Фундаментализм может привести к повторению самых мрачных событий прошлого.
Нужно объявить всем, что можно быть атеистом или мусульманином, католиком или буддистом, или агностиком, и в этом нет ничего страшного. Каждый сам отвечает за свое сознание. Противоположная позиция неминуемо приводит к войнам, потому что это означает видеть врагов в тех, кто отличается от тебя. Врагов, с которыми надо сражаться.
— В Давосе ты говорил властителям мировой экономики об опасности, которую таит в себе глобализация духа?
— В Давосе меня поразило, что те, кто сегодня держат в своих руках экономическую и политическую власть, тоже проявляют интерес к новой духовности, связанной не с фундаментализмом, а со свободой духа. На меня произвел большое впечатление, например, Шимон Перес, который говорил о том, как достичь мира на Ближнем Востоке. Он сказал, что нужно провести «приватизацию» мира. Это значит, что надо начать с того, чтобы каждый человек полюбил мир и превратил его в программу своей жизни. То есть предпочесть терпимость нетерпимости. И очень важно, что такая идея пришла из Израиля.
— Что именно пугает тебя в этом веке «глобализации»?
— Меня беспокоит, что идея глобализации экономики может превратиться в идею глобализации Бога. Точно так же меня приводит в ужас представление об однородной культуре, подогнанной подо всех. Меня пугает и идея стандартизированного Бога, устраивающего всех, безличного, не расцвеченного сознанием каждого человека, открывающего его для себя. Культура и религия должны быть выражением индивидуальной души. Сообщество верующих должно складываться из свободных, оригинальных, отличающихся друг от друга личностей, каждая со своим духовным богатством. Огромная опасность глобального рынка состоит в том, что он производит культуру, которая служит инструментом всемирного контроля над сознанием людей. Отсюда только один маленький шаг до нового нацизма.
— Ты много говоришь о борьбе, часто рассуждаешь о битвах, о «воине света», которому посвящена одна из твоих книг. Кто-то может подумать, будто воин света ближе к войне, чем к миру. Что же отличает настоящего воина света?
— Все очень просто: в отношении самого себя — увидеть в себе человека, который не хочет подчиняться своим страхам, борется с ними и движется вперед в поисках своего Личного Предназначения. В отношении с другими -всеми силами избегать культурного, политического, религиозного фундаментализма; избегать всего, что может означать презрение к другим, к тем, кто отличается от тебя; быть открытым, с энтузиазмом относиться ко всему новому, к общению с другими людьми, к совместной деятельности и, если ты позволишь мне употребить это расхожее слово, к любви.
— Однажды -кажется, в Италии — ты говорил об «этике риска». Как ты ее определяешь?
— Для меня этика риска предполагает способность оставаться смелым, даже если все, что нас окружает, призывает сидеть без движения. Ведь с каждым разом общество навязывает всем нам все более жесткие правила поведения. Смелость нарушать эти правила — это и есть риск, который предполагает поиск настоящего знания с обязательным нарушением традиционных и давно устаревших норм. В этом состоит мудрость безумца. Именно об этом, как ты знаешь, я пишу в своей последней книге.
— Ты относишь себя к тем, кто верит, что новые технологии и новые научные открытия скорее отрицательно влияют на развитие духа?
— Нет. Конечно, многие думают, что это техника всё испортила, лишила нас человечности. Я так не думаю, и это единственное, в чем я не согласен с Сарамаго, когда он говорит о своем страхе перед новыми технологиями.
— Он говорил не столько о страхе, сколько о том, что все это чуждо его поколению, что сам он пришел слишком поздно, хотя действительно утверждает, что в электронном письме «чернила никогда не могут быть разведены слезами».
— Я просто хочу сказать, что технические и научные открытия, от Интернет и мобильных телефонов и до всех этих, новинок, которые валятся на нас, как из рога изобилия, — это часть пути человечества. Ведь они облегчают ему работу, делают ее удобнее. Главное, чтобы мы не превращались в богов и умели пользоваться ими правильно -как инструментами, которые облегчают нам жизнь и дают новые возможности общаться с себе подобными. Не забывай, главный грех человечества — неспособность к общению, нежеланное, нелюбимое одиночество, забвение того, что мы были созданы, чтобы встречаться друг с другом, чтобы отражаться друг в друге, как в зеркале. И все, что помогает нам встречаться и общаться, в конце концов помогает нам стать более человечными и более отзывчивыми.
Глава V. Женское начало
«Всю мою жизнь направляет женская энергия, женщина».
«Пока я не узнал женщину, я не представлял себе, что такое сострадание».
Невозможно понять Пауло Коэльо как личность, не имея представления о том, какое значение в его жизни и творчестве играет женское начало. Как он сам признался в этих беседах, женщина всегда играла и продолжает играть основополагающую роль в его жизни. Коэльо, всегда шедший путем воина света, путем борьбы, в гармонии со своей мужской сущностью, пожелал однажды узнать женскую сторону своей души. И тогда в его жизни появилось нечто новое: сострадание, желание следовать течению жизни, не пытаясь все время защищаться. Это была и встреча с женским началом в Боге. Сегодня книги Коэльо нельзя понять, не учитывая этого представления о женщине, о ее значении вне и внутри нас. Два романа Коэльо, «Бри-да» и «Вероника», носят женские имена, во многих других женские образы -ключевые. Пожалуй, лучше всего женское начало отразилось в книге «На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала», которую Коэльо написал так, как будто он сам — женщина.
— Давай поговорим о женском начале в тебе, потому что, я уверен, новый век будет прежде всего веком женщины.
— Я тоже убежден, что в наступающем веке женщина будет играть более значительную роль в обществе. Сейчас, в конце века, мужчины гораздо острее переживают кризис самосознания, ну а женщины знают, чего хотят, ведь они еще не во всем успели добиться самостоятельности после стольких веков абсолютного мужского господства.
Что касается меня, мы можем поговорить о двух вещах: о роли женщины в моей жизни и о той женщине, какой являюсь я сам, ведь я чувствую себя одновременно мужчиной и женщиной.
— Начнем с того, что значили женщины в твоей жизни.
— Должен признаться, что всю мою жизнь в той или иной мере направляла женская энергия. Женщины. У нас ведь с тобой разговор-исповедь, так что я тебе расскажу кое-что очень личное, очень символическое о моих отношениях с женщинами. Ведь то, что произошло у меня с первой возлюбленной, потом повторялось со всеми женщинами, которых я встречал в жизни, вплоть до Кристины, моей нынешней жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Нужно объявить всем, что можно быть атеистом или мусульманином, католиком или буддистом, или агностиком, и в этом нет ничего страшного. Каждый сам отвечает за свое сознание. Противоположная позиция неминуемо приводит к войнам, потому что это означает видеть врагов в тех, кто отличается от тебя. Врагов, с которыми надо сражаться.
— В Давосе ты говорил властителям мировой экономики об опасности, которую таит в себе глобализация духа?
— В Давосе меня поразило, что те, кто сегодня держат в своих руках экономическую и политическую власть, тоже проявляют интерес к новой духовности, связанной не с фундаментализмом, а со свободой духа. На меня произвел большое впечатление, например, Шимон Перес, который говорил о том, как достичь мира на Ближнем Востоке. Он сказал, что нужно провести «приватизацию» мира. Это значит, что надо начать с того, чтобы каждый человек полюбил мир и превратил его в программу своей жизни. То есть предпочесть терпимость нетерпимости. И очень важно, что такая идея пришла из Израиля.
— Что именно пугает тебя в этом веке «глобализации»?
— Меня беспокоит, что идея глобализации экономики может превратиться в идею глобализации Бога. Точно так же меня приводит в ужас представление об однородной культуре, подогнанной подо всех. Меня пугает и идея стандартизированного Бога, устраивающего всех, безличного, не расцвеченного сознанием каждого человека, открывающего его для себя. Культура и религия должны быть выражением индивидуальной души. Сообщество верующих должно складываться из свободных, оригинальных, отличающихся друг от друга личностей, каждая со своим духовным богатством. Огромная опасность глобального рынка состоит в том, что он производит культуру, которая служит инструментом всемирного контроля над сознанием людей. Отсюда только один маленький шаг до нового нацизма.
— Ты много говоришь о борьбе, часто рассуждаешь о битвах, о «воине света», которому посвящена одна из твоих книг. Кто-то может подумать, будто воин света ближе к войне, чем к миру. Что же отличает настоящего воина света?
— Все очень просто: в отношении самого себя — увидеть в себе человека, который не хочет подчиняться своим страхам, борется с ними и движется вперед в поисках своего Личного Предназначения. В отношении с другими -всеми силами избегать культурного, политического, религиозного фундаментализма; избегать всего, что может означать презрение к другим, к тем, кто отличается от тебя; быть открытым, с энтузиазмом относиться ко всему новому, к общению с другими людьми, к совместной деятельности и, если ты позволишь мне употребить это расхожее слово, к любви.
— Однажды -кажется, в Италии — ты говорил об «этике риска». Как ты ее определяешь?
— Для меня этика риска предполагает способность оставаться смелым, даже если все, что нас окружает, призывает сидеть без движения. Ведь с каждым разом общество навязывает всем нам все более жесткие правила поведения. Смелость нарушать эти правила — это и есть риск, который предполагает поиск настоящего знания с обязательным нарушением традиционных и давно устаревших норм. В этом состоит мудрость безумца. Именно об этом, как ты знаешь, я пишу в своей последней книге.
— Ты относишь себя к тем, кто верит, что новые технологии и новые научные открытия скорее отрицательно влияют на развитие духа?
— Нет. Конечно, многие думают, что это техника всё испортила, лишила нас человечности. Я так не думаю, и это единственное, в чем я не согласен с Сарамаго, когда он говорит о своем страхе перед новыми технологиями.
— Он говорил не столько о страхе, сколько о том, что все это чуждо его поколению, что сам он пришел слишком поздно, хотя действительно утверждает, что в электронном письме «чернила никогда не могут быть разведены слезами».
— Я просто хочу сказать, что технические и научные открытия, от Интернет и мобильных телефонов и до всех этих, новинок, которые валятся на нас, как из рога изобилия, — это часть пути человечества. Ведь они облегчают ему работу, делают ее удобнее. Главное, чтобы мы не превращались в богов и умели пользоваться ими правильно -как инструментами, которые облегчают нам жизнь и дают новые возможности общаться с себе подобными. Не забывай, главный грех человечества — неспособность к общению, нежеланное, нелюбимое одиночество, забвение того, что мы были созданы, чтобы встречаться друг с другом, чтобы отражаться друг в друге, как в зеркале. И все, что помогает нам встречаться и общаться, в конце концов помогает нам стать более человечными и более отзывчивыми.
Глава V. Женское начало
«Всю мою жизнь направляет женская энергия, женщина».
«Пока я не узнал женщину, я не представлял себе, что такое сострадание».
Невозможно понять Пауло Коэльо как личность, не имея представления о том, какое значение в его жизни и творчестве играет женское начало. Как он сам признался в этих беседах, женщина всегда играла и продолжает играть основополагающую роль в его жизни. Коэльо, всегда шедший путем воина света, путем борьбы, в гармонии со своей мужской сущностью, пожелал однажды узнать женскую сторону своей души. И тогда в его жизни появилось нечто новое: сострадание, желание следовать течению жизни, не пытаясь все время защищаться. Это была и встреча с женским началом в Боге. Сегодня книги Коэльо нельзя понять, не учитывая этого представления о женщине, о ее значении вне и внутри нас. Два романа Коэльо, «Бри-да» и «Вероника», носят женские имена, во многих других женские образы -ключевые. Пожалуй, лучше всего женское начало отразилось в книге «На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала», которую Коэльо написал так, как будто он сам — женщина.
— Давай поговорим о женском начале в тебе, потому что, я уверен, новый век будет прежде всего веком женщины.
— Я тоже убежден, что в наступающем веке женщина будет играть более значительную роль в обществе. Сейчас, в конце века, мужчины гораздо острее переживают кризис самосознания, ну а женщины знают, чего хотят, ведь они еще не во всем успели добиться самостоятельности после стольких веков абсолютного мужского господства.
Что касается меня, мы можем поговорить о двух вещах: о роли женщины в моей жизни и о той женщине, какой являюсь я сам, ведь я чувствую себя одновременно мужчиной и женщиной.
— Начнем с того, что значили женщины в твоей жизни.
— Должен признаться, что всю мою жизнь в той или иной мере направляла женская энергия. Женщины. У нас ведь с тобой разговор-исповедь, так что я тебе расскажу кое-что очень личное, очень символическое о моих отношениях с женщинами. Ведь то, что произошло у меня с первой возлюбленной, потом повторялось со всеми женщинами, которых я встречал в жизни, вплоть до Кристины, моей нынешней жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44