Я — метлист. Метла… как это… да, завоюет мир.
— Вы — потребитель?
— Я — метлист.
Тогда полицейский разъярился, ударил художника и крикнул:
— Я тебе покажу, как сходить с ума!
Через час художника отвели в комиссию, испытывавшую умственные способности всех представителей искусства и науки. Так же спокойно и косноязычно художник развил свою теорию перед членами комиссии. Его пробовали увещевать, удивляясь, что с ума сошел такой пожилой человек. Но художник доказывал, что будущность искусства принадлежит метле. Приговор был ясен: сумасшедший дом.
Оказавшись в сумасшедшем доме, он сейчас же пустился бродить по коридорам, вглядываясь в лица встречных. Он ни с кем не заговаривал, он как будто кого-то искал. Поиски его были безрезультатны, и надзиратель слышал, как, прислонясь к стене, он горестно прошептал:
— Неужели зря?
Наконец он увидал лорда Эбиси. Оглянувшись, он робко подошел к нему и шепнул:
— Ваше величество!
Лорд вздрогнул и горько ответил:
— Вы так же несчастны, как я, зачем же вы издеваетесь надо мною?
Художник смутился и пробормотал в отчаянии:
— Ваше величество! То есть, виноват! Господин король… одним словом… скажите мне, ради бога… Антиной здесь?
Лорд испытующе взглянул на художника. Если бы художник был злоумышленником, зачем ему спрашивать у лорда? Любой встречный ответил бы ему на его вопрос. Лорд объяснил ему, где находится комната Антиноя. Художник порывисто сжал руку экс-короля, смутился и убежал. Подойдя к комнате Антиноя, он робко оглянулся и, видимо волнуясь, постучал. Услыхав голос Антиноя, разрешавший войти, художник вздрогнул и дрожащей рукой открыл дверь. Антиной посмотрел на него, не узнавая.
— Кто вы и что вам угодно? — спросил он.
— Я — метлист, — дрогнувшим голосом сообщил художник. — Я рисую метлой. И я побрился.
Антиной печально посмотрел на него и тихо сказал:
— Вы нездоровы. Подите прилягте. Художник быстро подошел к Антиною и шепнул:
— Я — Сократ.
Антиной схватил его за плечи и взглянул ему прям в лицо. Он узнал Сократа. Он смог только шепнуть:
— Откуда?
— С воли. Был и у зеленых. Я… это… не мог… ну.. без вас. Я хотел туда, где вы. Я… это…
Антиной тихо воскликнул:
— Сократ… Сократ, друг мой!
И вдруг, мгновенно овладев собой, он громко сказал:
— Метла? Извините меня, но это вздор. Метлой метут улицы. А вы что хотели ею делать?
По коридору прошел надзиратель. Когда шаги его затихли, Антиной лихорадочно шепнул:
— Ну, говорите же, говорите же, что там? Везде, везде. Люди земли живы?
Сократ печально кивнул и осторожно сказал:
— Умер только профессор.
— А остальные?
— Живы.
— Что с ними? Их будут судить?
— Сидония… Сидония — богиня. Стиб и Том — ее спутники.
— Заставили?
— Н-не знаю.
Сократ отвернулся. Антиной замолчал. Он понял: изменили. Изменил Стиб. Изменила Сидония. Сидония… Он сказал четким, пустым, отрезающим прошлое голосом:
— Так. Кто еще?
— Рамзеса убил Бриггс за то, что мальчик убил профессора. Остальных казнили. Весь комитет, кто еще оставался в живых.
— Значит, мы разбиты окончательно и навсегда?
— Нет. Есть зеленые. Я привез от них вам привет. Антиной просто сказал ему:
— Мы еще увидимся сегодня, я вас найду. Кто бы ни изменил нам, я никогда не пожалею о том, что сделал.
Сократ, не зная, куда девать глаза и руки от смущения перед невысказанной благодарностью Антиноя, которую он чувствовал, неловко, боком ушел.
Антиной встал и прошелся. Он поймал себя на расслабленности и вялости. Уж не становится ли он таким же, как все здесь? И вдруг с полной ясностью он понял: Сидония изменила, а он в сумасшедшем доме. Дни идут. Надежды нет. Солнца он все равно никогда не увидит. Оставалось только одно: бежать к зеленым и работать у них. Работа примирила бы с жизнью и изменой Сидонии. Но все говорили, что бежать невозможно. Выдумать что-нибудь? Но кому послать приказ или просьбу?
Гробница человеколошади? Но до нее не добраться. Антиной усмехнулся. Пустив в ход душу машин, можно потребовать от правительства что угодно. Правда, можно взорвать всю страну. Ну и пусть тогда погибнет проклятая страна голубых солнц с ее первосвященником, королем, богиней и демократией!
Антиной решительно поднялся и вышел из комнаты. Разыскав лорда, он рассказал ему о зеленых и о гробнице человеколошади и спросил, согласен ли лорд бежать отсюда, хотя бы и не было никаких шансов на успех. Лорд подумал и ответил:
— Согласен. Смерти я не боюсь.
Антиной кивнул головой и пошел дальше. Он нашел поэта и изложил ему свой план.
— Вы согласны?
— Нет. Я боюсь свободы. Я всей душой с вами, но я не умею и не хочу ничего делать.
Антиной изложил свой план изобретателю. Тот выслушал и спокойно ответил:
— Хорошо. То есть, понимаете, план ваш меня не интересует, но мне хочется посмотреть душу машин. Это очень любопытно. Я пойду с вами.
Больше Антиною не к кому было обращаться. В Сократе он, конечно, был уверен. Сократ, старик экс-король, изобретатель, не желающий свободы, но интересующийся новой машиной, и сам Антиной — как мало для восстания! Но Антиной решил бежать во что бы то ни стало. Он отправился искать Сократа. По дороге он встретил знаменитого математика. Почему-то, вовсе не надеясь на успех, Антиной рассказал и ему свой план. Математик посмотрел на него и мягко, приветливо улыбнулся.
— Я согласен, — сказал он. — Да, я согласен. Я двадцать лет здесь. Наука немыслима без свободы, я понял это здесь. Спасибо, что не забыли меня.
— Нас мало, — сказал Антиной.
— А не все ли равно? Авось кто-нибудь доберется до гробницы. Расскажите-ка мне, что надо делать с душою машин? Когда вы хотите бежать?
— Сейчас же.
— Тем лучше. Я готов.
Антиной каждому из заговорщиков рассказал, как управлять душою машин на случай, если хоть один из них доберется до гробницы.
Он отправился к себе и разломал стул. Он дал тайком каждому по одной ножке. Математик отказался.
— Что я с ней буду делать, — сказал он. — Я драться не умею. Я постараюсь отвлечь на себя внимание, а вы тем временем бегите.
В условленный час все пятеро были у дверей. Выждав, пока надзиратель скрылся, Антиной толкнул дверь и бросился вперед. За ним побежали остальные. Тотчас же зазвонили звонки, и навстречу беглецам бросились надзиратели. Антиной разогнал их, действуя ножкой стула и левым кулаком. Так же ожесточенно сражался изобретатель.
Беглецы были уже во дворе. Десятки надзирателей выбегали со всех сторон. Показались и врачи. Беглецы сжались в кучу, не зная, куда податься. Антиной, выхватив ножку стула у лорда, кинулся к воротам. Кроша направо и налево обеими руками, он расчистил на секунду дорогу. Остальные успели пробежать за ним. Ворота были заперты. Антиной с размаху толкнул их, они раскрылись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Вы — потребитель?
— Я — метлист.
Тогда полицейский разъярился, ударил художника и крикнул:
— Я тебе покажу, как сходить с ума!
Через час художника отвели в комиссию, испытывавшую умственные способности всех представителей искусства и науки. Так же спокойно и косноязычно художник развил свою теорию перед членами комиссии. Его пробовали увещевать, удивляясь, что с ума сошел такой пожилой человек. Но художник доказывал, что будущность искусства принадлежит метле. Приговор был ясен: сумасшедший дом.
Оказавшись в сумасшедшем доме, он сейчас же пустился бродить по коридорам, вглядываясь в лица встречных. Он ни с кем не заговаривал, он как будто кого-то искал. Поиски его были безрезультатны, и надзиратель слышал, как, прислонясь к стене, он горестно прошептал:
— Неужели зря?
Наконец он увидал лорда Эбиси. Оглянувшись, он робко подошел к нему и шепнул:
— Ваше величество!
Лорд вздрогнул и горько ответил:
— Вы так же несчастны, как я, зачем же вы издеваетесь надо мною?
Художник смутился и пробормотал в отчаянии:
— Ваше величество! То есть, виноват! Господин король… одним словом… скажите мне, ради бога… Антиной здесь?
Лорд испытующе взглянул на художника. Если бы художник был злоумышленником, зачем ему спрашивать у лорда? Любой встречный ответил бы ему на его вопрос. Лорд объяснил ему, где находится комната Антиноя. Художник порывисто сжал руку экс-короля, смутился и убежал. Подойдя к комнате Антиноя, он робко оглянулся и, видимо волнуясь, постучал. Услыхав голос Антиноя, разрешавший войти, художник вздрогнул и дрожащей рукой открыл дверь. Антиной посмотрел на него, не узнавая.
— Кто вы и что вам угодно? — спросил он.
— Я — метлист, — дрогнувшим голосом сообщил художник. — Я рисую метлой. И я побрился.
Антиной печально посмотрел на него и тихо сказал:
— Вы нездоровы. Подите прилягте. Художник быстро подошел к Антиною и шепнул:
— Я — Сократ.
Антиной схватил его за плечи и взглянул ему прям в лицо. Он узнал Сократа. Он смог только шепнуть:
— Откуда?
— С воли. Был и у зеленых. Я… это… не мог… ну.. без вас. Я хотел туда, где вы. Я… это…
Антиной тихо воскликнул:
— Сократ… Сократ, друг мой!
И вдруг, мгновенно овладев собой, он громко сказал:
— Метла? Извините меня, но это вздор. Метлой метут улицы. А вы что хотели ею делать?
По коридору прошел надзиратель. Когда шаги его затихли, Антиной лихорадочно шепнул:
— Ну, говорите же, говорите же, что там? Везде, везде. Люди земли живы?
Сократ печально кивнул и осторожно сказал:
— Умер только профессор.
— А остальные?
— Живы.
— Что с ними? Их будут судить?
— Сидония… Сидония — богиня. Стиб и Том — ее спутники.
— Заставили?
— Н-не знаю.
Сократ отвернулся. Антиной замолчал. Он понял: изменили. Изменил Стиб. Изменила Сидония. Сидония… Он сказал четким, пустым, отрезающим прошлое голосом:
— Так. Кто еще?
— Рамзеса убил Бриггс за то, что мальчик убил профессора. Остальных казнили. Весь комитет, кто еще оставался в живых.
— Значит, мы разбиты окончательно и навсегда?
— Нет. Есть зеленые. Я привез от них вам привет. Антиной просто сказал ему:
— Мы еще увидимся сегодня, я вас найду. Кто бы ни изменил нам, я никогда не пожалею о том, что сделал.
Сократ, не зная, куда девать глаза и руки от смущения перед невысказанной благодарностью Антиноя, которую он чувствовал, неловко, боком ушел.
Антиной встал и прошелся. Он поймал себя на расслабленности и вялости. Уж не становится ли он таким же, как все здесь? И вдруг с полной ясностью он понял: Сидония изменила, а он в сумасшедшем доме. Дни идут. Надежды нет. Солнца он все равно никогда не увидит. Оставалось только одно: бежать к зеленым и работать у них. Работа примирила бы с жизнью и изменой Сидонии. Но все говорили, что бежать невозможно. Выдумать что-нибудь? Но кому послать приказ или просьбу?
Гробница человеколошади? Но до нее не добраться. Антиной усмехнулся. Пустив в ход душу машин, можно потребовать от правительства что угодно. Правда, можно взорвать всю страну. Ну и пусть тогда погибнет проклятая страна голубых солнц с ее первосвященником, королем, богиней и демократией!
Антиной решительно поднялся и вышел из комнаты. Разыскав лорда, он рассказал ему о зеленых и о гробнице человеколошади и спросил, согласен ли лорд бежать отсюда, хотя бы и не было никаких шансов на успех. Лорд подумал и ответил:
— Согласен. Смерти я не боюсь.
Антиной кивнул головой и пошел дальше. Он нашел поэта и изложил ему свой план.
— Вы согласны?
— Нет. Я боюсь свободы. Я всей душой с вами, но я не умею и не хочу ничего делать.
Антиной изложил свой план изобретателю. Тот выслушал и спокойно ответил:
— Хорошо. То есть, понимаете, план ваш меня не интересует, но мне хочется посмотреть душу машин. Это очень любопытно. Я пойду с вами.
Больше Антиною не к кому было обращаться. В Сократе он, конечно, был уверен. Сократ, старик экс-король, изобретатель, не желающий свободы, но интересующийся новой машиной, и сам Антиной — как мало для восстания! Но Антиной решил бежать во что бы то ни стало. Он отправился искать Сократа. По дороге он встретил знаменитого математика. Почему-то, вовсе не надеясь на успех, Антиной рассказал и ему свой план. Математик посмотрел на него и мягко, приветливо улыбнулся.
— Я согласен, — сказал он. — Да, я согласен. Я двадцать лет здесь. Наука немыслима без свободы, я понял это здесь. Спасибо, что не забыли меня.
— Нас мало, — сказал Антиной.
— А не все ли равно? Авось кто-нибудь доберется до гробницы. Расскажите-ка мне, что надо делать с душою машин? Когда вы хотите бежать?
— Сейчас же.
— Тем лучше. Я готов.
Антиной каждому из заговорщиков рассказал, как управлять душою машин на случай, если хоть один из них доберется до гробницы.
Он отправился к себе и разломал стул. Он дал тайком каждому по одной ножке. Математик отказался.
— Что я с ней буду делать, — сказал он. — Я драться не умею. Я постараюсь отвлечь на себя внимание, а вы тем временем бегите.
В условленный час все пятеро были у дверей. Выждав, пока надзиратель скрылся, Антиной толкнул дверь и бросился вперед. За ним побежали остальные. Тотчас же зазвонили звонки, и навстречу беглецам бросились надзиратели. Антиной разогнал их, действуя ножкой стула и левым кулаком. Так же ожесточенно сражался изобретатель.
Беглецы были уже во дворе. Десятки надзирателей выбегали со всех сторон. Показались и врачи. Беглецы сжались в кучу, не зная, куда податься. Антиной, выхватив ножку стула у лорда, кинулся к воротам. Кроша направо и налево обеими руками, он расчистил на секунду дорогу. Остальные успели пробежать за ним. Ворота были заперты. Антиной с размаху толкнул их, они раскрылись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61