Но в эту пору жестоко страдали и длинноногие животные. Оленям и диким козам приходилось так же плохо, как и людям, они проваливались и ранили об ледяную корку ноги. Часто в лесу можно было увидеть тропы, окропленные кровью животных. И не раз находили только рога, кости, клочки шкуры и шерсть павшего зверя. Для волков и лисиц это были лучшие дни. Их широкие, покрытые шерстью лапы не ломали хрупкого ледяного покрова, и хищники легко загрызали раненых животных, набивая до отказа брюхо. Никогда у них не было такого обилия пищи, как в этот месяц. Каждую ночь раздавался в лесу их хриплый лай и протяжный вой.
Но для оленей, диких коз и людей это был месяц нужды. Если бы еще урожай был хорошим, человеку легче было бы перенести зиму, но когда маис не приносил ожидаемого урожая, краснокожим было так же тяжело, как оленям и диким козам.
В эту зиму тяжелый месяц пришел раньше, чем обычно. Вскоре после ухода отца наступили прекрасные, ясные дни. Белоснежный покров нестерпимо сверкал под лучами солнца. Небо было светло-голубым, и только темный густой лес, окружающий траурной лентой пустые поля, отделял слепящую белизну земли от холодного безоблачного неба. Непрерывно раздавалась мелкая барабанная дробь дятлов, почувствовавших перемену погоды. Даже в вороньих стаях, осаждавших кусты между домами, было больше жизни, чем в поселке. Казалось, что солнце хочет растопить и последние запасы.
На шестой день после ухода отца мать выскребла последние остатки сала из мешков, сделанных из кожи дикобраза, и растолкла в ступке последние зерна маиса. Расставленные в зарослях леса ловушки были пусты; в них не попадался даже глупый заяц.
Лучистое Полуденное Солнце по-прежнему была жизнерадостна и поговаривала, что на другой день все пойдут за реку на поиски орехов гикори. Но вечером Синяя Птица, лежа в постели, увидел, как мать, работающая у очага, вдруг замерла и задумалась, глядя на мигающий огонь. Маленький соглядатай затаил дыхание, — из добрых глаз матери полились слезы. Крупные капли, сверкая в огне очага, падали на смуглые руки, на мгновение задерживались и скатывались в золу. Но уже через мгновение мать очнулась, перестала плакать и снова принялась за работу.
Но не только голод не давал мальчику спать. Он думал, упорно думал о том, как бы ему самому отправиться на охоту. Ведь брал же отец его с собой и показывал необходимые приемы. Не испытать ли ему свое охотничье счастье?
В Доме Черепах оставалось всего два настоящих охотника — брат Дикого Козленка — Черное Копытце — и юноша Быстрые Ноги из последней каморки у южной двери дома. Им нужны были только два ружья, а над постелью тетки Белый Дуб в ее каморке на стене висело еще одно, третье заряженное ружье и не такое тяжелое, как другие громовые трубки, а меньше и изящнее. Только небу было известно, как оно попало сюда. О, как это ружье подходило ему! Что, если бы взять его и пойти в лес?..
Синяя Птица утром задержался и отстал от тех, кто собирался идти за орехами на другую сторону замерзшей реки.
— Я догоню, я скоро догоню!.. — крикнул он и быстро спрятался за южную часть дома. Он смотрел вслед уходившим, видел, как они медленно, усталыми шагами спустились с берега, как на льду реки становились все меньше и меньше и, наконец, исчезли среди деревьев.
Мальчик поспешил в каморку тетки Белый Дуб, снял ружье, проверил, есть ли запал, и аккуратно завернул замок в тряпку, чтобы снег не попал на полку ружья. Потом посвистел Шнаппу, но собака продолжала лежать у очага. Синяя Птица свистнул еще раз и подошел ближе; его четвероногий друг только поднял голову и посмотрел так жалобно на своего хозяина, что Синяя Птица больше не пытался поднять на ноги голодного пса. И пока мальчик шел до порога, за ним раздавалось печальное повизгивание Шнаппа, и только захлопнувшаяся дверь заглушила жалобный визг собаки.
Маленький охотник, пройдя мимо стогов маисовой соломы, направился к лесу. Колья, поддерживающие пустой навес, говорили о запустении. Початки маиса, когда-то хранившиеся здесь, были давно съедены.
Морозный воздух притупил острый голод. Он опьянял мальчика. Солнце надело золотые шапки на заснеженные ели и разрисовало замерзшие дубы голубыми узорами. И только когда под тяжестью снега ломались где-нибудь ветки, нарушалась тишина. Лес точно вымер.
Синяя Птица шел на восток. Пока светило Солнце, он не мог сбиться с пути, как это было в прошлую зиму, когда ему пришлось ночевать в норе под деревом. Около полудня его путь пересекли следы бизона. Мальчик не умел читать следы так, как Маленький Медведь или как Черное Копытце и Дикий Козленок, поэтому не мог определить, сколько прошло здесь животных. Он только видел, что бизоньих следов много.
В нем вспыхнула охотничья страсть. Сильнее сжав ружье Синяя Птица ускорил шаги. Как далеко могли уйти звери? Пройдя около сотни шагов, он нашел промерзший помет бизонов. По-видимому, они побывали здесь ранним утром. Найденный помет был лучшим доказательством того, что след раздвоенных копыт действительно оставили бизоны.
Отец придавал большое значение таким находкам и часто рассказывал целую историю об индейцах катовба.
Эти заклятые враги ирокезов появлялись иногда зимой в верховьях Аллеган. Однажды они привязали к своим ступням копыта бизонов и заманили нескольких охотников-ирокезов в западню. Поэтому нужно обращать внимание на помет. Катовба могут оставить бизоньи следы, но не их помет.
Нет, это были не индейцы катовба!
Однако голод снова давал о себе знать. Мальчик собрал все свои силы и пошел дальше по следу. Иногда Синяя Птица останавливался и у него возникала мысль вернуться, но вспомнив слезы матери, он снова продолжал идти Наконец ноги пошли сами собой и он больше ни о чем не думал.
Но вот ему попалось на глаза несколько висевших на кустиках ярко-красных ягод. Это, по-видимому, были ягоды брусники, оставшиеся с лета и не замеченные птицами. С жадностью он сорвал несколько ягод и положил в рот, но тут же выплюнул. Ягоды промерзли и превратились в ледяшки. Их было не разжевать.
Синяя Птица остановился Ох, если бы развести костер! У одного из поваленных деревьев с подветренной стороны темнел свободный от снега уголок. Не раздумывая долго, он срубил томагавком несколько веток, наколол тонких щепок, достал огниво и высек искры, вскоре разгорелся огонь.
Мальчик поспешно бросил промерзшие ягоды в костер и ждал с нетерпением, пока они станут мягкими. Но, едва он сунул горячие ягоды в рот, как снова с отвращением выплюнул. Ягоды были невыносимо кислыми.
Разочарованный, он свернулся клубочком у костра. Голод перешел в такую слабость, что у него едва хватило сил позаботиться об огне. Напрягая всю свою волю, он встал, срубил несколько нижних сухих веток и положил около костра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55