ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

По сравнению с ними мы все -богачи. Ты сильно нуждался, пока не добился успеха. Сейчас ты богатый человек, у тебя миллионные гонорары, ты живешь в этом прекрасном доме в Рио-де-Жанейро, напротив чудесного пляжа Копакабана... Я уверен, многим твоим читателям было бы интересно узнать, каковы твои политические и этические взгляды на проблемы третьего мира.
— Естественно, мое мировоззрение и политические взгляды со временем изменялись. Как ты знаешь, я принадлежал и к более радикальным течениям. Видел их хорошие и плохие стороны. Все мы в той или иной мере чувствуем себя сиротами, мечтаем о более справедливом обществе, за которое не жаль пожертвовать собой.
Сейчас я убежден, что не великим идеологиям предстоит изменить мир. Многие из них уже потерпели фиаско, и существует опасность, что появятся новые, еще более жестокие. Об этом говорят новые фундаменталистские течения. Я все еще чувствую себя животным политическим, но в моих книгах политика — это попытка сломать стену культурных предубеждений, которые могут перерасти в фанатизм. Я согласен с вашим философом Фернандо Саватером, что самое важное — это активная этическая позиция каждого человека, без которой общество в будущем будет становиться все более каиновым и менее братским.
— А в чем состоит твой личный вклад?
— Я убежден, что сегодня каждый человек должен принести свою крупицу добра на благо общества. Поэтому я возлагаю очень большие надежды на волну солидарности, которая растет во всем мире, особенно среди молодежи.
Чтобы не остаться в бесплотном мире добрых намерений, я решил сделать что-то конкретное, сообразуясь со своими возможностями, и создал фонд, который носит мое имя и который не исчезнет после моей смерти.
— Чем именно он занимается?
— Во-первых, скажу тебе, что им управляет моя жена, Кристина. Она следит за тем, чтобы фонд служил исключительно тем целям, для которых был создан. Я с самого начала хотел, чтобы это была серьезная организация и чтобы ее деятельность была абсолютно прозрачной. У фонда пять направлений работы: беспризорные бразильские дети, одинокие неимущие старики, перевод бразильских классиков на другие языки, чтобы познакомить мир с очень богатой культурой моей страны. Меня интересуют прежде всего уже умершие классики, не хочу вызывать ничью ревность и будоражить ничье пустое тщеславие. Четвертая задача — изучение доисторического периода в Бразилии, ненаписанная история этой страны, которую я так люблю.
Мы сейчас думаем, как постепенно опубликовать результаты наших исследований. Я уже связался с нашим министерством культуры. А еще я подумываю о том, чтобы начать распространять эту информацию через Интернет. И наконец, пятое направление -единственное, которое исчезнет после моей смерти, потому что это нечто очень личное: я решил помочь некоторым людям исполнить главную в их жизни мечту. Конечно, о чем меня только не просят... Но тут уж только я решаю, кому помогать. Это может быть все что угодно, от того, чтобы подарить кому-то гитару или собрание книг, и до оплаты расходов на паломничество в Сантьяго, — я никогда не забуду собственный опыт, который так изменил мою жизнь.
— На тебя со всех сторон обрушатся просьбы.
— Так оно и есть. Значительная часть тех писем, которые я получаю каждый день, — это просьбы о чем-то. Не буду скрывать, что нередко то, исполняю я какую-то просьбу или нет, зависит от того, с какой ноги я сегодня встал. Тут я доверяю своему инстинкту. Здесь только я принимаю решения. А всем остальным занимается руководство фонда.
— Сколько денег ты отдаешь фонду? Я читал об этом самые разные и противоречивые вещи.
— Чтобы не было путаницы, скажу, что каждый год передаю фонду триста тысяч долларов из своих авторских гонораров. Хотя на самом деле в прошлом году из-за моей ошибки в одном интервью они превратились в четыреста. Раз уж я это сказал, то, чтобы мне не выглядеть лжецом, мы потратили еще сто тысяч на покупку нового дома для работы с беспризорными детьми в трущобах. Старый дом стал нам мал. Так что боюсь, что моя ошибка в будущем будет мне стоить еще сто тысяч долларов в год.
— Почему ты решил публично заговорить о фонде? Сначала о нем ничего не было известно, ты работал в полном молчании.
— Это правда, но однажды в одной газете появилось маленькое сообщение, и, к моему удивлению, благодаря этому я смог своей рукой прикоснуться к огромной молчаливой цепи солидарности, которая существует в обществе. Тысячи людей предложили нам свою помощь.
Кроме того, я понял, что эта молчаливая цепь солидарности очень разнообразна, в нее входят не только юные идеалисты или взрослые, которые хотят сделать что-то для других людей, даже не имея для того средств, но и серьезные предприниматели, промышленники с большими деньгами. Но и те и другие равны в своем энтузиазме, с которым они стараются сделать что-то конкретное для тех, кто больше всего нуждается. И делается это без шума, на цыпочках, так, как говорит Евангелие: чтобы правая рука не знала, что делает левая.
— А какова твоя позиция в собственно политических вопросах?
— Как я уже говорил, я считаю себя политиком, но не принадлежу ни к какой партии. Думаю, что своими книгами участвую в политике, потому что помогаю людям многое осознать при помощи моего Личного Мифа, пробуждаю женскую часть человеческой натуры, желание разорвать Учебник Хорошего Поведения и своими силами воплотить свои мечты. Кроме того, я предупреждаю людей об опасности фанатизма любой масти, о том, что кто-то пытается управлять их сознанием, о фальшивой культуре знания, о лицемерии такой политики, которая не служит гражданам, а пользуется ими для удовлетворения своих личных капризов.
— Было ли у тебя когда-нибудь из-за той славы, которая тебя окружает, искушение заняться политикой, вступив в какую-нибудь партию?
— Участвовать в выборах? Ну уж нет. Вся эта партийная политика меня не интересует. Но я и так занимаюсь политикой. Разве это не политика — пытаться разрушить стену, отделяющую людей от власти? Соединять воображаемое и реальность? У обычной политики уже есть свои лидеры и свои народные представители. Меня интересует совсем другая политика.
— Ты часто говоришь, что делать свое дело хорошо и с энтузиазмом -это тоже политика.
— Да. Для меня заниматься политикой — значит всеми возможными способами повторять, что нужно прожить эту жизнь с энтузиазмом, что каждый несет ответственность за свою судьбу и не должен перепоручать ее кому-то другому, что в мире любой писатель, как бы он ни был знаменит, играет не более важную роль, чем продавец кокосов или полицейский, который следит на улице за твоей безопасностью. Хотя этот-то как раз вполне может вообразить, что он и есть самый главный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44