Перед ними с ружьями на перевес стояли полицейские. Антиной схватил лорда и математика за плечи и толкнул в разные стороны:
— Бегите! — крикнул он.
Математик замешкался, но лорд побежал во весь дух.
— Вперед! — крикнул Антиной.
Он, а за ним Сократ и изобретатель бросились на полицейских. Полиция на секунду растерялась. Но затем офицер крикнул:
— Пли!
СОЛЕНЫЙ ДОЖДЬ
В стране голубых солнц после революции население как будто навеки забыло о спокойствии, о прежней налаженной жизни. Не было бунтов, не было забастовок, рестораны торговали, потребители стали покорны, — а в сердце каждого поселилась какая-то неуверенность и то лихорадочно подталкивала, то совсем останавливала работающую руку.
Эту неуверенность чувствовали все. Лучшие умы в государстве лихорадочно искали причины ее. Но даже те, кто был в состоянии взвесить все найденные причины, чувствовали, что ими еще далеко не объясняется все происходящее. Эти люди (первосвященник в их числе) делали все, чтобы устранить все препятствия к возвращению в мирную, дореволюционную обстановку. Но, применяя все свои знания, весь свой опыт, действуя старыми, привычными способами и не брезгуя даже новыми, они видели все же, что натыкаются на какую-то непроницаемую стену. Они чувствовали, что где-то есть неизвестная им причина, непонятная и непостижимая, и что они бессильны бороться с ней.
Казалось, были приняты все меры. Были казнены все подозрительные потребители, провокаторы и шпионы работали так, как никогда не снилось Бриггсу. Богиня осуществляла планы первосвященника. Последние сторонники Антиноя, не желавшие признать божественное происхождение людей земли, с горестью и отчаянием осознали измену Сидонии и Стиба. Верующие бегали по всем храмам, где выступала богиня; в часы ее приемов у дворца первосвященника постоянно дежурила длинная очередь; ее ответы, продиктованные первосвященником, повторялись с восторгом, и их цитировали все газеты. Агитация зеленых пресекалась в корне; были приняты меры, чтобы даже земляные черви не переползали за границу зараженной земли; кольцо полицейских бессменно дежурило вокруг этих границ, и ни у одного потребителя не могло остаться надежды на непосредственную помощь зеленых. И все-таки по ночам первосвященник с ужасом думал о том, что страна голубых солнц быстро катится к гибели неизвестным ему путем, и он не в состоянии поставить ни одного заграждения на этом пути в пропасть.
Уже давно небесные инженеры сообщали первосвященнику, что состояние небесного свода внушает им серьезные опасения. Они свалили вину на малочисленность рабочих. Число рабочих было увеличено. Тогда они стали жаловаться на то, что потребители ничего не хотят делать и работают только для вида. Последовали казни, но жалобы инженеров не прекратились. Первосвященник сам объехал небеса. Получив, как и все священники, техническое образование, он увидел, что состояние небес и небесного свода действительно угрожающее. В виде исключительной меры, неслыханной в Атлантиде, были казнены за нерадивость два инженера. Но и это ничему не помогло. Тревожные сведения проникли в печать. Небесный свод прорывался все чаще и чаще. Население стало со страхом поглядывать наверх, еще не думая, впрочем, о серьезной опасности. Но вдруг инженеры сообщили, что небо дало опасную течь, и что они не уверены, смогут ли справиться с нею.
Были приняты все меры, чтобы это известие не проникло в народ. Газетам было запрещено хоть звуком обмолвиться о состоянии небес. Ту часть небесных рабочих, которые имели дело с течью, не отпускали с небес на землю и изолировали. Но все-таки слухи, черные, тайные и тревожные слухи, ареной которых стала вся Атлантида, кружились и шныряли везде. И, наконец, нельзя было больше скрывать истину, потому что океанская вода, которую так и не удалось отвести, проникла в дождевые резервуары, и над страной голубых солнц пошел дождь.
Дожди бывали и раньше, они пускались искусственно, но это был соленый дождь. Он моросил беспрерывно, день и ночь, и инженеры, не в силах что-либо предпринять, ждали, что не сегодня-завтра он хлынет целыми потоками. На несколько часов приободрился Псамметих 79-й. Он экстренно открыл новое производство, и новые рекламы запестрели повсюду. На одном из остановившихся заводов церковного треста он открыл производство зонтиков, и реклама убеждала, что зонтики — лучшее средство от дождя.
На другой день после того как безнадежный мелкий дождь покрыл пеленою всю страну, в парламенте состоялось экстренное заседание. Оно долго не начиналось — никто не знал, что предложить. Наконец на трибуну взошел Телемах. В голосе его звучали страх и отчаяние, когда он воскликнул:
— Граждане народные избранники! Я оставляю все в стороне: личные счеты, убеждения, борьбу партий и кризисы. Нам грозит смерть. Я — верноподданный нашей республики, и я крепко держусь за конституцию. Но страна должна быть спасена. Граждане! Я скажу прямо то, что думает весь народ. У нас есть одно-единственное средство спасения. Забудем на время обо всем. Надо вернуть к работам Антиноя, надо заставить его работать любой ценой, только его гений может спасти нас.
На этом окончилась карьера Телемаха. Последние его слова потонули в диком шуме. Затрещали скамьи и пюпитры. Несколько депутатов вскочили на трибуну, и через полчаса карета скорой помощи отвезла Телемаха в больницу с проломом черепа в явно безнадежном состоянии.
На улицах толпился народ. Неизвестным путем слова Телемаха стали известны народу. Толпы выкрикивали имя Антиноя. Работы были брошены везде, кроме небес, где потребителей удерживали отряды полиции. Дождь моросил все сильнее. Из некоторых деревень сообщали, что он превратился уже в настоящий ливень. Через несколько часов состоялось экстренное совещание всех властей вместе с парламентом. После недолгой заминки, когда никто не решался взять слово и высказать то, что каждый думал втайне, король решительно сдвинул корону на затылок и заявил, что он прекрасно знает и понимает все, знает также что думает каждый из присутствующих, и потому предлагает, высказывая общее мнение, немедленно отправиться к Антиною и просить или требовать, чтобы он взял в свои руки управление небом. Король говорил при полном молчании, никто не протестовал, все со страхом глядели на первосвященника, мучительно ожидая его решения.
С площади донеслись крики. Это вопила голодная, вымокшая под соленым дождем толпа. Лица всех побледнели. Первосвященник встал и сказал:
— Несчастье в том, что мы не знаем нашего врага. Мы не знаем, кто он. Тут есть что-то страшное и таинственное. Но все равно, я согласен. Едем к Антиною.
Уже второй день нигде не гасили солнц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Бегите! — крикнул он.
Математик замешкался, но лорд побежал во весь дух.
— Вперед! — крикнул Антиной.
Он, а за ним Сократ и изобретатель бросились на полицейских. Полиция на секунду растерялась. Но затем офицер крикнул:
— Пли!
СОЛЕНЫЙ ДОЖДЬ
В стране голубых солнц после революции население как будто навеки забыло о спокойствии, о прежней налаженной жизни. Не было бунтов, не было забастовок, рестораны торговали, потребители стали покорны, — а в сердце каждого поселилась какая-то неуверенность и то лихорадочно подталкивала, то совсем останавливала работающую руку.
Эту неуверенность чувствовали все. Лучшие умы в государстве лихорадочно искали причины ее. Но даже те, кто был в состоянии взвесить все найденные причины, чувствовали, что ими еще далеко не объясняется все происходящее. Эти люди (первосвященник в их числе) делали все, чтобы устранить все препятствия к возвращению в мирную, дореволюционную обстановку. Но, применяя все свои знания, весь свой опыт, действуя старыми, привычными способами и не брезгуя даже новыми, они видели все же, что натыкаются на какую-то непроницаемую стену. Они чувствовали, что где-то есть неизвестная им причина, непонятная и непостижимая, и что они бессильны бороться с ней.
Казалось, были приняты все меры. Были казнены все подозрительные потребители, провокаторы и шпионы работали так, как никогда не снилось Бриггсу. Богиня осуществляла планы первосвященника. Последние сторонники Антиноя, не желавшие признать божественное происхождение людей земли, с горестью и отчаянием осознали измену Сидонии и Стиба. Верующие бегали по всем храмам, где выступала богиня; в часы ее приемов у дворца первосвященника постоянно дежурила длинная очередь; ее ответы, продиктованные первосвященником, повторялись с восторгом, и их цитировали все газеты. Агитация зеленых пресекалась в корне; были приняты меры, чтобы даже земляные черви не переползали за границу зараженной земли; кольцо полицейских бессменно дежурило вокруг этих границ, и ни у одного потребителя не могло остаться надежды на непосредственную помощь зеленых. И все-таки по ночам первосвященник с ужасом думал о том, что страна голубых солнц быстро катится к гибели неизвестным ему путем, и он не в состоянии поставить ни одного заграждения на этом пути в пропасть.
Уже давно небесные инженеры сообщали первосвященнику, что состояние небесного свода внушает им серьезные опасения. Они свалили вину на малочисленность рабочих. Число рабочих было увеличено. Тогда они стали жаловаться на то, что потребители ничего не хотят делать и работают только для вида. Последовали казни, но жалобы инженеров не прекратились. Первосвященник сам объехал небеса. Получив, как и все священники, техническое образование, он увидел, что состояние небес и небесного свода действительно угрожающее. В виде исключительной меры, неслыханной в Атлантиде, были казнены за нерадивость два инженера. Но и это ничему не помогло. Тревожные сведения проникли в печать. Небесный свод прорывался все чаще и чаще. Население стало со страхом поглядывать наверх, еще не думая, впрочем, о серьезной опасности. Но вдруг инженеры сообщили, что небо дало опасную течь, и что они не уверены, смогут ли справиться с нею.
Были приняты все меры, чтобы это известие не проникло в народ. Газетам было запрещено хоть звуком обмолвиться о состоянии небес. Ту часть небесных рабочих, которые имели дело с течью, не отпускали с небес на землю и изолировали. Но все-таки слухи, черные, тайные и тревожные слухи, ареной которых стала вся Атлантида, кружились и шныряли везде. И, наконец, нельзя было больше скрывать истину, потому что океанская вода, которую так и не удалось отвести, проникла в дождевые резервуары, и над страной голубых солнц пошел дождь.
Дожди бывали и раньше, они пускались искусственно, но это был соленый дождь. Он моросил беспрерывно, день и ночь, и инженеры, не в силах что-либо предпринять, ждали, что не сегодня-завтра он хлынет целыми потоками. На несколько часов приободрился Псамметих 79-й. Он экстренно открыл новое производство, и новые рекламы запестрели повсюду. На одном из остановившихся заводов церковного треста он открыл производство зонтиков, и реклама убеждала, что зонтики — лучшее средство от дождя.
На другой день после того как безнадежный мелкий дождь покрыл пеленою всю страну, в парламенте состоялось экстренное заседание. Оно долго не начиналось — никто не знал, что предложить. Наконец на трибуну взошел Телемах. В голосе его звучали страх и отчаяние, когда он воскликнул:
— Граждане народные избранники! Я оставляю все в стороне: личные счеты, убеждения, борьбу партий и кризисы. Нам грозит смерть. Я — верноподданный нашей республики, и я крепко держусь за конституцию. Но страна должна быть спасена. Граждане! Я скажу прямо то, что думает весь народ. У нас есть одно-единственное средство спасения. Забудем на время обо всем. Надо вернуть к работам Антиноя, надо заставить его работать любой ценой, только его гений может спасти нас.
На этом окончилась карьера Телемаха. Последние его слова потонули в диком шуме. Затрещали скамьи и пюпитры. Несколько депутатов вскочили на трибуну, и через полчаса карета скорой помощи отвезла Телемаха в больницу с проломом черепа в явно безнадежном состоянии.
На улицах толпился народ. Неизвестным путем слова Телемаха стали известны народу. Толпы выкрикивали имя Антиноя. Работы были брошены везде, кроме небес, где потребителей удерживали отряды полиции. Дождь моросил все сильнее. Из некоторых деревень сообщали, что он превратился уже в настоящий ливень. Через несколько часов состоялось экстренное совещание всех властей вместе с парламентом. После недолгой заминки, когда никто не решался взять слово и высказать то, что каждый думал втайне, король решительно сдвинул корону на затылок и заявил, что он прекрасно знает и понимает все, знает также что думает каждый из присутствующих, и потому предлагает, высказывая общее мнение, немедленно отправиться к Антиною и просить или требовать, чтобы он взял в свои руки управление небом. Король говорил при полном молчании, никто не протестовал, все со страхом глядели на первосвященника, мучительно ожидая его решения.
С площади донеслись крики. Это вопила голодная, вымокшая под соленым дождем толпа. Лица всех побледнели. Первосвященник встал и сказал:
— Несчастье в том, что мы не знаем нашего врага. Мы не знаем, кто он. Тут есть что-то страшное и таинственное. Но все равно, я согласен. Едем к Антиною.
Уже второй день нигде не гасили солнц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61