Даже если человек привык к карандашам, когда он делает упражнение, автоматическое письмо или автоматический рисунок, он не пользуется той же техникой письма, к которой привык, а нажимает обычно сильнее. Обратите внимание на манеру, в которой он изобразил свой глаз. Согласитесь, трудно сказать, выдержал ли бы карандаш такое давление.
Подчеркивая, что у пациента есть время, вы наблюдаете за тем, как он рисует, а потом вы отворачиваетесь и своим поведением как бы показываете ему вначале, что вы присматриваетесь к тому, способен ли он что-то изобразить, но затем, когда вы видите, что рисунок получается интересный, вы стыдливо отворачиваетесь. И нужно сделать так, чтобы он обязательно заметил это. А потом вы опять можете посматривать на него. Это уже неважно. Важно показать ему, что вы отвернулись от его рисунка.
«Очень хорошо. Это первый рисунок. Это второй. Очень хорошо. Ты погрузишься в такое же состояние, в котором был… Ты приподнимешь палец, чтобы дать мне знать, когда обретешь то, что некоторые называют „комфортом транса“.
Хочу обратить ваше внимание на то, как я сформулировал. Я не сказал «обретешь комфорт транса». Как правило, транс дает чувство комфорта. Однако даже если в целом это так, в отдельные моменты человек может чувствовать себя менее комфортно. Это предоставило ему свободу и позволило чувствовать себя до конца комфортно. Небольшие тонкости гипнотического языка, но именно они определяют мощность нашего психотерапевтического метода.
«…И после того как ты нарисовал свой первый рисунок, мы по-прежнему здесь, на этом полу. И я не знаю, будет ли этот пол еще здесь через год или через 10 лет. И я не знаю, где мы будем через год или через 10 лет. Точно так же, как не знают люди, которые сейчас путешествуют самолетом… который, может быть, пролетает сейчас, в тысячах метров над нами…»
Дима: Это меня очень сильно диссоциировало. Вчера, после гипнотического сеанса, я несколько раз смотрел, как летают самолеты.
Жан: Почему я это сделал? Разве я видел, что Дима за самолетами наблюдает? Нет. Сделав дезориентацию во времени с часами, которые пока еще точно не поставлены (из-за чего я всегда на 2 минуты опаздываю на семинар), я приступаю к созданию дезориентации в пространстве, говоря:
«Если бы мы были в этом самолете, если бы мы посмотрели вниз, то увидели ли бы дом, в котором находимся? Можно ли оттуда, с самолета, вообразить, что существует этот дом, пол – такой, как этот? Я не знаю. И это неважно. Это неважно, как не было важно и тогда, когда мы были маленькими детьми, а учительница писала на доске определенные буквы определенным образом, и мы задавали себе вопросы об этих буквах. И постепенно мы научились их узнавать. И даже когда учительница или учитель, написав определенные буквы на доске, стирали их, мы все равно помнили их. И чуть позже, когда учительница писала слова, мы могли их запоминать».
Жан: Дима, теперь, когда мы вновь заговорили о школе, тебя это беспокоило так же, как в начале сеанса? (Дима отрицательно качает головой.) Оно и понятно, потому что это произошло на более глубоком уровне транса. Я предполагал, что дела в школе пойдут лучше, поэтому я опять вернул его туда, хотя и знал, что он ее не любит, или не любит что-то другое, связанное с ней. Дима, ты можешь мне об этом что-либо сказать?
Дима: Когда вы в первый раз заговорили о школе, у меня был эмоционально неприятный ответ. Здесь же у меня появилась картинка из школьной жизни, которая была вытеснена.
Жан: Это нормально, потому что в данной части работы ты был уже на другом уровне транса, что означает иной уровень функционирования сознания и эмоционального реагирования. В начале транса преобладает сопротивление изменению. И это понятно. Иначе, не будь у него сопротивления изменению, ему не нужно было бы обращаться за помощью: он сам бы изменился. В этом-то и заключается его проблема, что часть его хочет измениться, а другая часть – сопротивляется этому… Так бывает утром, когда просыпаешься: часть тебя хочет идти на работу, а другая часть хочет остаться в постели. То же самое происходит и в его сознании. Но потом, под влиянием терапии, бессознательное выходит на передний план, использует ресурсы и постепенно «вытесняет» сопротивление изменению. Я наблюдал за ним очень внимательно, когда опять побудил его вспомнить школьные годы. И его глаза говорили мне о том, что со школой все хорошо. Глаза были спокойными, а лицо счастливым.
«Часть тебя самого продолжает продвигаться в определенном направлении. Я не знаю этого направления, но я знаю цель. Так бывает, когда плывешь по морю, знаешь место назначения… Но этого пункта можно достичь разными путями: можно плыть по ветру, можно против ветра… И то и другое позволяет нам достигать цели.
И теперь ты представишь себе на несколько мгновений, что достиг цели, что твоя проблема разрешена. Конечно, в воображении, потому что нельзя так быстро прийти к цели. Но иначе не было бы так приятно. Любое действие может доставить нам гораздо большее удовольствие, если мы сами хотим получить удовольствие от действия… И нужно, чтобы было сделано что-то предварительное, необходимое… И это занимает время, намного больше времени, чем собственно достижение цели.
И ты представишь себе сейчас, что цель достигнута. И ты поразмыслишь над тем, как представить себе в простой символической форме способ, которым тебе нужно воспользоваться, чтобы решить проблему… Подумай об этом. И когда ты найдешь такое изображение, твой палец даст мне об этом знать. Ты располагаешь необходимым временем.
…А сейчас, когда ты очень хорошо понял, как можешь функционировать на двух уровнях транса… ты пробудишь те мышцы, которые позволят тебе писать и рисовать, и откроешь глаза, чтобы нарисовать новый символ. Ты располагаешь необходимым временем. Очень хорошо. Поскольку это достигнутая цель, то это конец. Мы даем рисунку номер три».
Дима уже не может больше сидеть с открытыми глазами и закрывает их, хотя я не просил его об этом. Так как он считал, что нарисовал один рисунок, а я вдруг совершенно неожиданно для него поставим цифру три, то перед ним возник вопрос. Вы видите по его глазам ту мысленную работу, которая происходит. Поскольку он не понимает, что происходит, он спрашивает себя, не сходит ли с ума. Эта мысль невыносима, и он закрывает глаза, он укрывается в трансе, чтобы попытаться решить свою проблему. И это хорошо. Потому что, стараясь ответить на этот глупый вопрос, был ли это второй по счету рисунок или третий, он использует те же способы познания, которые будут в его распоряжении через несколько секунд для решения настоящей проблемы. Потому что через несколько секунд я дам ему понять, что эту ложную проблему, которую он перед собой поставил, можно разрешить очень просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Подчеркивая, что у пациента есть время, вы наблюдаете за тем, как он рисует, а потом вы отворачиваетесь и своим поведением как бы показываете ему вначале, что вы присматриваетесь к тому, способен ли он что-то изобразить, но затем, когда вы видите, что рисунок получается интересный, вы стыдливо отворачиваетесь. И нужно сделать так, чтобы он обязательно заметил это. А потом вы опять можете посматривать на него. Это уже неважно. Важно показать ему, что вы отвернулись от его рисунка.
«Очень хорошо. Это первый рисунок. Это второй. Очень хорошо. Ты погрузишься в такое же состояние, в котором был… Ты приподнимешь палец, чтобы дать мне знать, когда обретешь то, что некоторые называют „комфортом транса“.
Хочу обратить ваше внимание на то, как я сформулировал. Я не сказал «обретешь комфорт транса». Как правило, транс дает чувство комфорта. Однако даже если в целом это так, в отдельные моменты человек может чувствовать себя менее комфортно. Это предоставило ему свободу и позволило чувствовать себя до конца комфортно. Небольшие тонкости гипнотического языка, но именно они определяют мощность нашего психотерапевтического метода.
«…И после того как ты нарисовал свой первый рисунок, мы по-прежнему здесь, на этом полу. И я не знаю, будет ли этот пол еще здесь через год или через 10 лет. И я не знаю, где мы будем через год или через 10 лет. Точно так же, как не знают люди, которые сейчас путешествуют самолетом… который, может быть, пролетает сейчас, в тысячах метров над нами…»
Дима: Это меня очень сильно диссоциировало. Вчера, после гипнотического сеанса, я несколько раз смотрел, как летают самолеты.
Жан: Почему я это сделал? Разве я видел, что Дима за самолетами наблюдает? Нет. Сделав дезориентацию во времени с часами, которые пока еще точно не поставлены (из-за чего я всегда на 2 минуты опаздываю на семинар), я приступаю к созданию дезориентации в пространстве, говоря:
«Если бы мы были в этом самолете, если бы мы посмотрели вниз, то увидели ли бы дом, в котором находимся? Можно ли оттуда, с самолета, вообразить, что существует этот дом, пол – такой, как этот? Я не знаю. И это неважно. Это неважно, как не было важно и тогда, когда мы были маленькими детьми, а учительница писала на доске определенные буквы определенным образом, и мы задавали себе вопросы об этих буквах. И постепенно мы научились их узнавать. И даже когда учительница или учитель, написав определенные буквы на доске, стирали их, мы все равно помнили их. И чуть позже, когда учительница писала слова, мы могли их запоминать».
Жан: Дима, теперь, когда мы вновь заговорили о школе, тебя это беспокоило так же, как в начале сеанса? (Дима отрицательно качает головой.) Оно и понятно, потому что это произошло на более глубоком уровне транса. Я предполагал, что дела в школе пойдут лучше, поэтому я опять вернул его туда, хотя и знал, что он ее не любит, или не любит что-то другое, связанное с ней. Дима, ты можешь мне об этом что-либо сказать?
Дима: Когда вы в первый раз заговорили о школе, у меня был эмоционально неприятный ответ. Здесь же у меня появилась картинка из школьной жизни, которая была вытеснена.
Жан: Это нормально, потому что в данной части работы ты был уже на другом уровне транса, что означает иной уровень функционирования сознания и эмоционального реагирования. В начале транса преобладает сопротивление изменению. И это понятно. Иначе, не будь у него сопротивления изменению, ему не нужно было бы обращаться за помощью: он сам бы изменился. В этом-то и заключается его проблема, что часть его хочет измениться, а другая часть – сопротивляется этому… Так бывает утром, когда просыпаешься: часть тебя хочет идти на работу, а другая часть хочет остаться в постели. То же самое происходит и в его сознании. Но потом, под влиянием терапии, бессознательное выходит на передний план, использует ресурсы и постепенно «вытесняет» сопротивление изменению. Я наблюдал за ним очень внимательно, когда опять побудил его вспомнить школьные годы. И его глаза говорили мне о том, что со школой все хорошо. Глаза были спокойными, а лицо счастливым.
«Часть тебя самого продолжает продвигаться в определенном направлении. Я не знаю этого направления, но я знаю цель. Так бывает, когда плывешь по морю, знаешь место назначения… Но этого пункта можно достичь разными путями: можно плыть по ветру, можно против ветра… И то и другое позволяет нам достигать цели.
И теперь ты представишь себе на несколько мгновений, что достиг цели, что твоя проблема разрешена. Конечно, в воображении, потому что нельзя так быстро прийти к цели. Но иначе не было бы так приятно. Любое действие может доставить нам гораздо большее удовольствие, если мы сами хотим получить удовольствие от действия… И нужно, чтобы было сделано что-то предварительное, необходимое… И это занимает время, намного больше времени, чем собственно достижение цели.
И ты представишь себе сейчас, что цель достигнута. И ты поразмыслишь над тем, как представить себе в простой символической форме способ, которым тебе нужно воспользоваться, чтобы решить проблему… Подумай об этом. И когда ты найдешь такое изображение, твой палец даст мне об этом знать. Ты располагаешь необходимым временем.
…А сейчас, когда ты очень хорошо понял, как можешь функционировать на двух уровнях транса… ты пробудишь те мышцы, которые позволят тебе писать и рисовать, и откроешь глаза, чтобы нарисовать новый символ. Ты располагаешь необходимым временем. Очень хорошо. Поскольку это достигнутая цель, то это конец. Мы даем рисунку номер три».
Дима уже не может больше сидеть с открытыми глазами и закрывает их, хотя я не просил его об этом. Так как он считал, что нарисовал один рисунок, а я вдруг совершенно неожиданно для него поставим цифру три, то перед ним возник вопрос. Вы видите по его глазам ту мысленную работу, которая происходит. Поскольку он не понимает, что происходит, он спрашивает себя, не сходит ли с ума. Эта мысль невыносима, и он закрывает глаза, он укрывается в трансе, чтобы попытаться решить свою проблему. И это хорошо. Потому что, стараясь ответить на этот глупый вопрос, был ли это второй по счету рисунок или третий, он использует те же способы познания, которые будут в его распоряжении через несколько секунд для решения настоящей проблемы. Потому что через несколько секунд я дам ему понять, что эту ложную проблему, которую он перед собой поставил, можно разрешить очень просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86