Таким образом, нам удалось весьма важное дело – опека над Артемом. Важное не только потому, что мы по-прежнему надеялись на выявление его загадочных знакомых, взявших оружие, Но и потому, что в случае необходимости могли спасти ему жизнь… Шимановский был уверен: неизвестный может пойти на новое убийство, чтобы убрать единственного свидетеля.
Я ворочался часа три. Щипал себя. Пытался смотреть на луну, просвечивающую сквозь листву персика. Растравлял какие-то обидные эпизоды в памяти. Ничего не помогало. Я – хоть криком кричи – засыпал. Оно и понятно: вчера мне пришлось пить со Слепневым. Сегодня с Алмазовым. Что ни говори, серьезная нагрузка… Я засыпал – и все тут. И – заснул…
– Любимый, ну что ты?! Что ты?! Я же с тобой… А его мне жалко… – Мне казалось, что это продолжение какого-то рваного сна.
Но когда я понял, что это – явь, то похолодел… Все-таки я заснул?! На сколько? И что происходило, пока я дрых, как сурок?
– А этот, который спит, кто он? – Я отчетливо слышал шепот. Шепот женщины.
– Алмазов привел… Ревизор… Завтра уезжает… Нет, ты скажи, скажи мне!
– Тише… Так пойдем?..
Я осторожно повернул голову вправо. Два силуэта выделялись на фоне темного неба. Это было даже красиво, Я ждал, что ответит Артем Чехоев – его голос я узнал сразу же.
– Сейчас… Только одеяло возьму…
«Одеяло? Зачем им одеяло?» – И тут же устыдился. (Для чего мужчине и женщине нужно в южную, вязкую ночь одеяло?.. То-то и оно…)
– Да брось ты… Одеяло еще… Я соскучилась… Ну…
Я видел, как силуэты слились и, вроде бы, они начали удаляться. Осторожно, прижав к груди кобуру, в майке и плавках, я слез с койки и, давя грядки, двинулся за ними. Но тут, где-то слева хрустнула ветка, и я услышал быстрые тяжеловатые шаги.
– Опять, кобель?! – Дальше прозвучала длинная тирада на незнакомом мне языке.
Я узнал в кричавшем Чехоева-старшего, бежавшего за сыном и незнакомкой. Проклиная все на свете, я припустил к задней калитке, куда они направлялись. И тут же натолкнулся на Артема. Набежавший сзади старик чуть не сшиб меня… Все же, обогнув Артема, я выскочил через калитку на пустырь – берег реки, косо нависающий над бурлящей водой.
Никого. Я огляделся… Мы стояли, омытые неоновым светом полной луны. Старик с палкой в руках. Артем в блестящей куртке. И я – в плавках и майке, прижимая к груди неуставную кобуру из замши, которую выстрочила мне мама.
20. ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ! (Илюхин)
– Тебя хотели убить, Артем. – Устало сказал я и посмотрел на часы, – неужели ты еще ничего не понял?!
– Честь мужчины не позволяет мне называть эту женщину. Она замужем, – в который уже раз повторил Чехоев-младший.
…Я понимал, что Шимановский и Чхеидзе по головке меня за эту инициативу не погладят. Но до гостиницы и райотдела было минимум полчаса ходу. А я не мог дать Чехоеву эти полчаса. Он, по-видимому, упрямо не хотел верить, что мог стать жертвой любимой женщины. Либо… Либо она к похищению у него оружия действительно никакого отношения не имела.
Я мучительно соображал: видела ли эта незнакомка меня? А если и видела, то поняла ли, кто я? 8 общем-то мое появление было естественно – услышал человек крики и прибежал…
Старик Чехоев подавленно горбился у стены, в тени, отбрасываемой плотным матерчатым абажуром. Известие о том, что родной сын выкрал у него десять лет назад пистолет как-то мгновенно состарило его.
– Хорошо, что мать твоя умерла, – только и сказал он.
Я понимал, что нарушил инструкцию, данную мне Шимановским. Вадим Сергеевич считал, что я должен был подключиться к событиям лишь в самую критическую минуту – понимай: когда Чехоева-млад-шего придут убивать. Но кто может сказать, что незнакомка пришла не за этим?
Светало. В проеме узеньких окон светилась апельсиновая полоска рассвета – дом выходил окнами на восток. Алмазовскому храпу вторило тиканье ходиков.
– Есть тут одна, уважаемый… – Старик нарушил молчание, – С ней этот подонок связался. Жена Слепнева. Она, как я думаю, и приходила. Да, бабенка, конечно, она ветреная, но только на такое не способна.
О том, что жена Слепнева была любовницей Артема, я уже знал. Но ведь они вроде бы поссорились? Точнее, Валерия бросила его ради «паука-Исы».
– Слушай, Артем, – внезапная догадка озарила меня, – уже рассвело… Ты можешь провести меня на место ваших обычных свиданий? Но только тем путем – обязательно тем! – каким вы ходили всегда…
Он растерянно кивнул. И мы вновь пошли к задней калитке: впереди Артем, за ним я, за нами старик. Мы вышли на пустырь и по еле видимой тропинке двинулись к ельничку, уже зазеленевшему на взгорье под лучами медленно всходившего солнца.
Там, где тропинка круто сворачивала вправо, возле сырой от росы ноздреватой глыбы, мы остановились. Трава, иссушенная августовским солнцем, топорщилась, как щетина на щеках старика Чехоева. Но чуть правее камня она была явно примята – словно кто-то топтался тут час-другой. Я встал на колени и стал рассматривать этот пятачок. Так и есть…
– Посмотри, Артем!
– Что?
– Посмотри… Да ты нагнись… Видишь – пепел. Табачный…
– Ну и что?
– Осторожно… Он свеженький, не придавлен росой… Ну, напряги извилины! Кто-то ждал тебя тут. Нервничал, кстати сказать… Осторожничал…
– Почему вы думаете, что он осторожничал?
Ответил за меня Чехоев-старший:
– Дурак, иначе бы он не унес с собой окурок!
21. ОРДЕР НА АРЕСТ. (Шелаури)
Я решил встретиться с Натиком Кадыровым в гараже райисполкома, которым он заведовал. В кармане у меня был ордер на его арест. Для этой акции гараж был самым идеальным местом. По плану я должен был посадить Кадырова за руль одной из машин, чтобы создалось впечатление, мол, просто он подвозит начальника милиции в райотдел, ну, а тот из вежливости приглашает его к себе. Таким образом, мы избегали ненужной огласки.
Шел я на задержание с дурным чувством. Ничего себе – операция?! Я знал Кадырова с детства. Прекрасной души человек. Семьянин хороший. Труженик. Мало ли, что натворил он в поезде «Москва – Адлер»? Ну натворил – с кем не бывает… Но… Да, «но» были неоспоримыми. По словам проводницы, сошел Натик в городе, где совершено преступление. И еще необъяснима конспирация, с которой он исчез из города в те дни. Ни на железнодорожном вокзалег ни на посту ГАИ этот отъезд не зафиксировали. Могла быть случайность. Но не тот Натик человек, чтобы не попрощаться со знакомыми и родными…
Да, тяжело было у меня на сердце, видит бог.
Кадыров, как я и предполагал, к шести утра отправился в гараж, а в шесть пятнадцать, зная, что он в гараже один, вошел туда и я.
– О! Сандро! – Кадыров широко улыбнулся. – Прости, руки в масле.
– Прощаю…
– Сейчас, обожди… – Он тревожно глянул на одну из машин.
– Нет, я ждать не могу, Натик. – Я прекрасно заметил тревожный взгляд своего школьного друга, брошенный на запыленный газик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21