Пожилой мужчина покачал головой.
— Нет, вторую только, в прошлом году зимой начали строить… А может, он, этот ваш знакомый, в пансионате или в каком-нибудь из санаториев остановился? — высказал портье мысль, промелькнувшую у Алексея. — У нас ведь тут ещё роскошный пансионат «Янтарный залив» имеется, его немцы до войны построили; так что качество — сами понимаете, хотя и не очень современно и без некоторых удобств. Потом есть ещё два санатория и турбаза…
Макаров улыбнулся и отрицательно качнул головой.
— Спасибо за совет, но вряд ли. Он собирался ехать сюда без путёвки.
— Ну так что? — удивился портье. — Ну и что, что поехал без путёвки?.. В «Якоре» вон, это санаторий, что за станцией, приезжим комнаты сдают и курсовки на питание предоставляют, за полную стоимость, естественно, зарабатывать-то как-то надо — государство нынче нежирно кормит. Но если ваш друг при деньгах, у нас собирался остановиться, то уж у них-то наверняка позволил бы себе…
— Может быть, вы и правы, — не дослушав, согласился с доводами портье Алексей, — но… вот что я подумал: возможно, мой приятель… тьфу, знакомый моего приятеля уже уехал — пожил у вас недельки две, да и уехал, раньше, чем предполагал мой товарищ. Что ж, я буду бегать по всем этим пансионатам и санаториям, разыскивать его, людей беспокоить? Уж я вас попрошу ещё…
— О чем? — уточнил портье.
— Не могли бы вы ещё раз посмотреть в ваших журналах данные об уехавших постояльцах?
— Попробую.
Мужчина снова вернулся к рабочему месту администратора гостиницы, отпер другой ящик её стола и через мгновение извлёк оттуда толстую клеёнчатую тетрадь. «Сейчас посмотрим, чего уж, действительно…» — буркнул он себе под нос.
Макаров с удовлетворением следил, как пожилой мужчина аккуратно перелистывал густо испещрённые записями листы. Вероятность такого поворота событий была предусмотрена им заранее, и, предполагая, что портье вряд ли ни с того ни с сего загорится желанием ворошить толстенную тетрадь с записями о каждом жильце за последний квартал или даже полугодие, разыскивая нужную ему запись, он и вёл столь длительную предварительную подготовку, стараясь завоевать расположение старика.
— Тэк-с, — озадаченно произнёс портье, перелистнув последнюю заполненную страницу и оглядывая с выражением нескрываемой досады нанесённые на её поверхность мелкие, торопящиеся вправо буквы. Казалось, он уже жалел о том, что согласился ввязаться в, столь хлопотное дело. — Ну, у Галины и почерк, — сказал он, растягивая слова и почёсывая затылок, — будто только для себя пишет… Ты вот что, — обратился он к Макарову, — назови-ка хотя бы примерно число, когда твой товарищ сюда приехал.
Макаров задумался. Вопрос был трудным: когда в гостинице мог поселиться Красавчик, он, естественно, знать не мог. Однако… однако он знал, когда в Янтарном находился Паша Гостенин. И подходящий ответ для портье нашёлся (благо Павел провёл в этом году на Балтике всего две недели).
— Вы посмотрите последние три недели, — сказал Алексей, — раньше он приехать не мог.
Нельзя сказать, чтобы следующие пять минут, пока пожилой помощник администратора добросовестно водил пальцем по заполненным мелким почерком большим листам тетради, Макаров очень уж волновался в ожидании ответа. Он действовал сейчас практически наугад и вполне допускал возможность того, что Иваненко вообще мог этим летом не появиться в Янтарном, а тем более, совсем не обязательно он должен был поселиться в этой гостинице, однако внезапный довольный вопль дежурного более чем обрадовал его.
— На, смотри, — азартно воскликнул портье, забыв о необходимости строгого соблюдения установленных правил. Он привстал со стула и протягивал Макарову журнал, а в глазах его за стёклами очков светилось торжество. Палец старика прижимал одну из выписанных фиолетовыми чернилами строчек. — Выехал твой Сергей Николаевич Иваненко двенадцатого августа, видишь?.. Смотри вот здесь: проживал у нас он с тридцатого июня, а выехал… Ну, как, доволен теперь?
— Не то слово, — обрадованно кивнул Макаров, — жаль, конечно, что разминулись с ним, не смогу выполнить просьбу товарища, но все-таки легче. — На самом же деле Алексею было не просто легче, а намного, намного легче, чем ещё минуту назад. Ведь труп несчастного утонувшего, хотя и никогда не купавшегося Гостенина был обнаружен утром тринадцатого августа. — Ночью, вернее, поздно вечером, наверное, выехал к самолёту? — спросил он, пытаясь получить ещё информацию, впрочем, не надеясь на новый успех.
— Нет, — неожиданно твёрдо ответил старик, — утром, к поезду.
— Надо же, — удивлённо сказал Макаров. — Вы что, даже время отъезда записываете?
Мужчина значительно посмотрел на него.
— Записано-то записано, это верно, — сказал он тоном учителя, — но я и так его теперь припомнил. Стоило в журнале прочесть… Как же, седой такой, импозантный, юрист, кажется (при этих словах Макаров чуть не прыснул со смеху: знал бы ты этого юриста), адвокат. Солидный мужчина, — ничего не заметив, продолжал портье, — почти два месяца прожил… С деньгами — у нас мало кто может позволить себе так долго жить.
14
Корпус номер семнадцать санатория «Янтарный залив», занимающий строение из дубового бруса, обшитого потемневшими от времени и ветров с моря досками, внутри выглядел куда более прочным и ухоженным, чем снаружи. Множество лесенок и переходов, соединявших комнаты и подсобные помещения, увенчивались башенкой, в которую уже много лет никто не поднимался по причине ветхости опоясывающего её балкончика, когда-то позволявшего любоваться красотами сколь суровой зимой, столь же и прекрасной летом Балтики. Все внутри — стены, переходы, потолки и даже полы — было выкрашено в спокойные пастельные тона. Развешанные там и сям клыкастые кабаньи головы, оленьи и лосиные рога создавали общее впечатление домашнего уюта.
Жилых комнат-номеров в «охотничьем домике» было всего пять: две на нижнем и три на втором этаже. Кроме того, сразу у входа размещалась комната дежурной сестры, имелась душевая, туалет, умывальная, общие на всех живущих (тут Макаров понял, почему отдыхающие со связями, такие, как Гостенин, жили, занимая целиком весь корпус), и даже кухня с разделочным столом и электрической плитой.
Обычно в разгар сезона, то есть в июле и в первой половине августа, простых отдыхающих, приезжавших в «Янтарный залив», в «охотничий домик» не селили — корпус держали свободным на случай приезда разного рода начальства: мог пожаловать на выходные кто-нибудь из местных боссов, а то из самой Москвы заявлялась вдруг персона, требовавшая к себе особого внимания. Таких особых корпусов для «больших людей» в пансионате было всего три, и «охотничий домик», хотя и не считался из них самым лучшим, не был и самым плохим — в общем, отдыхающие бонзы были им довольны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72