движений — от американских рокеров до советских хулиганов. Программные установки его брошюры таковы: «Вся власть рабочим советам… Задача рабочих советов — конкретное снятие товарного производства… что значит упразднение работы и ее замена новым типом свободной деятельности… устранение разделения между „свободным“ и „рабочим“ временем как взаимодополняющими частями отчужденной жизни… Пролетарские революции станут праздниками либо не свершатся вовсе… Игра — последнее основание этого праздника: жизнь без мертвого времени и наслаждение без пределов — ее единственные признанные правила»67.
События в Страсбурге стали пробой сил, и в Нантере действовала уже радикальная группа ситуационистов — «бешеные». Их образ мысли можно видеть из той телеграммы, которую оккупационный комитет Сорбонны послал в Политбюро ЦК КПСС: «Трепещите, бюрократы! Скоро международная власть рабочих Советов выметет вас из-за столов! Человечество обретет счастье лишь тогда, когда последний бюрократ будет повешен на кишках последнего капиталиста! Да здравствует борьба кронштадтских матросов против Троцкого и Ленина! Да здравствует восстание Советов Будапешта 1956 года! Долой государство! Да здравствует революционный марксизм! Оккупационный комитет автономной народной Сорбонны»68.

Ход событий
Итак, 22 марта в Нантере несколько студенческих групп захватили здание административного корпуса, требуя освобождения 6 своих товарищей, членов Национального комитета в защиту Вьетнама, которые, протестуя против Вьетнамской войны, напали 20 марта на парижское представительство «Америкэн Экспресс» и были за это арестованы. Заняв кресла высоких университетских чинов в зале заседаний совета университета, собравшиеся студенты стали обсуждать общемировые проблемы. Надо сказать, что сам день 22 марта был самым обычным для более чем 12 тысяч студентов Нантера: башню административного корпуса захватывали группы левых радикалов, которые конфликтовали между собой по вопросам теории, но теперь объединились в акции «прямого действия».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166