А ведь долавливать надо, опытный воин должен это понимать. Значит, у Изидо не хватает сил на мощную завершающую атаку. И этим следует воспользоваться. Раз Бел отхватил кусок мужества, требуется восполнить этот кусок чем-то другим.
А Изидо продолжал размеренно обрушивать свои удары. Один за другим. Нетрудно понять, чего добивается правитель джаданов. Или того, что противник споткнется, или того, когда он упрется спиной в стену хижины, отступать не сможет и не сможет подставлять свой меч под лезвие клинка джаданов.
И тогда Конан понял – он должен сделать то, чего так ждет его противник. Подарить шогуну победу. Киммериец оступился, припал на колено, уперся свободной рукой о землю. Так это выглядело со стороны. На самом деле Конан был напряжен для броска. Будь посветлее, вождь, наверное, разглядел бы незамысловатый фокус.
Якобы из последних сил Конан отразил направленный в грудь клинок, при этом оружие киммерийца откинуло в сторону. Изидо такую возможность не упустил. Он поднял меч высоко над головой для последнего удара. То есть, это он не сомневался, что для последнего. Слишком высоко поднял свой меч. Этого варвар и ждал. Он бросил тело вперед, выставив меч перед собой. Сбил шогуна с ног, и киммерийская сталь, насквозь пробив тело вождя, ушла в землю.
Подданные джадана лишились своего повелителя…
– Вот так, – произнес Конан, вытирая меч о траву. – И надо было тебе преследовать каких-то пленников. Все осталось бы по-прежнему, правил бы, царствовал бы…
Варвар поднялся с корточек, взглянул сверху вниз на распростертого вождя.
– Конан! – Апрея подбежала к киммерийцу. Уронила одежду и прижалась к нему нагим дрожащим телом. – Конан…
– Пойдем в хижину, уже все закончилось, – киммериец поднял ее одежду, взял девушку за руку и повел в охотничий домик.
Когда они вошли, в приоткрытую дверь за ними влился свет вкатившейся на небо луны. Лунный свет заполнил квадраты окон. Конан прошел к столу, положил на него ножны. И тут сзади его обняли девичьи руки.
– Я хочу от тебя ребенка, – сказала Апрея с прямотой лесной жительницы. – Сейчас. Мы не знаем, что нас ждет. Пусть останется ребенок.
Конан обернулся. Слова лесной лучницы застали его врасплох, такого оборота он никак не ожидал.
А девушка, опустив руки и открыв себя, глядела на него снизу вверх широко открытыми глазами. Ее хрупкая девичья красота подчеркивалась матово-белым светом, словно луна в этот миг тоже была на стороне ее желаний. Распущенные влажные волосы были отброшены назад, капелька родниковой воды блестела на кончике носа.
Дальше все случилось само собой. Апрея прильнула к Конану, поднялась на цыпочки и неумело поцеловала. И желание захлестнуло варвара, как штормовая волна рыбацкую лодку. Он сжал Апрею в объятиях, ответил на ее поцелуй своим, потом поднял девушку на руки и понес к незатейливому бамбуковому ложу…
…Они, утомленные друг другом, лежали на узкой бамбуковой кровати. За стенами хижины свиристели и пощелкивали ночные насекомые. Изредка из джунглей доносился то вой, то какой-то рев.
Конан не верил, что он когда-нибудь снова увидит Порка. Однако он будет ждать и искать брата Апреи. Потому что у киммерийца уже не оставалось сомнений, что Порк – тот, кого он должен был разыскать в этом мире и у кого должен был отнять самое ценное. Конану казалось, что он разгадал замысел Бела. Бог воров придумал наяву разыграть легенду этого мира о братьях-богах, беловолосом и черноволосом. В легенде, помнится, соперничество братьев закончилось временным перемирием. И Бел то перемирие задумал нарушить.
«В конце концов, – с грустью подумал Конан, – мне было предсказано, что я стану королем. И уж не королем ли джаданов мне предназначено быть? Не самое плохое из королевств, наверное. Кстати, королю страны джаданов есть чем заняться – объединить все четыре провинции под одной короной».
Киммериец повернул голову – лучница лежала на спине, забывшись глубоким сном, и во сне улыбалась.
И тут Конан расслышал шаги. Миг – и он вскочил с бамбуковой лежанки, подхватил с пола меч и замер в позе встревоженного хищного зверя, выключив все чувства кроме слуха.
Шаги приближались к хижине. Кто-то мягко ступал по траве поляны, и этот кто-то не был зверем.
Апрея продолжала крепко спать. И варвар пока не намеревался ее будить. Разговор, стук, чих, скрип, другой, даже самый мелкий шум может спугнуть крадущегося в ночи, тот затаится, и жди потом в любой момент удара в спину. А так если человек думает, что в хижине никого нет или же думает, что застанет их спящими, – пусть продолжает так думать. Легче будет управиться.
Шел один человек. Может быть, где-то притаились другие, а это выслан разведчик?..
Шаги приближались. Некто подошел к двери, и Конан сделал беззвучный шаг к порогу, чтобы вошедший сразу оказался в пределах досягаемости меча. Плетеная дверь тихо отошла от косяка…
– Конан, Апрея? – негромко позвали из темноты.
– Порк, чтоб тебе Нергалы снились! – узнал варвар. – Ну заходи, раз явился…
Порк зашел. Огляделся. Казалось, ничуть не удивился той картине, что не позволяла никаких двойных толкований: обнаженная сестра, обнаженный варвар. Порк прошел к столу, устало опустился на лавку.
– Я не верил, что найду вас живыми. – Он болезненно сморщился и потрогал плечо. Только сейчас Конан разглядел, что плечо Порка перевязано тряпичным лоскутом. От голосов в хижине проснулась Апрея и сейчас торопливо одевалась. – Джаданы нагнали меня, когда я уходил в горы, бросив лошадей. Я увидел их сверху и понял, что мне не оторваться. Пришлось принимать бой. Правда, место на этот раз подобрали не джаданы, а я. Я встретил их на узкой горной тропе, где больше чем по одному ко мне было не подобраться. Джаданы – умелые воины, я это знал и без сегодняшнего боя. Мне пришлось нелегко. Мне, в общем-то, повезло, что их было всего пятеро. Тогда я понял, что джаданы разделились на три отряда.
Что стало со вторым отрядом, я увидел возле хижины. Полагаю, кто-то из джаданов знал про хижину, поэтому они сразу направились сюда.
– Но не по дороге, иначе бы они нагнали нас раньше, – сказала Апрея.
– Наверное, по одной из лесных просек, – предположил Порк.
– Значит, третий отряд еще где-то блуждает, – Конан, отложив меч, начал неспешно одеваться.
– Да, – кивнул брат Апреи и опять схватился за рану на плече. – Но мы уже во владениях шогуна Ямото. Ночью им не обнаружить наши следы. А рассвета мы дожидаться не станем. Выступим прямо сейчас и к восходу солнца уже подойдем к воротам Иамиты, к воротам города, где находится дворец Ямото. Там мы будем в полной безопасности…
* * *
– …И тут, Симур, началось нечто непонятное. Вернее, я не сразу сообразил, что же это такое происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
А Изидо продолжал размеренно обрушивать свои удары. Один за другим. Нетрудно понять, чего добивается правитель джаданов. Или того, что противник споткнется, или того, когда он упрется спиной в стену хижины, отступать не сможет и не сможет подставлять свой меч под лезвие клинка джаданов.
И тогда Конан понял – он должен сделать то, чего так ждет его противник. Подарить шогуну победу. Киммериец оступился, припал на колено, уперся свободной рукой о землю. Так это выглядело со стороны. На самом деле Конан был напряжен для броска. Будь посветлее, вождь, наверное, разглядел бы незамысловатый фокус.
Якобы из последних сил Конан отразил направленный в грудь клинок, при этом оружие киммерийца откинуло в сторону. Изидо такую возможность не упустил. Он поднял меч высоко над головой для последнего удара. То есть, это он не сомневался, что для последнего. Слишком высоко поднял свой меч. Этого варвар и ждал. Он бросил тело вперед, выставив меч перед собой. Сбил шогуна с ног, и киммерийская сталь, насквозь пробив тело вождя, ушла в землю.
Подданные джадана лишились своего повелителя…
– Вот так, – произнес Конан, вытирая меч о траву. – И надо было тебе преследовать каких-то пленников. Все осталось бы по-прежнему, правил бы, царствовал бы…
Варвар поднялся с корточек, взглянул сверху вниз на распростертого вождя.
– Конан! – Апрея подбежала к киммерийцу. Уронила одежду и прижалась к нему нагим дрожащим телом. – Конан…
– Пойдем в хижину, уже все закончилось, – киммериец поднял ее одежду, взял девушку за руку и повел в охотничий домик.
Когда они вошли, в приоткрытую дверь за ними влился свет вкатившейся на небо луны. Лунный свет заполнил квадраты окон. Конан прошел к столу, положил на него ножны. И тут сзади его обняли девичьи руки.
– Я хочу от тебя ребенка, – сказала Апрея с прямотой лесной жительницы. – Сейчас. Мы не знаем, что нас ждет. Пусть останется ребенок.
Конан обернулся. Слова лесной лучницы застали его врасплох, такого оборота он никак не ожидал.
А девушка, опустив руки и открыв себя, глядела на него снизу вверх широко открытыми глазами. Ее хрупкая девичья красота подчеркивалась матово-белым светом, словно луна в этот миг тоже была на стороне ее желаний. Распущенные влажные волосы были отброшены назад, капелька родниковой воды блестела на кончике носа.
Дальше все случилось само собой. Апрея прильнула к Конану, поднялась на цыпочки и неумело поцеловала. И желание захлестнуло варвара, как штормовая волна рыбацкую лодку. Он сжал Апрею в объятиях, ответил на ее поцелуй своим, потом поднял девушку на руки и понес к незатейливому бамбуковому ложу…
…Они, утомленные друг другом, лежали на узкой бамбуковой кровати. За стенами хижины свиристели и пощелкивали ночные насекомые. Изредка из джунглей доносился то вой, то какой-то рев.
Конан не верил, что он когда-нибудь снова увидит Порка. Однако он будет ждать и искать брата Апреи. Потому что у киммерийца уже не оставалось сомнений, что Порк – тот, кого он должен был разыскать в этом мире и у кого должен был отнять самое ценное. Конану казалось, что он разгадал замысел Бела. Бог воров придумал наяву разыграть легенду этого мира о братьях-богах, беловолосом и черноволосом. В легенде, помнится, соперничество братьев закончилось временным перемирием. И Бел то перемирие задумал нарушить.
«В конце концов, – с грустью подумал Конан, – мне было предсказано, что я стану королем. И уж не королем ли джаданов мне предназначено быть? Не самое плохое из королевств, наверное. Кстати, королю страны джаданов есть чем заняться – объединить все четыре провинции под одной короной».
Киммериец повернул голову – лучница лежала на спине, забывшись глубоким сном, и во сне улыбалась.
И тут Конан расслышал шаги. Миг – и он вскочил с бамбуковой лежанки, подхватил с пола меч и замер в позе встревоженного хищного зверя, выключив все чувства кроме слуха.
Шаги приближались к хижине. Кто-то мягко ступал по траве поляны, и этот кто-то не был зверем.
Апрея продолжала крепко спать. И варвар пока не намеревался ее будить. Разговор, стук, чих, скрип, другой, даже самый мелкий шум может спугнуть крадущегося в ночи, тот затаится, и жди потом в любой момент удара в спину. А так если человек думает, что в хижине никого нет или же думает, что застанет их спящими, – пусть продолжает так думать. Легче будет управиться.
Шел один человек. Может быть, где-то притаились другие, а это выслан разведчик?..
Шаги приближались. Некто подошел к двери, и Конан сделал беззвучный шаг к порогу, чтобы вошедший сразу оказался в пределах досягаемости меча. Плетеная дверь тихо отошла от косяка…
– Конан, Апрея? – негромко позвали из темноты.
– Порк, чтоб тебе Нергалы снились! – узнал варвар. – Ну заходи, раз явился…
Порк зашел. Огляделся. Казалось, ничуть не удивился той картине, что не позволяла никаких двойных толкований: обнаженная сестра, обнаженный варвар. Порк прошел к столу, устало опустился на лавку.
– Я не верил, что найду вас живыми. – Он болезненно сморщился и потрогал плечо. Только сейчас Конан разглядел, что плечо Порка перевязано тряпичным лоскутом. От голосов в хижине проснулась Апрея и сейчас торопливо одевалась. – Джаданы нагнали меня, когда я уходил в горы, бросив лошадей. Я увидел их сверху и понял, что мне не оторваться. Пришлось принимать бой. Правда, место на этот раз подобрали не джаданы, а я. Я встретил их на узкой горной тропе, где больше чем по одному ко мне было не подобраться. Джаданы – умелые воины, я это знал и без сегодняшнего боя. Мне пришлось нелегко. Мне, в общем-то, повезло, что их было всего пятеро. Тогда я понял, что джаданы разделились на три отряда.
Что стало со вторым отрядом, я увидел возле хижины. Полагаю, кто-то из джаданов знал про хижину, поэтому они сразу направились сюда.
– Но не по дороге, иначе бы они нагнали нас раньше, – сказала Апрея.
– Наверное, по одной из лесных просек, – предположил Порк.
– Значит, третий отряд еще где-то блуждает, – Конан, отложив меч, начал неспешно одеваться.
– Да, – кивнул брат Апреи и опять схватился за рану на плече. – Но мы уже во владениях шогуна Ямото. Ночью им не обнаружить наши следы. А рассвета мы дожидаться не станем. Выступим прямо сейчас и к восходу солнца уже подойдем к воротам Иамиты, к воротам города, где находится дворец Ямото. Там мы будем в полной безопасности…
* * *
– …И тут, Симур, началось нечто непонятное. Вернее, я не сразу сообразил, что же это такое происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71