Но в тридцать один год я внезапно влюбилась. Влюбилась по уши. И поняла, что я упустила. Ситуация была совершенно нереальной. Мальчику оказалось девятнадцать лет. Но он понимал меня, как никто другой, включая и мою мать. Он видел мои слабости. Он умел обращаться с моим чувством вины. Пока муж наверху писал очередную проповедь, я по семь часов подряд пила со студентом чай и беседовала на кухне. Внезапно я прозрела и смогла понять свое состояние. Мои отношения с детьми наладились, потому что я получала энергию от другого человека. Три года я вела двойную жизнь».
Это было возвращением к юношеской любви, которая большей частью состоит из разговоров и которую она не испытала в молодости. В этом исследовательском, нарцистическом союзе один на один, не связанном брачными обязательствами, Миа смогла начать идентификацию своей личности через обратную связь с другим.
Тридцать пять лет стали для нее водоразделом. В ее жизнь вошло абсолютно новое чувство — желание самовыражения. Артистическое средство. Избрать независимый путь к достижениям, мастерству, к обретению уверенности в своих силах и к признанию других людей. Привыкшая реализовывать себя в мужчинах и детях, она говорит о новом предмете любви теми же словами, которыми описывала бы любовника:
«Я соблазнилась фотографией».
Для таких ассоциаций были причины. Мужчина вложил камеру ей в руки и показал, как ею нужно пользоваться, он стал ее наставником и также любовником.
Результаты всех исследований свидетельствуют о том, что наличие такой фигуры (или ее отсутствие) оказывает огромное влияние на развитие личности. Для мужчины в двадцатилетнем возрасте — это наставник, который смотрит на него как на молодого взрослого человека, а не как на юношу или сына, поддерживает его мечты и помогает ему их осуществить. Он не является родителем, а служит средством для карьеры, моделью. Он также принимает критику от молодого человека, помогая ему преодолеть полярность отношений отец-сын. Левинсон считал, что отсутствие наставников является серьезным препятствием для развития личности. Для развития личности женщин имеется и другое препятствие, оно, как правило, не относится к мужчинам. Для мужчин наставник и любимый человек (другая ключевая фигура) — обычно два разных лица.
У женщин наставников значительно меньше. Действительно, когда я спрашивала женщин о наставниках, большинство из них вообще не понимало, о чем я говорю. И если мужчина проявляет интерес к руководству молодой женщиной и готов предложить ей совет, то за этим, как правило, скрывается сексуальный интерес. На этом основаны различные союзы: продюсер и кинозвезда, профессор и студентка университета, доктор и медсестра, режиссер и актриса и т. д. Поразительно в этом то, что отношения между наставником и ученицей завязаны на сексуальной основе. Наставник часто опасается: что случится, если она обретет уверенность в себе и пойдет дальше без него? Он может держать палец на пульте управления, критикуя ее работу или отказывая ей в эмоциональной поддержке. Женщина может переживать трудное время, находясь в поисках равновесия, так как ее профессиональные, эмоциональные и сексуальные чувства подпитываются от одного и того же человека. И, вероятно, этот человек будет играть роль отца, помогающего ей развиваться.
С другой стороны, женщина, которая стремится сделать карьеру и у которой не было наставника, ощущает нехватку чувства поклонения и эмоциональной зависимости, даже если она и не знает, как это назвать. Почти 80% профессий, связанных с принятием решений и оценкой, осваиваются только с помощью системы наставничества.
Изучая биографии разных женщин, я поняла, что почти все из них, кто добился признания в карьере, были в той или иной степени воспитаны наставниками.
К такому же выводу пришла и Маргарет Хенниг в своей докторской диссертации в Гарвардском университете (1970), изучая двадцать пять высокообразованных женщин-руководителей. Все они в начале карьеры подчинялись начальнику-мужчине. Находясь под защитой наставника, они направляли свою энергию на дальнейший профессиональный рост. Наставник помогал этим женщинам поверить в свои способности и выступал в роли буфера между ними и другими членами компании, которые боялись способных женщин.
Промежуточный роман Миа с наставником и занятия фотографией привели к кризису развития личности, который продолжался у нее в течение следующих пяти лет, пока длился переход к середине жизни. Все началось с веселого обсуждения вопроса. Вот как описал это ее наставник.
«Я показал тебе простую алхимию света, серебра и определенных химикатов. Но ты должна найти свой путь в фотографии. Я хотел показать тебе то, что эта профессия дала мне. Я хотел, чтобы ты, истощенная и идущая в никуда, остановилась и обрела что-то реальное… Все это время, в течение нескольких лет, в тебе что-то развивалось. Внутреннее давление могло привести тебя к алкоголизму, самоубийству или, случайно, — к искусству».
К счастью, фотография оказалась для Миа тем, что ей удавалось и что нравилось ее любовнику. Через год это занятие стало для нее средством к существованию. Она осознала: это было то, что помогало ей удержаться от эмоционального срыва. В любой другой сфере жизни она не могла функционировать. Она мучительно думала о детях: что с ними делать. «Есть ведь женщины, которые сохраняют идеальные брачные союзы и находят в себе силы, занимаясь домом и детьми, одновременно осваивать новую профессию, — твердила она себе; но затем, вздохнув, заметила: — Я к ним не отношусь». В своем нынешнем состоянии она могла только причинить детям вред. В поисках выхода Миа приняла решение, которое многие из нас сочтут немыслимым. Она оставила детей своему мужу.
Она попыталась объяснить детям: «Вы знаете, сколько мы с отцом ссорились. Мы не должны кричать на вас, если сердиты друг на друга, это неправильно». Младший сын, которому исполнилось девять лет, пожелал иметь такой же гардероб, как у старшей сестры. Она была любимицей. Если бы он повторил ее в одежде, это, по его мнению, могло убедить их мать остаться дома. В тот день, когда Миа уезжала из дома, они стояли и махали ей вслед.
Ее глаза горели, сердце учащенно билось — она ехала к свету, она была бродягой. В Манхэттене Миа сняла комнату и оборудовала в ней фотолабораторию. Затем она стала ходить на занятия и делать снимки. Больше она никуда не ходила и ни с кем не общалась.
«Мне нужно было найти заказы, и выполнить работу я должна была лучше, чем кто-либо другой. Это меня воодушевляло, но и беспокоило тоже».
Вы слышите протестующие голоса? Это может быть голос двадцатипятилетнего молодого человека, который ищет свое место в мире взрослых, стремясь к карьере и подчиняя все ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Это было возвращением к юношеской любви, которая большей частью состоит из разговоров и которую она не испытала в молодости. В этом исследовательском, нарцистическом союзе один на один, не связанном брачными обязательствами, Миа смогла начать идентификацию своей личности через обратную связь с другим.
Тридцать пять лет стали для нее водоразделом. В ее жизнь вошло абсолютно новое чувство — желание самовыражения. Артистическое средство. Избрать независимый путь к достижениям, мастерству, к обретению уверенности в своих силах и к признанию других людей. Привыкшая реализовывать себя в мужчинах и детях, она говорит о новом предмете любви теми же словами, которыми описывала бы любовника:
«Я соблазнилась фотографией».
Для таких ассоциаций были причины. Мужчина вложил камеру ей в руки и показал, как ею нужно пользоваться, он стал ее наставником и также любовником.
Результаты всех исследований свидетельствуют о том, что наличие такой фигуры (или ее отсутствие) оказывает огромное влияние на развитие личности. Для мужчины в двадцатилетнем возрасте — это наставник, который смотрит на него как на молодого взрослого человека, а не как на юношу или сына, поддерживает его мечты и помогает ему их осуществить. Он не является родителем, а служит средством для карьеры, моделью. Он также принимает критику от молодого человека, помогая ему преодолеть полярность отношений отец-сын. Левинсон считал, что отсутствие наставников является серьезным препятствием для развития личности. Для развития личности женщин имеется и другое препятствие, оно, как правило, не относится к мужчинам. Для мужчин наставник и любимый человек (другая ключевая фигура) — обычно два разных лица.
У женщин наставников значительно меньше. Действительно, когда я спрашивала женщин о наставниках, большинство из них вообще не понимало, о чем я говорю. И если мужчина проявляет интерес к руководству молодой женщиной и готов предложить ей совет, то за этим, как правило, скрывается сексуальный интерес. На этом основаны различные союзы: продюсер и кинозвезда, профессор и студентка университета, доктор и медсестра, режиссер и актриса и т. д. Поразительно в этом то, что отношения между наставником и ученицей завязаны на сексуальной основе. Наставник часто опасается: что случится, если она обретет уверенность в себе и пойдет дальше без него? Он может держать палец на пульте управления, критикуя ее работу или отказывая ей в эмоциональной поддержке. Женщина может переживать трудное время, находясь в поисках равновесия, так как ее профессиональные, эмоциональные и сексуальные чувства подпитываются от одного и того же человека. И, вероятно, этот человек будет играть роль отца, помогающего ей развиваться.
С другой стороны, женщина, которая стремится сделать карьеру и у которой не было наставника, ощущает нехватку чувства поклонения и эмоциональной зависимости, даже если она и не знает, как это назвать. Почти 80% профессий, связанных с принятием решений и оценкой, осваиваются только с помощью системы наставничества.
Изучая биографии разных женщин, я поняла, что почти все из них, кто добился признания в карьере, были в той или иной степени воспитаны наставниками.
К такому же выводу пришла и Маргарет Хенниг в своей докторской диссертации в Гарвардском университете (1970), изучая двадцать пять высокообразованных женщин-руководителей. Все они в начале карьеры подчинялись начальнику-мужчине. Находясь под защитой наставника, они направляли свою энергию на дальнейший профессиональный рост. Наставник помогал этим женщинам поверить в свои способности и выступал в роли буфера между ними и другими членами компании, которые боялись способных женщин.
Промежуточный роман Миа с наставником и занятия фотографией привели к кризису развития личности, который продолжался у нее в течение следующих пяти лет, пока длился переход к середине жизни. Все началось с веселого обсуждения вопроса. Вот как описал это ее наставник.
«Я показал тебе простую алхимию света, серебра и определенных химикатов. Но ты должна найти свой путь в фотографии. Я хотел показать тебе то, что эта профессия дала мне. Я хотел, чтобы ты, истощенная и идущая в никуда, остановилась и обрела что-то реальное… Все это время, в течение нескольких лет, в тебе что-то развивалось. Внутреннее давление могло привести тебя к алкоголизму, самоубийству или, случайно, — к искусству».
К счастью, фотография оказалась для Миа тем, что ей удавалось и что нравилось ее любовнику. Через год это занятие стало для нее средством к существованию. Она осознала: это было то, что помогало ей удержаться от эмоционального срыва. В любой другой сфере жизни она не могла функционировать. Она мучительно думала о детях: что с ними делать. «Есть ведь женщины, которые сохраняют идеальные брачные союзы и находят в себе силы, занимаясь домом и детьми, одновременно осваивать новую профессию, — твердила она себе; но затем, вздохнув, заметила: — Я к ним не отношусь». В своем нынешнем состоянии она могла только причинить детям вред. В поисках выхода Миа приняла решение, которое многие из нас сочтут немыслимым. Она оставила детей своему мужу.
Она попыталась объяснить детям: «Вы знаете, сколько мы с отцом ссорились. Мы не должны кричать на вас, если сердиты друг на друга, это неправильно». Младший сын, которому исполнилось девять лет, пожелал иметь такой же гардероб, как у старшей сестры. Она была любимицей. Если бы он повторил ее в одежде, это, по его мнению, могло убедить их мать остаться дома. В тот день, когда Миа уезжала из дома, они стояли и махали ей вслед.
Ее глаза горели, сердце учащенно билось — она ехала к свету, она была бродягой. В Манхэттене Миа сняла комнату и оборудовала в ней фотолабораторию. Затем она стала ходить на занятия и делать снимки. Больше она никуда не ходила и ни с кем не общалась.
«Мне нужно было найти заказы, и выполнить работу я должна была лучше, чем кто-либо другой. Это меня воодушевляло, но и беспокоило тоже».
Вы слышите протестующие голоса? Это может быть голос двадцатипятилетнего молодого человека, который ищет свое место в мире взрослых, стремясь к карьере и подчиняя все ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133