Они нашли несколько жилищ, но ничего съестного там не было. Все люди не могли разместиться в этих хижинах, поэтому от каждой группы было выделено несколько человек, чтобы охранять оружие, которое и сложили в хижинах: в случае необходимости каждый мог бы взять свое оружие. Остальные спали под открытым небом, но сон был плохим, потому что дождь лил всю ночь не переставая.
На следующий день, день девятый, когда забрезжила заря, причем было еще весьма прохладно, Морган приказал снова отправиться в путь, и путь этот был труднее, чем когда бы то ни было прежде, потому что солнце палило немилосердно. Спустя два или три часа пираты заметили десятка два испанцев, которые следили за их действиями. Пираты попытались догнать их, но тщетно: испанцы были очень хитры и хорошо знали дорогу, и, когда пираты думали, что испанцы где-то впереди, оказалось, что они идут в хвосте отряда. Наконец пираты взобрались на гору, откуда открылся вид на Южное море и на большой корабль с пятью или шестью барками: суда эти шли из Панамы на острова Товаго и Тавагилья. Тут отвага снова наполнила сердца пиратов; и еще больше они возликовали, когда спустились с горы в обширную долину, где паслось много скота. Они тотчас же разогнали стадо и перебили всю скотину, которую удалось им догнать. Все делалось очень рьяно: одни пираты охотились, другие разводили огонь, чтобы без промедления приступить к приготовлению пищи. Кто волок быка, кто корову, кто лошадь, кто осла; туши тотчас же разрубили и неободранные куски мяса бросили в огонь; едва опалилась шерсть, как пираты накинулись на сырое мясо так, что кровь текла по их щекам. В разгар пиршества Морган приказал бить ложную тревогу: кто вскочил, кто пустился бежать, однако никто не расстался с мясом, свои куски они прихватили с собой. Наконец все собрались и построились для дальнейшего похода. Отряду почти в пятьдесят человек было приказано выступить вперед, чтобы добыть пленных, поскольку Морган весьма опасался, что так и не получит никаких сведений о силах испанцев. Вечером снова показался отряд испанцев человек в двести, они что-то кричали, однако понять ничего было нельзя; за ними погнались, но испанцы словно провалились сквозь землю. Пройдя еще немного, пираты заметили башни Панамы, трижды произнесли слова заклятия и принялись кидать вверх шляпы, заранее уже празднуя победу. В эту ночь они решили выспаться, надеясь вступить в Панаму на следующий день рано утром. Они расположились в чистом поле и стали бить в барабаны, трубить в трубы и махать флажками, будто наступил большой праздник. На звуки труб прискакало около пятидесяти всадников, которые остановились на расстоянии выстрела; у них тоже были при себе трубы, и, дудя в них, они кричали: «Manana, manana perros nos veremos!» (Завтра, завтра, собаки, мы вернемся!) С этим они ускакали, оставив на месте человек семь или восемь для наблюдения за пиратами. Однако дозор этот не встревожил пиратов: все принялись резать траву, сооружая себе на ночь постель. Отряд в двести человек, который был выслан вперед, вернулся и попытался поймать испанцев. Пираты вообще не очень-то тревожились: мясо у них еще оставалось, а наелись они досыта. Каждому из них было заранее сказано, что делать, если ночью нападут испанцы; вокруг лагеря (если это стойбище можно было назвать лагерем) выставили караулы. Испанцы всю ночь вели из города огонь из тяжелых пушек.
На следующий день, это уже был день десятый, рано утром, с восходом солнца, пираты приготовились к бою с испанцами; и, как только Морган все привел в надлежащий порядок, отряд выступил под бой барабанов с развевающимися знаменами. Проводники, шедшие вместе с пиратами, предупредили Моргана, что лучше было бы здесь свернуть с большой дороги и поискать другой путь, ибо испанцы на главной дороге безусловно устроили засады и, сидя в них, могут причинить много вреда; этот совет был принят, и пираты пошли через лес на расстоянии мушкетного выстрела от большой дороги; и, хотя идти было очень трудно, они не унывали: ведь для пиратов не существует неудобств и они уже столько пережили, что совсем не считались с новым затруднением. Испанцы, как и говорил проводник, укрепились на большой дороге и, заметив, что пираты избрали другой путь, вынуждены были выйти им навстречу. Испанский военачальник построил своих солдат в боевой порядок и двинулся вперед. Испанские силы состояли из двух эскадронов, четырех батальонов пехоты с двумя косяками быков, кроме того, у них было много индейцев, негров и мулатов. Пираты стояли на небольшом холме и хорошо видели испанцев, причем каждому теперь хотелось быть от страха подальше, поскольку силы испанцев были несравненно больше, а уклониться от боя было невозможно. Тогда Морган решил сам напасть на испанцев и биться до последнего вздоха: ведь на пощаду никто не мог надеяться. Итак, решив вступить в бой, они разбили свой отряд на три батальона, но вперед выставили двести французских буканьеров, поскольку у них были наилучшие ружья и все они слыли прекрасными стрелками. Буканьеры двинулись вперед, остальные последовали за ними, спустились с холма, а испанцы уже поджидали их на широком открытом поле. Когда большая часть пиратов спустилась в долину, испанцы стали кричать: «Viva el Roy!» (Да здравствует король!) Одновременно пиратов атаковала конница, но тут всадникам помешало болото, и они продвигались очень медленно. Двести охотников, на которых как раз и мчались всадники, подпустили их поближе. Часть буканьеров вдруг встала на колено и дала залп, потом то же самое сделали остальные, так что огонь велся беспрерывно. Испанцы же не могли причинить им никакого вреда, хотя стреляли довольно метко и делали все, чтобы отбить пиратов. Пехота попыталась прийти коннице на помощь, но ее обстрелял другой пиратский отряд. Тогда испанцы решили выпустить с тыла быков и привести пиратов в замешательство. Однако пираты мгновенно перестроились; в то время как остальные сражались с наступающими спереди, люди в арьергарде махали флажками, затем дали по быкам два залпа; быки обратились в бегство вопреки стараниям их погонщиков, которые побежали вслед за ними. Бой продолжался примерно часа два, пока испанская конница не была разбита наголову: большинство всадников было убито, остальные бежали. Пехота, убедившись, что нападение их кавалерии принесло мало пользы, и не имея дальнейших приказов, которые должен был бы отдать их предводитель, выстрелили из мушкетов, бросили их и побежали во всю прыть; пираты, измотанные голодом и утомленные долгой дорогой, не смогли пуститься в погоню. Некоторые испанцы, не надеясь на свои ноги, спрятались в зарослях тростника у небольших прудов, однако пираты находили их и тут же убивали, словно это были собаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
На следующий день, день девятый, когда забрезжила заря, причем было еще весьма прохладно, Морган приказал снова отправиться в путь, и путь этот был труднее, чем когда бы то ни было прежде, потому что солнце палило немилосердно. Спустя два или три часа пираты заметили десятка два испанцев, которые следили за их действиями. Пираты попытались догнать их, но тщетно: испанцы были очень хитры и хорошо знали дорогу, и, когда пираты думали, что испанцы где-то впереди, оказалось, что они идут в хвосте отряда. Наконец пираты взобрались на гору, откуда открылся вид на Южное море и на большой корабль с пятью или шестью барками: суда эти шли из Панамы на острова Товаго и Тавагилья. Тут отвага снова наполнила сердца пиратов; и еще больше они возликовали, когда спустились с горы в обширную долину, где паслось много скота. Они тотчас же разогнали стадо и перебили всю скотину, которую удалось им догнать. Все делалось очень рьяно: одни пираты охотились, другие разводили огонь, чтобы без промедления приступить к приготовлению пищи. Кто волок быка, кто корову, кто лошадь, кто осла; туши тотчас же разрубили и неободранные куски мяса бросили в огонь; едва опалилась шерсть, как пираты накинулись на сырое мясо так, что кровь текла по их щекам. В разгар пиршества Морган приказал бить ложную тревогу: кто вскочил, кто пустился бежать, однако никто не расстался с мясом, свои куски они прихватили с собой. Наконец все собрались и построились для дальнейшего похода. Отряду почти в пятьдесят человек было приказано выступить вперед, чтобы добыть пленных, поскольку Морган весьма опасался, что так и не получит никаких сведений о силах испанцев. Вечером снова показался отряд испанцев человек в двести, они что-то кричали, однако понять ничего было нельзя; за ними погнались, но испанцы словно провалились сквозь землю. Пройдя еще немного, пираты заметили башни Панамы, трижды произнесли слова заклятия и принялись кидать вверх шляпы, заранее уже празднуя победу. В эту ночь они решили выспаться, надеясь вступить в Панаму на следующий день рано утром. Они расположились в чистом поле и стали бить в барабаны, трубить в трубы и махать флажками, будто наступил большой праздник. На звуки труб прискакало около пятидесяти всадников, которые остановились на расстоянии выстрела; у них тоже были при себе трубы, и, дудя в них, они кричали: «Manana, manana perros nos veremos!» (Завтра, завтра, собаки, мы вернемся!) С этим они ускакали, оставив на месте человек семь или восемь для наблюдения за пиратами. Однако дозор этот не встревожил пиратов: все принялись резать траву, сооружая себе на ночь постель. Отряд в двести человек, который был выслан вперед, вернулся и попытался поймать испанцев. Пираты вообще не очень-то тревожились: мясо у них еще оставалось, а наелись они досыта. Каждому из них было заранее сказано, что делать, если ночью нападут испанцы; вокруг лагеря (если это стойбище можно было назвать лагерем) выставили караулы. Испанцы всю ночь вели из города огонь из тяжелых пушек.
На следующий день, это уже был день десятый, рано утром, с восходом солнца, пираты приготовились к бою с испанцами; и, как только Морган все привел в надлежащий порядок, отряд выступил под бой барабанов с развевающимися знаменами. Проводники, шедшие вместе с пиратами, предупредили Моргана, что лучше было бы здесь свернуть с большой дороги и поискать другой путь, ибо испанцы на главной дороге безусловно устроили засады и, сидя в них, могут причинить много вреда; этот совет был принят, и пираты пошли через лес на расстоянии мушкетного выстрела от большой дороги; и, хотя идти было очень трудно, они не унывали: ведь для пиратов не существует неудобств и они уже столько пережили, что совсем не считались с новым затруднением. Испанцы, как и говорил проводник, укрепились на большой дороге и, заметив, что пираты избрали другой путь, вынуждены были выйти им навстречу. Испанский военачальник построил своих солдат в боевой порядок и двинулся вперед. Испанские силы состояли из двух эскадронов, четырех батальонов пехоты с двумя косяками быков, кроме того, у них было много индейцев, негров и мулатов. Пираты стояли на небольшом холме и хорошо видели испанцев, причем каждому теперь хотелось быть от страха подальше, поскольку силы испанцев были несравненно больше, а уклониться от боя было невозможно. Тогда Морган решил сам напасть на испанцев и биться до последнего вздоха: ведь на пощаду никто не мог надеяться. Итак, решив вступить в бой, они разбили свой отряд на три батальона, но вперед выставили двести французских буканьеров, поскольку у них были наилучшие ружья и все они слыли прекрасными стрелками. Буканьеры двинулись вперед, остальные последовали за ними, спустились с холма, а испанцы уже поджидали их на широком открытом поле. Когда большая часть пиратов спустилась в долину, испанцы стали кричать: «Viva el Roy!» (Да здравствует король!) Одновременно пиратов атаковала конница, но тут всадникам помешало болото, и они продвигались очень медленно. Двести охотников, на которых как раз и мчались всадники, подпустили их поближе. Часть буканьеров вдруг встала на колено и дала залп, потом то же самое сделали остальные, так что огонь велся беспрерывно. Испанцы же не могли причинить им никакого вреда, хотя стреляли довольно метко и делали все, чтобы отбить пиратов. Пехота попыталась прийти коннице на помощь, но ее обстрелял другой пиратский отряд. Тогда испанцы решили выпустить с тыла быков и привести пиратов в замешательство. Однако пираты мгновенно перестроились; в то время как остальные сражались с наступающими спереди, люди в арьергарде махали флажками, затем дали по быкам два залпа; быки обратились в бегство вопреки стараниям их погонщиков, которые побежали вслед за ними. Бой продолжался примерно часа два, пока испанская конница не была разбита наголову: большинство всадников было убито, остальные бежали. Пехота, убедившись, что нападение их кавалерии принесло мало пользы, и не имея дальнейших приказов, которые должен был бы отдать их предводитель, выстрелили из мушкетов, бросили их и побежали во всю прыть; пираты, измотанные голодом и утомленные долгой дорогой, не смогли пуститься в погоню. Некоторые испанцы, не надеясь на свои ноги, спрятались в зарослях тростника у небольших прудов, однако пираты находили их и тут же убивали, словно это были собаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60